Московская битва
вившиеся соединения
16-й армии. Своей героической борьбой они замедлили наступление 4-й
танковой группы. Лишь ценой огромных потерь противнику удалось овладеть
Истрой, прорваться к Крюкову, подойдя таким образом к Москве с севера на
расстояние 25 км. Враг намеревался начать отсюда обстрел города из тяжелых
дальнобойных орудий.
Удар противника северо-западнее Москвы поддерживался наступлением южнее
Волоколамского шоссе, начавшимся 19 ноября и не прекращавшимся ни на один
день. Здесь 9-й и 7-й армейские корпуса атаковали войска 5-й армии генерала
Л. А. Говорова. Овладев рядом населенных пунктов, противник подошел к
Звенигороду, прорвался севернее его в район Павловской Слободы. Отсюда
пехотным дивизиям, чей удар теперь сливался с натиском танковых дивизий,
действовавших в районе Истры, было совсем недалеко до Красногорска и Тушина
— до западных предместий Москвы.
Вражеское командование намеревалось захватом Каширы перерезать пути из
Москвы на юго-восток, захватом Дмитрова и Загорска — на северо-восток и
восток, а затем, соединив свои танковые группы у Ногинска, окружить весь
Московский район. От Гудериана Гитлер требовал захватить танковыми частями
мосты на р. Оке и ворваться в Москву с юга.
4-я полевая армия генерал-фельдмаршала Клюго в ноябре ограничилась
наступлением на Звенигород и севернее его, а также сковывающими действиями
в центре Западного фронта. Но с выходом 4-й танковой группы к каналу
Москва—Волга и 2-й танковой армии к Кашире, когда на флангах создались,
казалось, условия для обхода Москвы, противник нанес 1 декабря удар и в
центре. Две пехотные дивизии с 70 танками прорвали фронт 33-й армии на
участке 222-й стрелковой дивизии севернее Наро-Фоминска. Они устремились на
Кубинку, а затем к Голицыну и Апрелевке, угрожая тылам 33-й и 5-й армий.
Так сложно и грозно складывалась обстановка под Москвой в конце
ноября—начале декабря 1941 г.
Но чем опаснее создавалось положение, тем более массовым становился
героизм защитников Москвы, больше инициативы и мастерства проявляли
командиры, тверже было руководство Ставки и фронтов.
В те дни со страниц газеты «Красная звезда» прозвучали на всю страну
слова политрука 316-й стрелковой дивизии В. Г. Клочкова: «Велика Россия, а
отступать некуда—позади Москва». Вся эта дивизия— от солдата до ее
командира генерала И. В. Панфилова — уже в октябрьских боях под
Волоколамском явила образцы стойкости и храбрости. Беззаветно сражалась она
и теперь.
В бою 18 ноября пал сраженный осколком снаряда генерал Панфилов, но
дивизия продолжала героическую борьбу. Она была удостоена звания
гвардейской.
В поисках слабых мест обороны фашистские войска пытались пробиться к
Нахабино и Химкам, но были отброшены сводной группой Героя Советского Союза
полковника А. Н. Лизюкова. Не смогла развить наступление в обход Москвы и
танковая часть 4-й танковой группы, форсировавшая канал. На западном его
берегу ее контратаковали войска обороны, а с плацдарма на восточном берегу
она была сброшена стрелковыми бригадами, подоспевшими по приказу Ставки.
17-я танковая дивизия армии Гудериана приблизилась к окраине Каширы, по
ее передовые танки были сожжены огнем орудий зенитного дивизиона майора А.
П. Смирнова, прикрывавшего здесь электростанцию.
Тем временем по приказу Ставки на каширское направление были спешно
брошены 1-й гвардейский кавкорпус генерала П. А. Белова и 112-я танковая
дивизия полковника А. Л. Гетмана. Фланговыми ударами танкистов и атаками
конников противник был отброшен и начал отступать. Его преследовали
кавалерийские дивизии. А 112-я танковая дивизия, выдвинувшись к дер.
Ревякино с ходу атаковала противника, перехватившего шоссе и железную
дорогу из Тулы в Москву. Навстречу танкистам ударили защитники города. Враг
был разбит, и коммуникации, связывающие город оружейников с Москвой,
восстановлены.
Искусно, героически действовали и советские воины, отражавшие удар на
Москву в центре Западного фронта. Здесь танки и пехота противника
стремились в тыл 5-й армии по шоссе Наро-Фоминск—Кубинка, но оно было
заблаговременно минировано. Сапер П. Караганов взорвал мощный фугас под
головным танком, и вслед за тем вдоль шоссе загремели десятки взрывов,
опрокидывая и поджигая танки и машины с пехотой. На подступах к Кубинке
бойцы под руководством полковника Ш. Брегвадзе возвели вал из хвороста,
облили его горючим, и перед прорвавшимися танками возникла стена огня.
