Максимилиан Робеспьер
ержании за собою власти, для чего необходимо было уничтожить фракцию
гебертистов (ультралевые), которая намеревалась подчинить себе комитет
общественного спасения. За гебертистами должен был погибнуть Дантон, так
как он мог положить конец террору и организовать республику. Робеспьер
боялся и Камилла Демулена, который в своем журнале “Le vieux Cordelier”
остроумно осмеивал учрежденный Робеспьером комитет справедливости,
противополагая ему комитет милосердия.
Когда между крайними, т. е. гебертистами, девизом которых был террор, и
умеренными дантонистами, требовавшими милосердия, произошел явный разрыв,
Робеспьер занял середину между ними и выставил девизом справедливость,
поддерживаемую, однако, путем террора. 25 декабря Робеспьер произнес речь
против гебертистов и дантонистов, где говорилось о необходимости направлять
корабль между двумя подводными камнями — идеями левых и мыслями
дантонистов. Он прочитал в конвенте доклад, доказывая опасность
существования двух партий. “Одна из них толкает нас к слабости, другая — к
крайностям”; необходим террор, который, по определению Робеспьера, есть
“быстрое, суровое и непреклонное правосудие”. 14 марта были арестованы, а
24-го казнены гебертисты (21 чел.). 31 марта были арестованы Дантон,
Демулен, Лакруа, Филиппо. Перед началом суда над ними конвент, по
предложению Робеспьера, декретировал, что каждый обвиняемый, противящийся
судьям, будет лишен слова. 5 апреля Дантон и Демулен, а за ними и другие,
были казнены.
В своих заметках о Дантоне Робеспьер писал: "Слово "добродетель"
вызывало смех Дантона. Как мог человек, которому чужда всякая идея морали,
быть защитником свободы!" Настало время личной диктатуры Робеспьера.
На другой день после казни было объявлено, что приготовляется
празднество в честь Верховного Существа. Робеспьер старался расположить в
свою пользу пролетариев, замышляя меры к уменьшению крупных состояний,
помощи нуждающимся и единообразию воспитания. Городское управление было
теперь всецело в его руках. Два покушения на жизнь Робеспьера лишь
способствовали усилению его значения. 3 прериаля его хотел убить Ладмираль.
На другой день в его квартире застали молодую девушку Сесиль Рено с двумя
ножами. Рено была казнена, а спасение свое Робеспьер приписывал Верховному
существу.
18 флореаля (7 мая) он произнес длинную речь против атеизма и фанатизма.
“Французский народ — провозгласил, по предложению Робеспьера, национальный
конвент, — признает Верховное Существо и бессмертие души. Он признает, что
достойное поклонение Верховному Существу есть исполнение человеческих
обязанностей. Во главе этих обязанностей он ставит ненависть к неверию и
тирании, наказание изменников и тиранов, помощь несчастным, уважение к
слабым, защиту угнетенных и оказание ближнему всевозможного добра и
избежание всякого зла”. Разрешено было праздновать воскресение, вместо
декады.
В Европе стали видеть в Робеспьере усмирителя революции; Пруссия
изъявила готовность вступить в переговоры с ним. По желанию Робеспьера,
конвент декретировал торжественное празднество в честь Верховного Существа
(8 июня). В голубом фраке, с большим букетом из цветов, плодов и колосьев,
Робеспьер шел, как президент, впереди других членов конвента.
6. Террор во Франции.
На другой день Робеспьер представил ужасный закон (22 прериаля), на
основании которого всякий гражданин обязан был донести на заговорщика и
арестовать его. Судопроизводство было крайне упрощено, наказание — смерть.
Настали семь страшных недель: казни удвоились (с 20 июня до 27 июля в
Париже казнено 1366 чел.).
Робеспьер перестал появляться в комитете общественного спасения;
комитеты усилили террор, чтобы возбудить ненависть против Робеспьера, но
все еще не решались вступить с ним в борьбу.
Робеспьер и многие другие французские революционеры исходили из идей о
том, что по своей природе человек добр и добродетелен. Тирания и деспотизм
искажают его естественный облик. Надо только устранить, снять силой эти
наслоения, и сущность человека проступит во всей своей красе.
Этими идеями и руководствовались его сторонники в период своего
правления. Но было бы неправильным считать, что планы террора Робеспьер
готовил изначально. Когда в 1792г. якобинец Марат стал излагать Робеспьеру
свои проекты массовых казней, народных расправ, Робеспьер пришёл в ужас,
побледнел и долго молчал. Террор стал для Робеспьера лишь средством для
достижения его идеала - всеобщей добродетели. Робеспьер оправдывал казни,
считая, что отдельные порочные люди не дают народу жить по законам
добродетели, как народ этого желает. Значит, добродетельные люди должны
применить против них террор, который будет тем самым проявлением
добродетели.
