Маркиз де Сад и XX век
исателем, его творчество ценят отнюдь не в силу его литераторских
достоинств. С другой стороны, Сада нельзя назвать и обычным графоманом,
компенсирующим личные неудачи обильным письмом. Но не место здесь говорить
о чисто литературоведческих моментах. Остановимся лишь на двух деталях.
Первое. Все персонажи Сада абсолютно нереальны. Условны. Воспринимать
всерьез Дольмансе, Нуарсея или Жюльетту так же нелепо, как Змея-Горыныча
или Бабу Ягу. Маркиз даже не пытается придать им видимость правдоподобия.
Герои оперируют миллиардами ливров и тысячами жизней, ведут философские
беседы и увлеченно занимаются любовью; все это описывается с такой
тщательностью, что читатель говорит..." - Не верю!" И Сад не пытается его
разубедить, наоборот, постоянно подчеркивает обстановку плохого театра,
ярмарочного балагана...
Второе. Все книги Сада - это нагромождение на первый взгляд очень стройных,
но на второй - абсолютно нелогичных формул и сентенций, поданных причем с
таким изяществом и непринужденностью, что перестают восприниматься как
нечто аморальное, а становятся искусством для искусства. Приведем лишь один
пример. Сад постоянно утверждает разрушение всего и вся, начиная от одной
жизни и кончая городами и странами, чумой и войной. И это всеобщее
уничтожение, беспорядок, хаос утверждается через строгий порядок - во всем,
начиная с устроения любовной сцены и кончая организацией всяких тайных
обществ со строгим уставом и регламентом. Тут даже диалектикой не пахнет,
тем более, что Сад не использовал ее принципы, это больше похоже на простой
недосмотр.
Таки ради чего стоило изводить горы бумаги? Мы не можем упрекнуть Сада ни в
глупости, ни в некультурности, да и на все наши вопросы он дал ответ в эссе
"Мысль о романах" Послушаем маркиза.
"...не прекращают спрашивать: чему служат романы? Чему они служат, о
лицемеры, извращенцы, ибо вы одни задаете этот вопрос, они для того, что бы
описывать вам такими, какие вы есть, с вашей гордыней, которую вы пытаетесь
скрыть, ибо боитесь последствий. Будучи, если так можно выразиться,
картиной нравов века, роман, как и история, важен философу, желающему
познать человека."
Ненастоящие люди, необоснованные идеи... Печальная картина.
И еще. Был ли Сад живописцем порока, поставившим именно его во главу угла?
И опять маркиз сам ответил на этот вопрос. "...говорят, что мои кисти
слишком сильны, и я обращаясь к читателю, изображаю порок омерзительным.
Хотите знать почему? Я не желаю пробуждать любовь к пороку..." Вопрос в
другом - что Сад понимал под пороком? Вышеприведенное замечание, без
сомнения, попытка оправдаться перед читателем (недаром сам Сад всегда
отрицал авторство "Жюстины"), но и не только. В персонажах Сада общество не
могло не узнать себя. И этого оно ему не простило, обвинив его в извращении
ума, так же как и он обвинял общество.
Так какую же идею проповедовал Сад? А на этот вопрос автор постарался в
неявной форме ответить. Видимо, пришло время сформулировать этот вопрос
четко.
Маркиз не сумел добиться от общества личной свободы, которую невозможно
получить от общества просто потому, что оно, без всякого на то права,
присвоило себе полномочия устанавливать ее рамки. Свобода стала для него
неким символом, который он наделил уже новыми чертами, провозгласив свободу
всеобъемлющей и изначально принадлежавшей лишь узкому кругу лиц, просто
потому, что остальные до нее еще не доросли. А над остальными маркиз просто
посмеялся.
Глава 5. УЛЫБКА МАРКИЗА
Юмор, пусть даже и черный, пронизывает все книги де Сада. Просто его
начинаешь замечать не с первого и даже не со второго раза. Те, кто упрекает
маркиза в том, что он мрачный писатель, просто читали его один раз.
Примеров было приведено уже множество, но они касались по большей части
сатиры или гротеска. Автор не откажет себе в удовольствии привести еще
несколько фрагментов, чисто остроумных:
(располагается как всегда, четко организованная группа для любовных утех)
" - А мне что прикажете делать? - спросил Нуарсей.
- Размышлять - коротко ответил министр. - вы будете держать свечку и
размышлять о превратностях судьбы.
