Маркиз де Сад и XX век
ости и... посажен
в тюрьму. Кстати жена маркиза, мадам де Сад была полным успехом идей мужа.
Она в течении многих лет покрывала преступления маркиза, проявила
незаурядную смелость, организовав один из побегов мужа. Оргии Сада в замке
Ла-Кост проходили при ее поддержке. Когда одна из ее горничных обвинила
маркиза в отцовстве ее ребенка, мадам де Сад подложила в ее вещи свое
серебро, чтобы дискредитировать ее обвинения. Надо заметить, что ни
малейшей благодарности маркиз не испытывал, но... Несколько лет он
старательно играл роль добропорядочного отца и мужа, проведя три года в
своем поместье в Провансе, произведя на свет двух детей и принимая у себя
цвет прованского общества. Он много читал (как, впрочем, и всегда), ставил
свои пьесы в домашнем театре (и театр он тоже всегда любил).
Завершая этот раздел надо сказать, что по отношению к своей репутации
маркиз вел себя по-разному. Откровенно эпатируя общество своим поведением,
он постоянно отпускает реверансы в его сторону. Эпиграфом к "Жюльетте" он
ставит отрывок из своего письма: "...да, я распутник и я признаюсь в этом,
я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не
сделал всего, чего постиг, и, конечно, не сделаю никогда..." В этом
фрагменте разгадка всей жизни маркиза - он не был великим преступником. Он
только хотел им быть. Он хотел бы преступить все мыслимые и немыслимые
законы, но лишь законы общества, которое не приняло его невинные увлечения,
когда ему было двадцать три года. И он отомстил этому миру жестоко высмеяв
его, причем в такой форме, что лишь много лет спустя мы начинаем замечать
эту насмешку. На все идеи своего времени маркиз сочинил язвительные
пародии, которые были восприняты его современниками, как отвратительные, но
серьезные книги.
С точки зрения психологии маркиз создал свой мир, потому что в реальном
мире он не мог ничего. Его приключения в борделях - это сублимация
ненависти к общественной морали, которая тоже есть закон. Но как любой
великий человек, маркиз умел смеяться над собой. И он противопоставил
ненавидимой им морали свою собственную мораль, поддержав ее стройной
философской концепцией. Впрочем, философия маркиза логична только на первый
взгляд. А на второй, как из-под палимпсеста, проступает язвительная усмешка
маркиза...
Либо мы должны признать, что Сад не великий писатель и философ, а
философствующий графоман. Но слишком уж много доказательств обратного.
А теперь постараемся уточнить сказанное.
Глава 2. АТЕИСТ
Был ли Сад атеистом? Он говорит о своем атеизме еще в дотюремный период, о
чем свидетельствует его "Диалог...", но затем начинаешь сомневаться в этом
в виду его яростного святотатства. Один из его самых жестоких персонажей
Сен-Фон вовсе не отрицает Бога. Он довольствуется тем, что выводит
гностическую теорию злого демиурга, делая из нее соответствующие выводы.
Да, Сен-Фон - не маркиз де Сад, персонаж никогда не тождественен автору.
Однако все персонажи де Сада отрицают существование Бога, вводя довод,
зеркальный доказательству Канта: существование Бога предполагало бы его
равнодушие, злобу или жестокость. Самое значительное произведение Сада
заканчивается демонстрацией тупости и злобности божества. Невинную Жюстину
застает в пути гроза и преступник Нуарсей дает обет обратиться в
христианство, если молния не ударит в нее. Но молния поражает Жюстину.
Нуарсей торжествует...
Согласно Саду, история религий ясно показывает, что богу свойственно
убивать. Тогда какой смысл человеку быть добродетельным? Сад отрицает
человека и его мораль исходя из того, что и то, и другое отрицается Богом.
И он же отрицает бога, как "...единственную идею, которую нельзя простить
человечеству". Сад начинает, как писатель, именно с разоблачения этой
мистификации. Он разбирает и глупую ложь и завуалированный обман. Первый
урок, который получает Жюльетта в монастыре - урок либертинажа, но второй -
урок атеизма. Сад уничтожает один храм и на его обломках строит другой -
храм Природы. Природа получается, как бы заменителем Бога. Она - это
созидающая сила, только ей мы обязаны своим существованием. Но той же точки
зрения придерживаются многие современники Сада. И маркиз не останавливается
на достигнутом. С тем же усердием он начинает выстраивать новую теорию -
теорию отрицания Природы. Все великие либертены Сада оправдывают свои
прихоти, ссылаясь на Природу: "...мы виноваты в следовании нашим простейшим
желаниям не более, чем море, вздымающее волны". Но они же объявляют Природу
жестокой, кровожадной и одержимой духом разрушения. И Бог, и Природа желали
бы "полного уничтожения всех живых существ, чтобы создавая новые,
насладиться своей властью..." И какой же из этого делает вывод Сад?"
Давайте отважимся совершить насилие над этой непонятной Природой, овладеем
искусством наслаждаться ею."
А в "Жюльетте" он заявляет еще решительней: "Раз человек сотворен, он более
не зависит от природы; раз уж природа бросила его, она более не имеет над
ним власти".
