НАТО-глобальная универсальная организация
о посредничества к
открытой поддержке исламских стран. Естественно, что США, которые имеют
длительную традицию поддержания тесных военно-технических и политических
связей с этой страной, никогда не пойдут на подобное развитие событий.
Напротив, поддержка мирного процесса на Ближнем Востоке является одной из
основополагающих целей Средиземноморского диалога.[44]
В связи с этим не следует исключать увеличение роли НАТО в
Ближневосточном урегулировании. В настоящий момент эта проблема находится в
сфере внимания ООН и американской администрации, причем первая играет роль
скорее дискуссионного клуба, чьи решения носят лишь рекомендательный
характер, а реальным актором на Ближнем Востоке являются США. Сейчас, когда
мирный процесс буксует, для Соединенных Штатов очень выгодно переложить
ответственность за эту временную неудачу на многонациональные плечи НАТО.
Не исключено, что события будут развиваться по этому сценарию, тем более
что на практике НАТО оказывается лишь инструментом американской внешней
политики.
Дальнейшей вехой в развитии Средиземноморского диалога стала
Мадридская встреча 1997 года. В Мадриде диалог получил свое
институциональное оформление: была создана Группа средиземноморского
сотрудничества, которая стала первым постоянным форумом для дискуссий и
обмена мнениями. В нее вошли политические советники государств-членов
организации, и наряду с этим было принято решение об открытии контактных
представительств НАТО в странах Средиземноморья. Ранее ответственность за
Диалог нес Политический комитет НАТО.[45] Здесь бросается в глаза сходство
между Средиземноморским диалогом и вступлением в НАТО Вышеградской группы:
так же, как и в случае Восточной Европы имеет место предварительное
создание контактных групп как первого шага на пути установления партнерских
отношений. В случае с Польшей, Венгрией и Чехией это закончилось полной
интеграцией стран в Североатлантический союз. Не исключен подобный сценарий
и в Северной Африке.
Однако бывший генеральный секретарь НАТО Х. Солана в статье «НАТО и
Средиземноморье» предостерег от слепого копирования институциональных
механизмов интеграции, опробованных в странах Центральной и Восточной
Европы. По его мнению, европейские структуры НАТО должны выработать такие
меры обеспечения доверия, которые окажутся действенными и в
Средиземноморье. Вместе с тем он не исключил появление программы для стран
Северной Африки и Ближнего Востока, аналогичной «Партнерству ради мира» в
принципе[46]
О развитии Диалога упоминается также в документах Вашингтонской
конференции альянса 1999 года. На постоянной сессии Совета НАТО было
принято решение об углублении «политического и практического сотрудничества
в рамках Средиземноморского диалога»[47], а на встрече в Вашингтоне ей было
поручено начать мероприятия по осуществлению диалога.
Также приветствовались совместные мероприятия, проведенные странами-
членами НАТО и государствами Средиземноморского диалога, такие как римская
конференция 1997 года и конференция в Валенсии в1999 году. На этих встречах
были озвучены идеи о том, что НАТО должна играть более активную роль в
регионе ввиду растущей нестабильности на юге и неотделимости проблем
средиземноморской безопасности от безопасности европейской.[48] Кроме того,
руководство НАТО проявило решимость развивать сотрудничество со странами
Средиземноморья «в военной области и в других областях, к которым проявили
интерес страны диалога»[49].
В связи с принятием поправок к новой стратегической концепции НАТО в
1999 году проблема Средиземноморского диалога приобретает новое звучание.
Поскольку в Вашингтоне альянс декларировал «активную вовлеченность в дела
регионов, расположенных вне традиционной и зафиксированной при создании
этого блока «зоны ответственности»[50], то в ближайшее время можно будет
прогнозировать расширение взаимодействия НАТО со странами южного
Средиземноморья с отдаленной перспективой их вступления в
Североатлантический союз.
Кроме того, в Стратегической концепции НАТО (ст.38) говорится, что
«Средиземноморский регион представляет для Североатлантического союза
особый интерес»[51] На причинах возникновения подобных интересов следует
остановиться поподробнее.