(Жульетта)
"Констанс, супруга герцога и дочь Дюрсе, - высокая, стройная женщина, как
будто созданная, чтобы ее рисовали. Изящество талии шло отнюдь не в ущерб
свежести: пухленькая, с восхитительными формами и кожей белее лилий, она
часто побуждала вообразить, что сама Любовь позаботилась о ее обработке.
Глаза большие, черные, полные огня, рот очень маленький, украшенный самыми
изумительными зубами, какие можно представить; язык тонкий, узкий, алый;
дыхание слаще розового... Отчетливо изогнутая поясница восхитительной
линией переходит в... жопу.... очаровательный приют затей сладострастия...
(120 дней Соддома)
И, конечно, завещание маркиза, чей сюрреалистический тон побудил Андре
Бретона включить его в Антологию черного юмора, выпущенную в 1940 году.
" - Я категорически запрещаю вскрывать мое тело под каким бы то ни было
предлогом. Я требую, чтобы 48 часов его хранили в комнате, где я скончаюсь,
в деревянном гробу, который следует заколотить только по истечении срока,
предписанного выше, по истечении оного названный гроб будет заколочен; во
время этого промежутка надлежит отправить посыльного к сеньору Леонорману,
торговцу дровами, чтобы попросить его прийти вместе с телегой за моим телом
и транспортировать его в лес моей земли в Мальмэзоне, где я хочу, чтобы оно
было похоронено в первом попавшемся кустарнике, находящемся с правой
стороны упомянутого леса, если входить со стороны старого замка по большой
аллее, его пересекающей. Яма будет вырыта в этом кустарнике мальмэзонским
крестьянином, под наблюдением сеньора Ленормана, который оставит мое тело
лишь после перемещения его в названную яму. Как только яма будет засыпана,
надлежит набросать сверху желудей, дабы потом и место названной ямы, и
кустарник выглядели как прежде и следы моей могилы исчезли с поверхности
земли. Ибо я льщу себя надеждой, что память обо мне сотрется из людской
головы..."
Завещание маркиза так и не было выполнено...
После смерти де Сада нам не осталось ни одного его портрета, только
невнятные описания полицейских протоколов. Автор неоднократно пытался
вообразить себе этого человека. Несмотря на то, что в каждом случае портрет
получался другим, одна деталь его оставалась неизменной. Маркиз улыбался
легкой полуулыбкой, слегка напоминающей джокондовскую.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
А теперь настала самая пора объяснить: а при чем здесь собственно XX век? А
вот при чем. Дело все в том, что только сейчас перед нами появилась
возможность по достоинству оценить вклад маркиза в мировую философию и
литературу. И не потому, что в XX веке была проведена большая работа в
области патосексологии - все уже было классифицировано маркизом. И не
потому, что все ужасы маркиза меркнут (но и выгодно оттеняются) пред
ужасами века нашего. И даже не по тому, что публиковать нормально книги
Сада начали в XX веке. А потому, что (и это пытался доказать автор)
единственная ценность, на полном серьезе восхваляемая маркизом - личная
свобода, лишь в XX веке показалась на горизонте. Впрочем, есть исключение -
Сад сумел стать свободным, хотя бы в литературе, и наглядно показал нам,
как достичь того же. Улыбаясь. Это не единственная его заслуга. Да и само
утверждение выглядит достаточно спорным. А может все дело в том, что и над
нами маркиз хитро сыронизировал? Но тогда любая попытка объяснить
творчество маркиза бессмысленна.
Автор, по крайней мере, попытался.
БИБЛИОГРАФИЯ
В работе автор использовал следующие работы российских и зарубежных
исследователей творчества маркиза:
Симона де Бовуар. Нужно ли аутодафе?
Жильбер Лели. Садомазохизм Сада.
Пьер Клоссовский. Сад и революция. Сад, мой ближний.
Морис Бланшо. Сад.
Жорж Батай. Сад и обычный человек.
Суверенный человек Сада.
Альбер Камю. Литератор.
Ролан Барт. Сад-I
Михаил Рыклин. Нетки в зеркалах.
Иван Карабутенко. В саду маркиза де Сада.
Даты жизни маркиза взяты из переведенного А.Панибратцевым Собрания
Избранных отрывков Донасьен-Альфонс-Франсуа маркиза де Сада,приготовленного
Жильбером Лели.
| |  скачать работу |
Маркиз де Сад и XX век |
