Национальная политика в развитых странах
ских формах.
Например, националистическое движение на Западной Украине, в Татарстане,
Башкортостане, Черногории. Но и они несут в себе потенциальные очаги
вооружённых конфликтов. Не очень демократичная ситуация сложилась и в
прибалтийских государствах, права некоренных национальностей (проще говоря
русскоязычных) там были сильно ограничены правительствами этих стран. Им на
помощь пришло то, что русскоязычных граждан там не слишком большой процент
от населения и с ними “можно справиться”.
А из наиболее кровопролитных конфликтов на территории постсоветских
государств является, конечно, чеченский. Здесь российским властям пришлось
задействовать даже вооружённые силы, включая танки, тяжёлую артиллерию и
авиацию. Однако проигрыш сепаратистов в открытой войне привёл к началу
террористических актов. Причём наглости их можно только поражаться: боевики
были в силах захватывать целые города, такие как Кизляр, Будённовск.
Страшными по последствиям были и взрывы на Каширском шоссе и улице
Гурьянова в Москве в 1999 году. Не менее устрашающими были и теракты в
Волгодонске и Буйнакске. Не прекратились диверсии и сейчас.
Удручает следующее обстоятельство: почти во всех вышеперечисленных
случаях официальные власти предпочитали силовые методы подавления всяческих
попыток дистанцироваться от центральной власти. И только в крайнем случае,
когда применение силы уже не решало проблемы, начинались поиски мирных
способов её решения. Крайне редко национальная политика ведётся на основе
диалога обеих сторон. Конечно, трудно провести грань между стремлением к
сохранению целостности государства и к сохранению мира. Но именно для этого
и должна служить национальная политика любого государства, т.е. именно
вести мирный диалог и находить взаимное согласие.
Правильной национальной политикой руководствовалась в своих действиях,
как ни странно, наднациональная Организация объединённых наций. Именно её
вооружённые части вставали между конфликтующими сторонами и таким образом
вынуждали их сесть за стол переговоров. К сожалению, в последнем балканском
конфликте силы НАТО приняли лишь одну сторону в межнациональном
противостоянии в Косово. В результате под систему европейской безопасности
заложена бомба большой силы. Очаг терроризма создан чуть ли не в центре
Европы и пока у боевиков УЧК не отобрано даже тяжёлое вооружение. В общем,
ситуация там развивается по чеченскому сценарию и что будет дальше –
неизвестно.
Особняком стоит проблема курдов. Этот народ не имеет собственного
государства, хотя насчитывает более миллиона человек, проживающих в
основном на территории Турции, Ирака и Ирана. Ни одно из этих государств не
желает не только отдавать часть своей земли под создание независимого
Курдистана, но и (например, в Турции и Ираке) запрещает разговаривать на
курдском языке. В итоге курды уже десятки лет ведут со всеми тремя
государствами партизанскую войну и не прекращают проведение
террористических актов. Правда, на эту проблему ООН обращает слишком мало
внимания. А данные страны проводят национальную политику, направленную, как
мне кажется, на исчезновение народа (расселение его по миру и истребление
несогласных ассимилироваться).
Афганистан выделяется ещё и тем, что там агрессивная национальная
политика переплелась с использованием исламского фундаментализма в качестве
государственной идеологии. И гражданская война там может длиться там ещё
очень много лет. Здесь очень трудно найти какое-либо приемлемое или
осуществимое решение.
3. Эмиграция и её связь с изменением национальной политики.
С крушением колониальных империй и демократизации перемещения через
границы в развитые страны хлынул поток переселенцев, а зачастую и беженцев.
И уже вскоре пришлось принимать какие-то меры для ограничения миграционных
потоков. Но из-за необходимости в дешёвой рабочей силе приходилось идти на
уступки, в результате в странах Европы образовались устойчивые и довольно
большие диаспоры жителей некоренных национальностей (турок в ФРГ и Австрии,
арабов и африканцев во Франции, индийцев, пакистанцев и ямайцев в
Великобритании). В целом они до сих пор не заняли равноправного положения в
этих государствах. Кроме того, они служат поводом для разжигания
национализма и даже фашизма в этих странах. Достаточно вспомнить результаты
прошедших не так давно выборов в Австрии, драки турецких рабочих и
скинхэдов (“бритоголовых”) в городах Германии. Однако, учитывая что прирост
вновь переехавших в эти страны эмигрантских диаспор идёт быстрее прироста
местного населения, можно предположить, что в перспективе правительствам
этих стран придётся серьёзно считаться с их возросшей силой. Пример этого
можно увидеть в Македонии. Здесь, правда, этот процесс катастрофически
ускорили тысячи беженцев из Косово. И если ранее этнические албанцы
составляли в Македонии от силы 20%, то теперь они составляют уже 65%.