Причины появления средиземноморского направления в политике НАТО
Для начала необходимо обратиться к новой стратегической концепции
альянса, принятой в 1991 году в Риме. В ней перечислены основные вызовы
НАТО в период после окончания «холодной» войны. Сейчас, по мнению натовских
стратегов, основную опасность для альянса представляет «не столько
возможность нападения на одного из членов НАТО, сколько проявления
нестабильности (экономические, социальные и политические трудности,
этнические конфликты, территориальные споры, распространение оружия
массового уничтожения и баллистических ракет, нехватка жизненно важных
ресурсов, акты саботажа и террора)»[52] Все эти факторы риска в той или
степени присутствуют в данном регионе, а его стратегическая важность для
Западной Европы несомненна.
Главная причина заинтересованности Запада в проблеме связана с тем,
что Южное Средиземноморье обладает крайне выгодным транспортным положением
и имеет значительные запасы нефти и газа, которые играют важную роль в
топливно-энергетическом комплексе Европы. Так, общий объем импорта нефти и
природного газа в Европу через Средиземное море составляет примерно 65%, и
для этих перевозок ежедневно используется около 3 тыс. судов. Доля
ливийской нефти и алжирского природного газа в ТЭК Италии превышает 30%.
Кроме этого, Ливия поставляет нефть во Францию, Германию, Испанию, Турцию,
Грецию и даже в Великобританию, а основными клиентами Алжира являются
Бельгия, Франция, Португалия и Испания.[53]
Если обратиться к статистике за 1996 год, то энергетическая
зависимость Запада от стран Северной Африки становится еще более очевидной.
В этом году страны Магриба удовлетворили потребности Испании в природном
газе на 74%, Италии—на 50% и Франции на 29%. При этом доля европейских
стран в импорте Алжира составила 67%, Туниса—69%, Ливии—66% и Марокко—57%
соответственно.[54] Хотя эти данные и датируются 1996 годом, они актуальны
и по сей день. Не следует забывать и о прокладки трубопроводов по дну
Средиземного моря. Таким образом, экономическая взаимозависимость на
Средиземном море пустила глубокие корни, и это сближает интересы НАТО и
североафриканских стран.
Наряду с этим регион является потенциально нестабильным по таким
параметрам, как террористическая деятельность (в первую очередь это
относится к государству-изгою Ливии) и демографическое положение.
Геополитически Средиземноморье можно разделить на три субрегиональных
части: Северное Средиземноморье (европейское побережье), южный субрегион
(Северная Африка) и Восточное Средиземноморье (Ближний Восток). Основная
угроза стабильности исходит главным образом из южной и восточной частей
региона, где сосредоточены страны, уступающие по своему развитию
европейским государствам.
По мнению некоторых исследователей, в Северной Африке может произойти
демографический взрыв, что приведет к росту населения с 63 до 142 млн.
человек к 2025 г и нарушению демографического баланса между членами НАТО и
развивающимися странами Средиземноморья. Те же исследователи прогнозируют
увеличение населения Южной Европы за тот же период лишь на 5 млн.
человек.[55]
С другой стороны, события 11 сентября 2001 года показали, что
необходимо усилить международную координацию в борьбе с терроризмом,
поскольку на современном этапе он вышел за национальные границы. Для борьбы
с международным терроризмом недостаточно усилий только лишь на
государственном уровне, поэтому целесообразно привлечение к этому процессу
качественно иных механизмов, которые будут использовать весь арсенал
средств, имеющихся у международного сообщества. Такими структурами могут
служить международные правительственные организации, и НАТО представляется
наиболее эффективной среди них.
События в Афганистане показали, что для ликвидации очага
международного терроризма кроме всего прочего необходимо использовать
военные средства, а НАТО обладает достаточно эффективной и давно
сложившейся военной структурой, которую можно будет использовать для
достижения поставленных целей. Таким образом, можно сказать, что
международный терроризм, как это не парадоксально звучит, в известной
степени помог Североатлантическому альянсу преодолеть кризис легитимности,
который обнаружился после роспуска Организации Варшавского Договора.
Теперь, когда возникла новая угроза в лице террориста номер один Бен
Ладена, необходимость сохранения НАТО больше уже не вызывает сомнений.
Однако военные методы—это не все, что нужно для успешного
противостояния терроризму. Не менее эффективно должны использоваться и
другие механизмы, такие как работа спецслужб, экономические и политические
меры. Об этом в частности было заявлено на конференции в Риме в марте 2002
года. Там было озвучено предложение улучшить обмен информацией
разведывательного характера и уделять больше внимания распространению
оружия мас
| |  скачать работу |
НАТО-глобальная универсальная организация |
