Масонство
сонства XVIII века, т.е. как раз
того времени, когда оно играло значительную роль в ходе нашего
исторического развития.
Рассматриваемый здесь период времени, по нашему мнению, распадается на
три главных момента: а) первоначальный период, когда масонство было у нас
исключительно модным явлением, заимствованным с Запада без всякой критики и
не носившим на себе почти никаких признаков здравых общественных
потребностей. Этот период охватывает собою время от возникновения масонства
в России приблизительно до начала царствования Екатерины II. Далее следует
б) второй период, когда масонство являлось в России первой нравственной
философией; это период преобладания трёх первых степеней “иоановского” или
“символического” масонства, простирающийся до начала 80-х годов. И наконец,
в) третий период — это время господства у нас “высших степеней” , quasi-
научной стороны масонства и особенно розенкрейцерства, охватывающее собою
80-ые годы вплоть до гибели Екатерининского масонства в 90-х годах.
Первоначальный период (1731-1762) .
Среди русских масонов существовало предание о том, что первая масонская
ложа в России была учреждена Петром Великим, немедленно по его возвращении
из первого заграничного путешествия: Предание это, лишённое какой бы то ни
было документальной основы, находит себе лишь косвенное подтверждение в том
высоком уважении, которым имя Петра пользовалось среди русских братьев
XVIII распевавших на своих собраниях известную “Песнь Петру Великому”
Державина; оно показывает только, что наши масоны сознательно или
бессознательно связывали с масонскими идеями преобразовательную
деятельность Петра, “которая была в России таким же нововведением в смысле
цивилизации, каким масоны должны были считать своё братство” .
Первое безусловно достоверное известие о начале масонства в России
относится к 1731 г., когда, как гласит официальный английский источник,
гроссмейстер Великой Лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона
Филипса провинциальным великим мастером “для всей России” . Первоначальное
масонство пришло к нам, как и везде на континенте, из Англии. Филипс
распространял орденское учение лишь в тесном кругу своих единоплеменников,
переселившихся в Россию. К этому времени и следует отнести первые случаи
вступления русских людей в масонский союз.
В 1771 г. была основана в Петербурге ложа Parfaite Union, которую
английские источники называют первой правильной ложей в России. Это
обстоятельство, а также исключительно английский состав членов ложи
показывает, что эта форма масонства не имела у нас широкого распространения
вплоть до введения Елагинской системы, т.е. до самых Екатерининских времён.
Таким образом масонство в России начинает развиваться в сороковых годах,
т.е. уже в царствование Елизаветы, хотя всё ещё остаётся чуждым русскому
обществу и вербует себе “адептов” главным образом среди немецкого элемента
в Петербурге, лишь изредка привлекая на свою сторону некоторых
представителей русской знати, близко сталкивавшейся с иностранной жизнью и,
может быть, вступавшей в “орден” во время пребывания за границей. Масонство
не имело ещё никаких корней в сознании русского общества и нередко
приобретало безобразные формы, соответствующие грубой жажде наслаждений,
которая характеризует людей Елизаветинской эпохи, мало благоприятной для
серьёзной постановки вопросов веры и нравственности, а следовательно и для
развития масонства. Не было тогда в масонстве и сколько-нибудь прочной
организации, не было постоянных сношений русских ложь с иностранными по той
простой причине, что не могло быть серьёзных забот об укреплении и
расширении ордена в России.
Только в конце царствования Елизаветы начинают появляться некоторые
признаки пробуждения общественных интересов в наиболее образованном слое
русского общества. Действительно, в наиболее культурных слоях общества
непосредственный реализм Петровской эпохи сменяется в это время неясными
идеалистическими исканиями, нашедшими себе бледное выражение в
нравоучительных тенденциях первых русских журналов и особенно в органе
Московской университетской молодёжи. В конце царствования Елизаветы
масонство начало уже укореняться в русской почве, давая готовые формы для
идеалистических стремлений, впервые пробуждавшихся тогда в умах лучшей
части молодёжи.
Итак, первоначальный период существования масонства в России
характеризуется в общем отсутствием какой бы то ни было национальной
окраски: это была лишь мода, притом сравнительно мало распространённая,
“игрушка для праздных умов” , по выражению Елагина, и лишь в самом конце
этого периода замечаются признаки некоторой связи между масонством и смутно
поднимающимися в лучшей части общества идеалистическими потребностями; эти
признаки показывают нам возможность скорого наступления того момента, когда
положительное содержание масонского учения сделается доступным и близким
для русских людей, оказывая им серьёзную поддержку в их неясных стремлениях
к построению впервые в России цельного общественного миросозерцания.