«Вспоминая те дни,— писал Рокоссовский,— я в мыслях своих представляю
себе образ нашей 16-й армии. Обессиленная и кровоточащая от многочисленных
ран, она цеплялась за каждую пядь родной земли, давая врагу жестокий отпор;
отойдя на шаг, она вновь была готова отвечать ударом на удар, и она это
делала, ослабляя силы врага. Остановить его полностью еще не могла. Но и
противник не мог прорвать сплошной фронт обороны армии. Обе воюющие стороны
находились в наивысшем напряжении сил. Сведения, которыми мы располагали,
говорили, что все резервы, имевшиеся у фон Бока, использованы и втянуты в
бой под Москвой. Войскам Западного фронта, в том числе и нашей армии, нужно
было во что бы то ни стало продержаться. Мы понимали: остается нам
продержаться совсем немного, и в этом святая наша обязанность».
Во второй половине ноября 1941 г. перед советским командованием стояла
задача: наряду с обороной главного, московского стратегического направления
принять неотложные меры по обеспечению флангов советско-германского фронта.
Для осуществления этой задачи использовались все имевшиеся возможности.
Пытаясь умалить значение успеха советских войск на ростовском
направлении, фашистская пропаганда распространила сообщение о том, что
немецкое командование сосредоточивает свои усилия на московском направлении
и что там оно победоносно решит исход войны. Одурманенные ими же созданным
мифом о своей непобедимости, ослепленные ненавистью к советскому народу,
гитлеровцы не понимали, что идут навстречу тяжелому поражению. И когда им
казалось, что победа, которую они связывали с захватом Москвы, уже близка,
мир был потрясен внезапным, как гром в декабрьском небе, сокрушительным
ударом советских войск по зарвавшимся фашистским полчищам.
КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ВОЙСК ПОД МОСКВОЙ
На защиту Москвы поднялась вся страна. Все шире развертывалась
исполинская мощь советского народа. На Волге и Урале, в Средней Азии и
Казахстане, в Сибири и на Дальнем Востоке — на всей необъятной территории
нашей Родины комплектовались полки, дивизии, армии — стратегические резервы
государства. Новые воинские части, формируемые в самой столице
командованием Московской зоны обороны по приказу Ставки, готовились к
выдвижению на опаснейшие участки фронта. Подготовка резервов принимала все
более широкий размах. Никакой мобилизационный аппарат любой
капиталистической страны не справился бы с такой задачей в условиях, какие
сложились осенью 1941 г. для Красной Армии. Осуществление ее было под силу
лишь Советскому государству.
То было тяжелое для нашей Родины время. Производство промышленной
продукции, в том числе военной, упало до самого низкого уровня, снабжение
войск и населения крайне осложнилось. Огромные трудности переживал
транспорт, на который легла задача эвакуировать население, оборудование
фабрик и заводов, колхозное имущество из западных и центральных областей на
восток и одновременно обеспечить огромный поток срочных воинских перевозок
из глубинных районов страны на фронт.
В этот момент вновь сказались всеобщий подъем народа на защиту Родины. В
районы формирований по единым планам стекались люди, подвозилось оружие,
боевое снаряжение, на местах готовилось обмундирование, собирался провиант.
Войсковые контингенты обучались военному делу днем и ночью, стремясь скорее
вступить в бой с врагом. В глубокой тайне грузились и мчались к фронту
воинские эшелоны.
К началу декабря 1941 г. соотношение сил на западном стратегическом
направлении существенно изменилось. Противник все еще имел под Москвой
численное превосходство, но оно уже не было подавляющим. Группа армий
«Центр» вместе с военно-воздушными силами насчитывала 1,7 млн. человек,
около 13500 орудий и минометов, 1170 танков и более 600 самолетов.
Советские фронты имели здесь 1,1 млн. человек, 7650 орудий и минометов, 415
установок реактивной артиллерии, 770 танков (из них 220 тяжелых и средних)
и 1000 самолетов.
Таким образом, противник сохранил превосходство в численности войск,
артиллерии и танках. Лишь в авиации небольшое преимущество было на
советской стороне. Оно подкреплялось тем, что с приближением линии фронта к
Москве в борьбу с противником активно включилась и столичная
противовоздушная оборона. Объединенные военно-воздушные силы ПВО, фронтов,
Московского военного округа и авиации дальнего действия превзошли ВВС
противника и завоевали господство в воздухе.
Возросли силы Красной Армии и на всем советско-германском фронте. Против
армий гитлеровской Германии и ее сателлитов, насчитывавших в сухопутных
войсках около 4 млн. солдат и офицеров, 1650 танков н штурмовых орудий и в
авиации 2040 самолетов, действовали советские войска (в составе действующей
армии) численностью 3,4 млн. человек, 1950 танков (из них 27% КВ и Т-34) и
2238 самолетов (из них 57,6% новой конструкции).
Изменение в соотношении сил даже при отсутствии перевеса советских войск
дало возможность Верховному Главнокомандованию принять решение о переходе
от обороны к контрнаступлению.
В этом проявилось не только различие возможностей воюющих государств, но
и разница во взглядах на стратегию и роль стратегических резервов. В СССР
стратегические резервы готовились перед войной и в ходе ее. Их ввод в бой
определял ход борьбы под Ленинградом и Киевом, под Смоленском и Москвой.
Гитлеровская же Германия начала вторжение в Советский Союз, имея в резерве
| |  скачать работу |
Московская битва |
