Николай Рубцов
лай Рубцов решил попытать
счастья в журналах. Всем известно, какой там огромный самотек и как в этом
самотеке легко потеряться… Так было поначалу, видимо, и с Рубцовым. Но один
визит летом 1962г. оказался знаменательным. О нем вспоминает Станислав
Куняев, который работал тогда в отделе поэзии журнала «Знамя»: (Вспомним о
Николае Рубцове, КиФ «Вестник» Вологда 94г.)
«В комнату осторожно вошел молодой человек с худым, костлявым лицом,
на котором выделялся большой лоб с залысинами глубоко запавшие глаза. На
нем была грязноватая белая рубашка; выглаженные брюки пузырились на
коленях… С первого взгляда видно было, что жизнь помотала его изрядно и что
конечно же он держит в руках смятый рулончик стихов».
Случайная встреча стала не только началом хорошей дружбы, но и привела
Николая Рубцова в круг родственных ему по духу людей. Этот круг «дал
возможность Николаю Рубцову быстро и решительно выбрать свой единственный
путь в поэзии и прочно утверждаться на этом пути… Он стал подлинно НАРОДНЫМ
поэтом лишь тогда, когда ирония и мелодраматизм отошли на второй план, а
вперед выдвинулось нечто иное, гораздо более серьезное, уравновешенное и
ответственное».
Настойчивый поиск Николаю Рубцову, верность его себе наконец-то,
кажется, увенчалась успехом. Но прежде чем пришло признание, поэт пережил
немало горьких минут. Он был неровен в своем настроении и поведении,
нередко бывал резким.
А это, увы, отражалось на его литинститутских делах. Кончался второй
год его учебы в Москве, и кончался неприятностями: после ряда высказываний
в июле 1964г. Рубцов был исключен из Литературного института…
Оставшись «не удел», без малейших средств к существованию, он уезжал в
село Никольское, на берега тихой Томиши. Но долго Рубцов не мог там
оставаться – он возвращается в Москву хлопотать о восстановлении в
институте. Хлопоты увенчались успехом не очень прочным: 15 января 1965г. он
вновь зачислен в институт, но только на заочное отделение. Это значило, что
и тех небольших средств на жизнь, какие давала стипендия – не будет…
Но Рубцов «умел крутиться», а жизнь шла своим чередом. Бывал Николай и
в Вологде, и в селе Никольском, ездил на сессии заочников в Литинститут, а
иногда и откладывал сдачу экзаменов «на потом»…
Осенью 1967г. в издательстве «Советский писатель» вышла книга Рубцова
«звезда полей». Это была его первая книга весомая, настоящая книга. Шла она
нарасхват, поскольку имя ее автора уже обладало известностью благодаря
журнальным публикациям. Появились и печатные отзывы на «Звезду полей». Это
было общественным самобытности поэтического мира Николая Рубцова.
А внешне в жизни поэта ничего не изменилось, да и он сам оставался
таким же. Выслушал он немало похвал, но остался к ним равнодушен.
Высказывались о книге или нет – он знал, что ее читали, чувствовал истинное
отношение к стихотворениям по интонации, по тому как к нему обращались…
Видимо перегорел человек ожиданием: ведь столько вошло в эту книгу из
давних-давних произведений, цену которым он уже тогда и о которых теперь
далеко-далеко ушел…
И прием в Союз писателей рубцов тоже воспринял как должное, без особых
восторгов. И к литинституту он тоже охладел в то время, заканчивая его
только по необходимости. Он знал, что его дипломная работа – «Звезда полей»
- выполнена вовсе не на студенческом уровне.
В Вологодской писательской организации отношение к Рубцову было не
только благожелательное, но и уважительное. В работе писательской
организации он принимал постоянное участие: бывал на собраниях и встречах с
читателями, рецензировал рукописи, давал консультации.
Часть 7. Как удивительна судьба…
Когда у Рубцова или заканчивались деньги, или ему все надоедало, и
душа требовала покоя, Рубцов отправлялся к себе на Родину – в село
Никольское. Там он чувствовал себя своим во всех отношениях. Так, в 1963г.
Николай Рубцов обзавелся семьей, и приезжая в Никольское, шел вдоль посада
над рекой, стараясь еще издали увидеть избушку, где его ждали. Вскоре жена
родила ему дочь Лену, которую Николай безумно любил и постоянно баловал. Он
говорил: «Маленьким надо давать свободу. Пусть делают, что хотят»… Жертвой
воли ребенка стали только отцовские единственные часы – и его это не
волновало.
