Начальный период Великой Отечественной войны.
ко-советского договора о взаимопомощи, к
которому могла бы присоединиться и Польша. Участники договора
должны были предоставить гарантии всем странам Восточной и
Центральной Европы, которым угрожала германская агрессия.
Франция выразила готовность заключить соглашение между тремя
державами о немедленной помощи той из них, которая оказалась бы в
состоянии войны с Германией «в результате действий, предпринятых с
целью предупредить всякое насильственное изменения положения,
существующего в Центральной или Восточной Европе. Но внешняя
политика Парижа практически полностью зависела от Лондона. Между
тем Англия медлила с ответом.
Сближение с СССР глубоко претило Чемберлену, который ещё в марте
1939 года писал в частном письме: «должен признаться, что России
внушает мне глубокое недоверие. Я не сколько не верю в её
способность провести действенное наступление, даже если бы она
этого хотела. Я не доверию её мотивам, которые имеют мало общего с
нашими идеями свободы… Кроме того, многие из малых государств,
особенно Польша, Румыния и Финляндия относятся к ней с ненавистью и
подозрением»[7].
Англичане ответили на советскую ноту только 8 мая. К этому
времени в советском внешнеполитическом ведомстве произошли
принципиальные изменения. 3 мая Литвинов был отстранен от
занимаемого поста. Новым наркомом иностранных дел стал, сохраняя
одновременно пост главы правительства, В.М.Молотов. В аппарате НКИД
была проведена массовая чистка. Большинство дипломатов, работавших
под руководством Литвинова над созданием системы коллективного
противостояния германской агрессии, были репрессированы.
СССР счёл английские предложения неприемлемыми. Англия настаивала
на том, чтобы СССР обязался прийти на помощь западным державам,
если они окажутся вовлечены в войну с Германией в связи со своими
гарантиями Польше и Румынии, но не упоминало об обязательстве
Запада помогать СССР, если ему придётся воевать из-за своих
обязательств перед какой-либо восточноевропейской страной.
«Одним словом, - писал Г.К.Жуков – если говорить о Европе, там
господствовали нажим Гитлера и пассивность Англии и Франции.
Многочисленные меры и предложения СССР, направленные на создание
эффективной системы коллективной безопасности, не находили
поддержки среди лидеров капиталистических государств. Впрочем, это
было естественно. Вся сложность, противоречивость и трагичность
ситуации порождалась желанием правящих кругов Англии и Франции
столкнуть лбами Германию и СССР»[8].
С 15 июня переговоры продолжились в Москве. С Советской стороны
их вёл Молотов, с англо-французской – дипломаты более низких
рангов, что воспринималось в Кремле как свидетельство не серьёзного
отношения Запада к переговорам. Переговоры проходили в крайне
напряжённой обстановке, их участники явно не доверяли друг другу.
Британский посол в Берлине Гендерсон уверял своё правительство
возможности достичь соглашения с Германией, если «положение не
будет осложнено участием России» и призывал «прекратить переговоры
любым путем возможно скорее»[9].
Нелицеприятные выказывания о партнёрах по переговорам звучали и в
Москве. Член Политбюро Жданов писал в «Правде» : «Английское и
французское правительство не хотят равного договора с СССР.
Англичане и французы хотят только лишь разговоров о договоре для
того, чтобы, спекулируя на мнимой неуступчивости СССР перед
общественным мнением своих стран, облегчить себе путь к сделке с
агрессорами»[10].
Главным камнем преткновения на переговорах стал вопрос о согласии
Польши и Румынии на проход советских войск через их территорию в
случае войны.
17 августа Ворошилов временно прекратил переговоры и объявил, что
дальнейший их ход зависит от ответа Англии и Франции на
поставленные Советской миссии вопросы. Он предупредил, что, если в
течение двух дней ответы получены не будут, переговоры придётся
прекратить окончательно. 21 августа западные делегации предложили
отложить заседание ещё на 3-4 дня. Однако к этому времени СССР уже
принял решение о коронном изменении в своей внешней политике.
Позиция Запада, постоянно шедшего на уступки Германии и
отвергавшего союз с СССР, вызывало в Кремле сильнейшее раздражение
с середины 1930-х гг. Особенно оно усилилось в связи с заключением
Мюнхенского соглашения, которое в Москве расценили как сговор,
направленный не только против Чехословакии, но и против СССР, к
границам которого приблизилась германская угроза.
С осени 1938 года Германия и СССР стали постепенно налаживать
контакты в целях развития торговли между двумя странами. Правда,
реального соглашения тогда достичь не удалось, поскольку у
Германии, вставшей на путь ускоренной милитаризации, не было
достаточного количества товаров, которые могли бы поставляться в
СССР в обмен на сырьё и топливо.