Человек не обязан подчиняться естественному порядку, поскольку он ему
совершенно чужд. Поэтому он свободен в своем нравственном выборе, который
ему никто не в праве навязывать. Тогда почему из всех открытых перед ним
путей Сад выбирает тот, который ведет к преступлению? Природе угодно
преступление, более того, Природа сама по себе преступна. Тогда как же
можно отрицая законы Природы в тоже время следовать им? И вообще, стоило ли
с таким пылом разрушать одну химеру, чтобы потом построить другую, которую,
в свою очередь, отмести. И остаться... Ни с чем? Неужели мы должны
признать, что маркиз запутался в собственной философии? Или же... Не есть
ли вся теологическая система Сада лишь пародия на весьма модное в то время
увлечение атеизмом?
Первое что сделал маркиз после окончания первого срока заключения - он
попросил священника об исповеди... Был ли Сад атеистом? Еще немного мы
скажем об этой теме в главе посвященной революционным устремлениям маркиза.
Глава 3. РЕВОЛЮЦИОНЕР
Для любого роялиста Сад будет в первую очередь не последним деятелем
Французской революции. Действительно, Сад - дитя своего века, не мог не
мечтать о будущем царстве свободы и справедливости. И когда в 1790 году
именно республиканское правительство даровало ему свободу, Сад мог
надеяться, что в его жизни начинается новый период. Он не имеет семьи (жена
потребовала развода), он изгнан старым обществом - так да здравствует
новое! Пьесы Сада ставятся в театрах, он популярен и даже назначен
комиссаром государственного совета по здравоохранению, а в дальнейшем -
председателям секции Пик и присяжным революционного трибунала. Сад с
энтузиазмом занимается политической деятельностью на благо Республики, до
нас дошли его речи и брошюры.
Однако роман с Республикой продолжался недолго - ведь этим новым миром
правили те же фальшивые законы, что и раньше. И самое свое значительное
"политическое" произведение "Французы..." Сад вставляет в середину
"Философии в будуаре".
В этой брошюре имеется два раздела, посвященных будущим принципам
государственного устройства Республики, как их декларирует Сад. Первый из
них касается религии, и основные его положения можно считать
сформулированными, если бы не одно обстоятельство. У Сада на тот момент
появилась новая платформа для его рассуждений. Пьер Клоссовски прав,
подчеркивая, что сей документ доказывает революционерам, что их республика
основывается на убийстве короля, помазанника божьего, и что гильотинировав
Бога 21 января 1793 года, они тем самым лишили себя права на преследование
злодейства и цензуру преступных инстинктов. Монархия, утверждающая идеи
Бога, тем самым утверждала сама себя. Республика же ни на что другое не
опирается, как на себя, и нравы в ней лишены всякой опоры. Сад оправдывает
в книге любое преступление и, в первую очередь, убийство. И в ужасе
отшатывается, когда его идеи общество воплощает на практике. Казалось бы,
когда общество узаконило убийство, Сад вместо того, чтобы безнаказанно
мучить и убивать дискредитирует себя... гуманностью. В то время, как
хладнокровный палач Сансон ежедневно получал от общественного обвинителя,
Фуке-Тьенвиля "пациентов", набивал ими тележки, не просыхающие от крови,
вез на площадь Революции и там, под радостный вой толпы, заставлял их
чихать в мешок, как тогда называли гильотинирование, а проконсул Лебон
выстраивал в Аррасе вокруг эшафота детишек, чтобы из них получились стойкие
патриоты и любовался казнью с балкона, попивая вино и слушая "Са ира" и
держал пари, какую гримасу состроит осужденный; в то время, как проконсул
Карье в Нанте устраивает "республиканские свадьбы" - массовые потопления
невиновных, маркиз помогает скрываться от преследования ранее проклявшим
его аристократам (про мадам Монтрей мы уже писали). Сравним два письма...
"Слезы радости текут по моим щекам, заполняют душу. Сегодня вечером мы
расстреляли 230 мятежников" - это из письма будущего министра полиции
Наполеона Фуше коллегам в Конвент.
"Вечная гильотина перед глазами нанесла мне больше вреда, чем все Бастилии,
вместе взятые" - а это уже де Сад, уже после заключения по обвинению в
умеренности.
Так что же, принципы маркиза, предлагаемые им для повсеместного внедрения в
Республике - ложь? Или это просто доведение до абсурда основных идей
революции, а значит - опять пародия?
Глава 4. ПИСАТЕЛЬ
Любой разговор о Саде будет неполным без упоминания еще одной его ипостаси
- как литератора. Еще в 1782 году маркиз приходит к выводу, что "отныне
только литература будет наполнять его жизнь восторгом, вызовом,
искренностью и усладами воображения." Маркиз писал лихорадочно, неистово и
чрезвычайно много. И плохо... Сейчас только самый рьяный почитатель маркиза
будет отрицать очевидный факт: маркиз не был не только великим, но даже и
хорошим п
| |  скачать работу |
Маркиз де Сад и XX век |