В 1964г. съездив осенью в Москву, и Рубцов, отчисленный из института,
вернулся в село. Настроение было уже совсем иное, однако надо было жить и
искать выход из положения. А последующее восстановление мало что меняло. И
в один из таких день поэт остро ощутил, что не сложилась его личная жизнь,
не было рядом близких ему людей. И виной всему была мать жены, которая
постоянно «кидала» на зятя осуждающие взгляды. Но ее можно понять: все
зятья кормят семью, а Николай «посиживает у жены на шее». И ей было стыдно
перед людьми, что у ее дочери такой муж. Конфликт нарастал, и в один
прекрасный момент произошел его разрыв с семьей…
Никола уезжает в Вологду. Но он всегда был рад даже крошечным новостям
о своей дочери.
Осенью 1968г. Николай Рубцов получил комнату в квартире – общежитии на
Красноармейской набережной. Жилье только поначалу радовало поэта: это все-
таки было общежитие… Следующим летом Рубцов переселился в однокомнатную
квартиру на улицу Александра Яшина.
На одном из семинаров молодых литераторов в Вологде читала свои стихи
крупнотелая, со взбитой прической женщина. Впечатление заинтересовывающее
она произвела несомненно. Мягким, по-детски чистым голосом она выговаривала
стихотворные строчки о том, как люди преследуют волков, преследуют лишь за
то, что всем этим зверям дается в тяжелой борьбе – и пища, и любовь, о том,
что сама она, как волчица, за свою любовь готова кому угодно перегрызть
горло. На все высказывания друзей о том, что эта женщина талантлива, Рубцов
отвечал: «Это не стихи, это патология. Женщина не должна так писать».
Вот с это-то женщиной и свела его судьба. С ней связал он свою личную
жизнь, хотел назвать ее своей женой…
В канун нового 1971 года Николай Рубцов ждал дочку Лену с мамой в
гости, и, по словам Елесина, поэт был полон забот о будущем, планов,
замыслов!
…А рано утром 19 января 1971г. у подъезда дома на улице Александра
Яшина скопились машины: милицейская, «скорая» и еще какие-то… И вот уже
строгая печать закона пломбой наложена на двери 65-й квартиры на пятом
этаже возле пожарной лестницы на чердак. Квартиры, где жил Рубцов.
Совсем как в его стихотворении:
Вроде крепок, как свеженький овощ,
Человек и легка его жизнь.
Вдруг проносится «скорая помощь»,
И серена кричит «расступись!»
(«Под ветвями больничных берез»)
Случилось непоправимое. В пятом часу утра та самая пышноволосая
женщина, что на семинаре молодых авторов читала стихи о волках, пришла в
милицию и заявила, что задушила Рубцова…
Весть о смерти Николая Рубцова многих заставила задуматься, еще раз
взяться за его книжки и перечитывать, перечитывать, заново осмысляя его
стихотворения. Ведь он столько писал о смерти, более того-сам себе сказал:
«Я умру в крещенские морозы…» Так ведь и вышло. Удивительно, не так ли?
У Николая Рубцова появился на жизненном пути человек, показавшийся ему
близким. Показавшийся, но не оказавшийся…
Представ перед судом, женщина, лишившая Рубцова жизни, защищалась
обдуманно и хладнокровно, - пишет присутствовавший на суде Виктор Коротаев.
И странно: даже одного доброго слова не нашла для человека, рядом с которым
прожила полтора года, даже тени раскаяния не высказала, доказывая, что не
было у нее времени одуматься, разжать пальцы, а после устыдиться своего
бесовского порыва, не было времени сорвать с вешалки пальто, выбежать на
мороз, остыть, прийти в себя… Суд доказал – было время».
Конечно, разобраться в случайности открытых нам деталей того, что
произошло между двоими, практически невозможно. Но меня интересует такой
вопрос: Почему все обвиняют эту женщину? Я думаю, хотя это мое,
субъективное, мнение, нужно было что-то сказать, сделать, чтобы довести
женщину до убийства. Да, я согласна что она была ревнивой женщиной с
«бунтарским» духом, о чем признавалась в своих стихотворениях:
…Мои поступки так страшны,
Мой путь так неразумно вьется,
И дух бунтарский сатаны.
Во мне, как прежде, остается.
И, все же, чтобы убить любимого человека нужно иметь огромную силу
воли. Мне кажется, что в тот момент перед ней стояли выбор: или навсегда
избавиться от мук, доставляемых Рубцовым, или продолжать страдать, принося
себя в жертву. Она решила выбрать первое, и я считаю, что нельзя ее целиком
и полностью обвинять в этой трагедии. Ведь, если посмотреть на эту ситуацию
под другим углом, можно заметить и представить все те чувства, испытываемые
этой женщиной. Хотя я еще раз повторюсь, это лишь мое субъективное мнение…
Да, неожиданным для друзей Рубцова было то, что случилось в злые
крещенские морозы. Но даже в той трагической ситуации за Николаем Рубцовым
– поэзия как доброе, светлое начало,
| |  скачать работу |
Николай Рубцов |