Отставка Литвинова, сторонника сближения с Западом и к тому же
еврея, была сигналом гитлеровскому режиму: СССР готов устранить
препятствия на пути урегулирования отношений с Германией. Не
случайно советский поверенный в делах в Берлине пытался обиняками
выяснить у немецких дипломатов, не улучшит ли смену руководителя
советской внешней политики отношение нацистского руководства к
Советскому Союзу.
В дипломатических кругах в Берлине ещё в начале мая начали
распространяться слухи о том, что Германия собирается сделать
России предложение о разделе Польши. В конце мая Гитлер стал
торопить своих дипломатов, требуя как можно скорее нормализовать
отношения с Кремлём: Фюрер уже назначил точную дату нападения на
Польшу – 1 сентября. К этому времени Германии было необходимы
расколоть своих противников. Тем не менее контакты налаживались
очень осторожно; тайные переговоры не однократно прерывались. Немцы
опасались, что сорвать заключение соглашения между СССР и западными
державами будет не легко, и не хотели попасть в глупое положение; в
Москве же подозревали, что Гитлер стремиться лишь помешать
сближению Советского Союза с Англией и Францией и не намерен
подписывать серьёзных соглашений. Однако в конце июля – начале
августа представители обеих сторон более определённо заверили друг
друга в необходимости улучшения двухсторонних отношений.
В послании Риббентропа Молотову говорилось: «в действительности
интересы Германии и СССР нигде не сталкиваются… Причины для
агрессивного поведения одной стороны по отношению к другой
отсутствуют…Между Балтийским и Черным морями не существует
вопросов, которые не могли бы быть урегулированы к полному
удовлетворению обоих государств»[11].
19 августа В Берлине было подписано торговое соглашение между
СССР и Германией. СССР получил кредит на 200 млн. марок и обязался
поставить Германии в течение двух лет товара на 180 млн. марок. В
счёт кредита в течение тех же двух лет проводилась закупка
германских товаров.
В тот же день Сталин на Политбюро объявил о своём принципиальном
решении подписать пакт с Германией. Советское правительство
предложило германскому министру иностранных дел приехать в Москву
26-27 августа. Но Гитлер лично обратился к Сталину с просьбой
принять Риббентропа не позднее 23 августа. Сталин ответил
согласием.
23 августа Риббентроп встретился в Москве со Сталиным и
Молотовым. Встреча прошла в дружеской, почти идиллической
обстановке. Молотов и Риббентроп поставили свои подписи под пактом
о ненападении между СССР и Германией.
Советско-германский пакт о ненападении по-разному оценивается
историками. И.М.Майский, являвшийся в 1939 году советским послом в
Лондоне, много лет спустя писал: «Во-первых, была предотвращена
возможность создания единого капиталистического фронта против
советской страны; более того, были созданы предпосылки для
образования в последствии антигитлеровской коалиции… Пакт о
ненападении сделал невозможным развязать вторую мировую войну
нападением на СССР… Во-вторых, благодаря договору с Германией
отпадала угроза нападения СССР со стороны Японии, союзника
Германии. Не будь пакта о ненападения с Германией, СССР мог
оказаться в трудном положении, когда ему пришлось бы вести войну на
два фронта, так как в тот момент нападение Германии на СССР с
запада означало бы нападение Японии с востока»[12].
Официальное Советское издание «Великая Отечественная Война.
Краткий научно-популярный очерк» отстаивает ту же точку зрения:
«Договор Советского Союза с Германией сыграл положительную роль и в
укреплении обороноспособности нашей страны. Заключив его, Советское
правительство добилось крайне необходимой отсрочки, позволившей
укрепить обороноспособность СССР»[13].
Но есть и прямо противоположные мнения. Так, военный историк
профессор В.М.Кулиш утверждает: «Отсрочка войны не заслуга
договора. Германское руководство осуществляло свой план войны в
Европе: сначала разгромив Польшу, оккупировать или включить в свою
коалицию государства Северной и Юго-Восточной Европы, разделаться с
Францией и, по возможности, с Англией, «освободиться» на Западе,
укрепить союз с Италией и Японией. Для этого и потребовались
полтора года. Предпринять нападение на СССР осенью 1939 года, когда
Германия имела около 110 дивизий, из которых более 43 были
развернуты на Западе, было бы авантюрой, хотя Гитлер и считал СССР
ослабленной. В ходе
| |  скачать работу |
Начальный период Великой Отечественной войны. |