Второй период (1762-1781) Масонство нравоучительное.
Русская общественная мысль в Екатерининское время значительно быстрее
двинулась вперёд по пути естественного примирения безыскусственного
религиозного идеализма Московской Руси с новыми веяниями просветительной
эпохи, нашедшей себе отзвук в реформированной России; это примирение легко
могло найти для себя точку опоры на почве увлечения религиозно-нравственным
содержанием масонского учения. Но вместе с тем развитие ордена вольных
каменщиков шло у нас медленно: масонству недоставало прочной организации,
так как не было тогда и не могло ещё быть среди русских людей энергичных
фанатиков масонской идеи, которые использовали бы её сообразно с
пробудившимися потребностями национального сознания: самые потребности были
ещё в зародыше. Вот почему будущие столпы русского масонства, вроде
Елагина, не видели и могли видеть тогда в учении ордена ничего
притягательного. Для того, чтобы масонство получило широкое
распространение, чтобы оно могло сделаться тем русским общественным
движением, каким мы увидим его впоследствии, прежде всего нужен был факт
образования первой русской интеллигенции, а для этого будущим её
представителям предстоял ещё серьёзный подготовительный искус, им пришлось
ещё пережить глубокое внутреннее потрясение, испытать ужасное состояние
душевного раздвоения и страданий от утраты былой душевной цельности: только
тогда они вновь обратятся к забытому масонству, чтобы в учении ордена найти
спасение от терзавших их сомнений и душевных мук. Этим искусом было для
русского общества насаждённое руками просвещённой императрицы с необычайной
быстротой охватившее широкие общественные круги.
В течении почти десяти лет от начала нового царствования масонство
развивается сравнительно медленно, хотя и заметны кое-какие признаки
стремления к более прочной организации ордена путём сношений с Германией:
так, основанная в 1762 году ложа “Счастливого Согласия” получила признание
и покровительство со стороны берлинской ложи.
Настоящая история масонства в России начинается лишь в 70-х годах, когда
одновременно возникают у нас две масонские системы, пользовавшиеся крупным
успехом. Ложи этих систем, - так называемых Елагинской и Циннендорфской
(шведско-берлинской) , - работали в это время в первых трёх степенях
“иоановского” или “символического” масонства, преследовавшего цели
религиозно-нравственного воспитания человека. Русские масоны работали над
очищением от пороков греховного человека. Такая масонская мораль оказала
благотворное влияние на общество, служа в то же время реакцией против
модных чтений западноевропейской скептической мысли.
Главная роль в этот период истории русского масонства принадлежит
известному Елагину, благодаря которому в русском масонстве снова начало
преобладать английское влияние. Но скоро “обществу Елагинской системы”
пришлось встретиться и вступить в борьбу с проникшей в Россию новой формой
немецкого масонства, с так называемой Циннендорфской или, точнее и
правильнее, шведско-берлинской системой.
Таким образом, в начале семидесятых годов в России сразу появляются две
прочных масонских организации, которые немедленно вступают между собой в
борьбу за преобладающее влияние в стране. Это соперничество сразу оказалось
для одной из сторон, немецкой совершенно непосильным. Поэтому немецкой ложе
ничего не оставалось делать как обратиться к Елагину. Соединение Елагинских
и Рейхелевских лож не прошло без трений, в среде подчинённых им братьев
произошёл раскол, который повёл затем к новым исканиям “истинного”
масонства и к подчинению русских лож Швеции. Но дни шведско-берлинской
системы были сочтены. Вскоре, из Берлина была прислана бумага, в которой
выражалось желание учредить новую Великую Национальную ложу в Петербурге.
Циннендорфство же быстро исчезает совсем.
Третий период (1781-1792). Научное масонство.
Масонская деятельность в Петербурге во второй половине семидесятых годов
носила, хотя и беспорядочный, но очень оживлённый характер.” Шатания”
братьев из стороны в сторону, неожиданные переходы от одной системы к
другой, - от Строгого Наблюдения к английскому масонству, от Елагина к
Циннендорфу, далее от шведско-берлинской системы к шведскому тамплиерству
и, наконец, от шведской системы к розенкрейцерству, всё это свидетельствует
о том, что в русском масонстве стали проявляться какие-то новые лихорадочно-
беспорядочные искания, что русское общество стало предъявлять к масонству
новые требования и жадно искать в нём ответов на пробудившиеся вопросы.
Мы относим сюда время увлечения русских масонов шведским тамплиерством,
хотя и считаем начало третьего и последнего
| |  скачать работу |
Масонство |
