Литература Древней Руси
я уже второе столетие. В авторы гениальной поэмы
Древней Руси предлагались и некий певчий Митуса, и сам князь Игорь, и даже
его супруга Ярославна. Академик Б. А. Рыбаков предположил, что «Слово»
мог написать киевский боярин Петр Бориславич.
Переводчик Александр Степанов, а вслед за ним и писатель Владимир
Набоков обратили внимание на то место, где рядом с Бояном появляется еще
один сочинитель: «Сказали Боян и Ходына, оба Святославовы песнетворцы…».
Место это было восстановлено в конце XIX века историком Иваном Забелиным.
В подлиннике текст «ироической песни» не был разбит на слова. Эту работу
проделали первые публикаторы, и далеко не всегда верно. Так, имя Ходына они
написали как два слова: «ходы на».
У Бояна в XI в. был свой киевский князь Святослав, а у автора «Слова»
век спустя – свой. Значит, и Бояна, и автора можно назвать «Святославовыми
песнетворцами». А если вспомнить, что в начале поэмы автор «Слова» уже пел
вместе с Бояном, воображая, как тот сочинил бы зачин рассказа про поход
Игоря, то припевка Бояна и Ходыны, спетая ими тому же Игорю, позволила
некоторым исследователям предположить, что Ходына – это автор «Слова».
Десятки поэтов XII в., жившие в Европе и Азии, в конце своих поэм
ставили так называемую сфагиду – собственную «печать», упоминая себя в
тексте поэмы в третьем лице. Видимо, и автор «Слова» не был исключением из
этого правила.
Ходына – псевдоним, поэтическое имя. Оно означает «странник». Похожее
имя было у древнеанглийского поэта Видсида и у современника автора «Слова»
французского поэта Серкамона. Если Степанов и Набоков правы, то вместе с
именем появляется чрезвычайно важное сообщение о судьбе автора «Слова».
Вряд ли это произведение могло быть создано придворным. Слишком смел и
грозен голос его автора, великого поэта и великого гражданина. В сочетании
двух этих качеств и кроется ответ на вопрос, почему «Слово» так высоко
оценено читателями-потомками.
«Моление» Даниила Заточника
Одно из самых загадочных произведений древнерусской литературы –
«Моление Даниила Заточника». В ученых кругах вокруг него уже почти полтора
века кипят нешуточные страсти. Спорят буквально обо всем: о времени
создания произведения, его названии, авторе и даже адресате.
О чем молил Даниил?
Кратко содержание «Моления» Даниила Заточника можно изложить буквально в
нескольких строках. Некий человек по имени Даниил, служивший князю и чем-то
не угодивший ему или его вельможам, оказался в заточении на берегах
олонецкого озера Лача. Обращаясь к своему повелителю, он рассказывает о
бедствиях, обрушившихся на него, о наветах и гонениях, которым он
подвергся. Укоряя князя, Даниил тем не менее мечтает о его расположении,
говорит о желании служить ему верой и правдой, перечисляет свои заслуги.
В конце он обращается к Богу с молитвой о своем господине: «Господи!
Дай же князю нашему силу Самсона, храбрость Александра, разум Иосифа,
мудрость Соломона, искусность Давида и умножь, Господи, всех людей под
пятою его».
«Моление» Даниила, рисующее образ идеального князя, перекликается с
«Поучением» великого князя Владимира Мономаха, написанным намного раньше.
Загадки, споры, гипотезы
В одной из дошедших до наших дней копий этого памятника автор адресует свое
«Моление» не Ярославу Всеволодовичу, как в других, а князю Ярославу
Владимировичу. Это дало основание некоторым ученым полагать, что
произведение обращено к великому князю киевскому Ярославу Мудрому. Но тут
же было высказано предположение, что отчество «Владимирович» в этой
редакции – просто ошибка переписчика. Некоторые современные историки вообще
отказываются определять, к кому было обращено послание, в связи с
абсолютной неясностью вопроса.
Но если неизвестен адресат, то трудно с точностью установить и время
возникновения этого произведения. Ученые определяют дату создания «Моления»
в очень широких рамках: от XI до XIV в. Кроме того, в разных рукописных
копиях произведение называется то «Молением» , то «Посланием» ,то «Словом»,
то даже «Написанием». Поэтому некоторые исследователи предполагают, что
текст состоит как бы из двух частей: «Слова», которое обращено к
новгородскому князю Ярославу Владимировичу, сыну великого киевского князя
Владимира Мстиславича, и «Моления». Высказывается даже мнение, что «Слово»
и «Моление» - это два разных произведения, условно объединенные под одним
авторским названием.