Находится эта уже большая часть населения не в лучших экономических
условиях. И сознавая свою многократно возросшую силу албанцы во весь голос
заявили о своих политических претензиях. Этим умело воспользовались
вооружённые банды УЧК, нашли поддержку среди местных албанцев и сочли себя
вполне в силах помериться силами с законным правительством страны.
На сегодняшний день мало кто из журналистов, аналитиков, политологов
задумывался о том, к чему приведёт возрастание численности подобных
иммигрантских общин. Я, например, не видел ни в одном из информационных
источников сколько-нибудь серьёзных попыток разобраться в данной проблеме.
А ведь это действительно проблема. Ведь здесь речь идёт об отставании роста
политических и экономических прав от роста численности переселенцев.
Следовательно, основой национальной политики в отношении иммигрантов должно
стать стремление к максимальному равноправию всех наций. Как известно,
радикализму всегда содействует бедность и низкий уровень культурного
развития. К сожалению, разница в уровне развития всех сфер жизни
искусственно поддерживается правительствами. Это может привести к опасным
социальным последствиям в перспективе. И здесь, как мне кажется,
американская модель наднационального развития общества была бы самой
приемлемой из всех ныне существующих способов построения национальных
политик в различных странах.
Что касается стремления национальных регионов к самостоятельности, то
здесь, на мой взгляд, приемлемым было бы введение политики культурной и
языковой автономии. Если же и это не помогает и нет возможности (или нет
надобности) в выравнивании уровня экономического развития данных областей,
то придётся (рано или поздно) проводить размежевание и даровать
независимость стремящейся к этому области. Тем более, что не всегда
найдётся страна, способная ради целостности и престижа мириться с
постоянной угрозой терроризма на своей территории. Именно по такому пути
развития вынуждена будет пойти Испания, Великобритания, именно к этому была
принуждена Югославия.
ООН, как ни жаль, не имеет на сегодняшний день большого политического
веса, сравнимого хотя бы с политическими позициями стран ЕЭС. Тем более,
что с распадом СССР и крушением социалистической системы, США резко
“потянули одеяло” политического главенства в мире на себя и ещё сильнее
уменьшили значение ООН как самостоятельной серьёзной силы. Только
возрождение ООН как инструмента в том числе регулирования национальных
противоречий даст хороший эффект и именно за разработкой этой сферы я вижу
будущее национальной политики в целом.
4.Заключение:
В заключение я хотел бы изложить свой взгляд на национальную политику
и её будущее.
Как мне кажется, идя по пути прогресса, человечество постепенно
придёт к свободному перемещению. Вряд ли сохранятся привычные ныне рамки
государственных границ и люди будут иметь политические и материальные
возможности для лёгкого и быстрого перемещения по планете в любую её точку.
Естественно, что признаки, выделяющие народ, нацию как единое целое (такие
как национальный язык, менталитет, жизненный уклад) могли сформироваться
при весьма ограниченных возможностях по перемещению для целых народов. С
развитием интеграции они будут постепенно исчезать. Кое-какие признаки
этого перехода к новому наднациональному обществу можно заметить уже
сейчас. Так, например, сейчас английский язык стал практически мировым,
всеобщим, чем-то вроде средневековой латыни. Взаимозависимыми становятся и
национальные экономики, объединяют человечество и глобальные проблемы. И
чем дальше, тем больше интегративные процессы будут сглаживать грань между
нациями. Сперва, скорее всего, исчезнут небольшие народы, затем нации,
позже всего исчезнут человеческие расы. Правда, для начала потребуется
исчезновение многих национальных предрассудков, весьма живучих. Но можно
предположить что в основании любого национализма лежит не субъективное
восприятие людей другой нации как чуждых, а вполне объективное и объяснимое
неприятие разницы в уровне материального и духовного развития (проще
говоря, сказав “люди данной национальности хуже людей моей нации (расы,
этноса и т.д.)”, националист часто подразумевает “’эти нации беднее, менее
образованы людей нашей нации”). И как только исчезнет или хотя бы сгладится
объективная разница в экономическом, образовательном и духовном уровнях
развития, начнётся и исчезновение субъективного, заданного восприятия людей
иной нации как менее развитых. Тогда-то и начнут воплощаться в жизнь
декларации ООН о недопустимости дискриминации людей по национальному
признаку. А так как каждая нация несёт свой уникальный исторический и
культурный опыт, то и единое (сперва наднациональное, а позже и
безнациональное) общество впитает в себя лучшие традиции каждого народа в
отдельности и всего человечества в целом.
Причём представить себе это не так уж и сложно. Например, в общежитии
МГУ им. Ломоносова дети разных нац
| |  скачать работу |
Национальная политика в развитых странах |