Распространялось убеждение, что Робеспьер приготовил списки новых
проскрипций. Всегда боязливый Робеспьер стал выходить из дома в
сопровождении якобинцев, вооруженных палками. 1 июля Робеспьер произнес
речь, касавшуюся развращенных, снисходительных, неистовых и непокорных.
Целью речи было внушить мысль о необходимости очищения комитетов. 11 июля
он снова говорил о проскрипциях. 60 депутатов боялись ночевать у себя на
квартирах. С 19 июня до 18 июля Робеспьер не показывался в конвенте,
постоянно заседая в якобинском клубе. Тщательно отделав новую громовую
речь, он произнес ее в конвенте 8 термидора (26 июля). Вместе с новыми
выходками против “партии дурных граждан”, Робеспьер указал на существование
заговора против общественной свободы в недрах самого конвента. Необходимо,
говорил он, возобновить состав комитета общественного спасения, очистить
комитет общественной безопасности, создать правительственное единство, под
верховной властью конвента.
Обвинения были настолько неопределенны, что в конвенте никто не был
уверен в своей жизни. В смущении конвент постановил напечатать речь
Робеспьера, но Билльо Варенн настоял на предварительном рассмотрении ее
комитетами. У Робеспьера потребовали, чтобы он назвал имена обвиняемых. Он
отказался. Вечером он прочел ту же речь в клубе якобинцев, с восторгом
принявшим ее. “Люди называют меня тираном. Если бы я им был, то они ползали
бы у моих ног, а я осыпал бы их золотом, я бы обеспечил им право совершать
всяческие преступления, и они были бы благодарны мне. К тирании приходят с
помощью мошенников. К чему приходят те, кто сними борется? К могиле и
бессмертию!”
7. Провал.
На другой день, 27 июля (9-го термидора), последовало падение
Робеспьера. “Гора” освистала его, речь его прерывалась криками: “долой
тирана”. Робеспьера арестовали и отвели в тюрьму. За него вступился
общинный совет. Несколько якобинцев освободили Робеспьера и привели в
ратушу; за ним туда беспрепятственно проникли жандармы. Один из них
выстрелом из пистолета раздробил челюсть Робеспьера. По пути к казни,
совершившейся 10-го термидора, чернь иронически приветствовала Робеспьера
криками: “король” и “ваше величество”. Террор, который народ отожествлял с
личностью Робеспьера, прекратился. Вместе с Робеспьером были казнены
ближайшие его сподвижники — брат его Огюстен, С. Жюст, Кутон, Леба.
8. Воззрения и личность Робеспьера.
Робеспьер был полной противоположностью Дантону, и физически
(чистенькая, тщедушная фигура, тонкий голос, монотонный и бесстрастный), и
нравственно. “Чувствительный” на словах, он был холоден и суров до
жестокости. Он верил в свою миссию, но не был государственным человеком.
Вся революция сливалась в его уме с якобинизмом, т. е. с ним самим. Его
мысль была узка и прямолинейна, как у сектанта. Гуманные соображения были
для Робеспьера своего рода вероотступничеством.
В августе 1794 г., под влиянием пришедших из Парижа новостей, Дону
набросает в тюрьме портрет "тирана": “Желчный темперамент, узкий кругозор,
завистливая душа, упрямый характер предназначали Робеспьера для великих
преступлений. Его четырехлетний успех, на первый взгляд, без сомнения,
удивительный, если исходить лишь из его посредственных способностей, был
естественным следствием питавшей его смертельной ненависти, глубинной и
неистовой зависти. Он в высшей степени обладал талантом ненавидеть
и желанием подчинять себе... В своих мечтах о мести он был полон решимости
покарать смертью всякую рану, нанесенную его чувствительному самолюбию; и
чтобы тайное ощущение неполноценности перестало разрушать иллюзии,
созданные его самолюбием, он хотел бы остаться лишь с теми, кого считал
неспособными себя унизить. С давних пор он изменил значение слова народ,
приписав наименее образованной части общества свойства и права общества в
целом”.
Другие деятели революции могли укорять за чтото народ, упрекать или
осуждать. Но для Робеспьера слово "народ" было синонимом правоты. Когда
летом 1789г. толпа жестоко расправилась с бывшим сановником Фулоном,
повесив его на фонаре, он коротко сообщил об этом другу в письме: "Вчера
Фулон казнён по приговору народа".
Весной 1792 года, во время особенно бурных и драматических заседаний
Якобинского клуба Робеспьер выступал против военной политики жирондистов,
беспрестанно ссылаясь на народ, который "единственно велик, единственно
досто
| |  скачать работу |
Максимилиан Робеспьер |