А сколько копий было сломано вокруг предполагаемого автора
загадочного литературного памятника! Для одних ученых это, несомненно, член
княжеской дружины, для других – боярский холоп, для третьих – не рожденный
холопом, а попавший в холопы за долги человек. Кое-кто утверждает, что
Даниил – скоморох или княжеский музыкант. Чем же объясняется такая
разноголосица и даже некоторая сумятица в ученых кругах? Дело в том, что
разные редакции имеют весьма существенные текстовые отличия: подробности,
приводимые в одной, отсутствуют в другой; в одном из вариантов автор
ополчается на боярство и духовенство, в другом - на «злых жен». Даже по
стилю рукописи существенно отличаются друг от друга. Сам жанр этого
произведения, построенного на притчах, афоризмах, цитатах из разных
литературных источников, давал возможность весьма вольного с ним обращения.
Любой переписчик мог легко редактировать текст в зависимости от собственных
политических, художественных и иных пристрастий.
По мнению известного исследователя древнерусской литературы Николая
Каллиниковича Гудзия, «произведение, скомпонованное из столь текучего и
подвижного материала… в практике старой русской книжности само
напрашивалось на очень свободное обращение с собой в смысле всяческих
добавлений, сокращений, перестановок, замен и т. д.».
«Повесть о разорении Рязани Батыем»
«Повесть» состоит из двух частей. В первой речь идет о том, как, опасаясь
татарского нашествия на Крым, Евстафий, священник той самой корсунской
церкви, где, по преданию, принял христианство будущий креститель Руси
великий киевский князь Владимир Святославич, решил бежать из города и
увезти с собой на Русь особо чтимую икону Николая Чудотворца. Путь
священника в Рязань оказался длинным и трудным, потому что прямая дорога
стала небезопасна из-за нашествия степных кочевников, а иной дороги, кроме
как вокруг всей Европы, у него не было. Почти три года продолжалось
путешествие Евстафия. Доплыл он от Понтийского (Черного) моря до Варяжского
(Балтийского) и, минуя Великий Новгород, прибыл наконец в Рязань вместе с
чудотворной иконой. Сын правителя Рязани Юрия Игоревича князь Федор видел
накануне прихода Евстафия вещий сон. Явился ему Николай Чудотворец и
молвил: «Князь, иди встречай чудотворный образ мой Корсунский. Ибо хочу
здесь пребывать и чудеса творить. И умолю о себе всемилостивого и
человеколюбивого владыку Христа, Сына Божия, - да дарует тебе венец
Царствия Небесного, и жене твоей, и сыну твоему».
А о нашествии татар и гибели княжеской семьи речь идет уже во второй
части повествования, которая начинается так: «В двенадцатый год по
перенесении чудотворного образа Николина из Корсуни пришел на Русскую землю
безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке Воронеже
близ земли Рязанской». Эти слова связывают не только первую и вторую части
«Повести», но два печальных для Русской земли события – вторжение монголо -
татар на Русь в 1223 г. и ужасающее по своим последствиям нашествие Батыя
в 1237 г. Перенесение чудотворного образа из Корсуни в Рязань стало
своеобразным предвестием грядущих страданий русских людей.
Юрий посылает сына своего Федора к Батыю с богатыми дарами и великими
молениями, чтобы «не воевал» он Землю Русскую. Но Батый стал требовать у
рязанских князей дочерей и сестер себе на ложе. Кто-то сказал Батыю, что у
Федора жена – сущая красавица. Тогда обратился Батый к Федору со словами:
«Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Тот в ответ рассмеялся и так
ответил Батыю: «Не годится нам, христианским, водить к тебе, нечестивому
царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть
будешь». Разъяренный Батый велел немедля убить отважного князя, а тело
бросить на растерзание зверям и птицам. Так принял Федор свою смертную чашу
и мученический венец – что и было предсказано ему Чудотворцем.
Один из воинов, уцелевших во время резни, учиненной Батыем,
пробирается в Рязань и сообщает ужасную весть о кончине ее супруга.
«…бросилась она из превысокого терема своего с сыном своим…». Так приняли
мученический венец, предсказанный Николаем Чудотворцем, жена и сын князя
Федора Юрьевича.
Великий князь рязанский, узнав о смерти сына и снохи, обращается к
боярам и воеводам с такими словами: «О государи мои и братия, если из рук
Господних благое приняли, то и злое не потерпим ли?! Лучше нам смертью
славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть. Пусть я, брат ваш,
раньше вас выпью чашу смертную за святые Божии церкви и за веру
христианскую…».
Битва с Батыем была проиграна, почти все русские князья пали в этом
сражении.
Последним приходит на разоренную Рязанскую землю князь Игорь
Игоревич, который, видя множество павших, скорбит о них « яко труба рати
глас подавающе, яко сладкий арган вещающи».
Князь Игорь похоронил убитых, а тела князя Федора Юрьевича и
| |  скачать работу |
Литература Древней Руси |
