Политическая мысль в ХХ веке
его жизнедеятельности.
В структуре германской политической общности безоговорочно
приоритетной ее частью идеологами фашизма признавалась их партия — Национал-
социалистическая немецкая рабочая партия (немецкая аббревиатура— НСДАП).
Они считали ее объединением, собравшим под свои знамена элиту, лучших людей
нации, которые в силу свойственных им качеств одни имеют исключительное
право руководить страной. Подобными качествами не обязательно являются
родовитость или знатность, богатство или образованность. К избранным
принадлежат те, кто обладает энергией, способностью лучше других понять и
воплотить требования «национального духа», кто готов идти на все ради
достижения такой цели.
Какие политико-идеологические установки определяли конкретные
особенности положения национал-социалистической немецкой партии внутри
германской политической общности? Во-первых, ориентация на устранение с
социальной арены всех политических партий и общественных группировок, кроме
самой фашистской партии и подчиненных ей организаций, т. е. установка на
утверждение в Германии фашистской однопартийной политической системы. Во-
вторых, курс на превращение фашистской партии в монопольного обладателя
публично-властных прерогатив и в институт, осуществляющий монопольное
идеологическое господство. В-третьих, линия на установление безраздельного
контроля фашистской партии над государством и лишение последнего роли
самостоятельного политического фактора.
Диктат нацистской партии над государством предлагалось обеспечить с
помощью ряда средств. В особенности упор делался на «унификацию» партии и
государства. Точнее говоря, на срастание нацистской партии с государством и
на осуществление этой партией полновластного руководства им. Конкретно под
«унификацией» понималось проведение комплекса определенных практических
мер. Укажем некоторые из них. Назначение на все мало-мальски заметные
государственные посты исключительно членов нацистской партии.
Принадлежность к ней— первая и важнейшая привилегия при занятии
государственной должности. Сосредоточение на самом верху политической
пирамиды государственной и центральной партийной власти в одних и тех же
руках. Узаконение самим государством повсеместного партийного контроля над
всеми государственными органами, их кадрами и деятельностью. Передача
государственных функций органам нацистской партии. Слияние родственных,
«однопрофильных» государственных и партийных формирований. Установление
государственной платы (подобно жалованью чиновникам) партийным
функционерам, которые занимаются собственно партийно-организованной и
агитационно-разъяснительной работой.
Фашистско-партийному государству, по мысли его конструкторов,
подлежало стать (и оно стало!) полной противоположностью демократически-
правового государства, которое они отвергали как противное природе
германской нации установление.
Руководство таким государством должно было осуществляться (либо уже
осуществлялось) исключительно вождем (фюрером)— Гитлером. Постулат о
необходимости именно такого политического руководства государством,
движением, народом, или «фюрер-принцип», также входит в ядро фашистской
идеологии.
Ее приверженцы видят в вождизме (Гитлер — олицетворение верховного
вождя) естественное следствие и завершение иерархического построения всякой
расовой социально-политической общности. Фюрер персонифицирует волю народа,
точно выражает его расовый дух. Поэтому авторитет его непререкаем, власть
безгранична.
Субстратом государственности выступает «народ»,« народная общность».
Нацисты уверяли, будто «народ» для них—основополагающая ценность. В
государстве он, будучи первичным, изначальным образованием, обретает
официальную организационную форму своего бытия. Категория «народ» (и
различными производными от этой категории словосочетаниями) перенасыщены
тексты нацистских идеологов. В повышенном внимании к такому феномену, как
народ, нет ничего предосудительного, порочного. Но сугубо ущербна,
демагогически лжива его национал-социалистическая трактовка.
Согласно нацистскому канону истинный немец, «народный товарищ»,
повязан непреходящей ответственностью перед германской нацией.
Ответственность эта выражается в самых разных формах, и от нее он никак не
может уклониться, ибо по природе своей— вечный должник «народной общности»,
государства. Зато государство ничего не должно ему; перед ним и ему
подобными оно никакой ответственности не несет.
Провозглашенная нацистами максима: право есть продукт расы, и потому
им могут обладать, быть его носителями только субъекты, по крови
принадлежащие к этой расе, нации, «народной общности» — логически
обосновывала тезис, весьма близкий ей по сути. Этот тезис гласил:
полноценными субъектами расово-народного права (а иного «третий рейх» не
признавал) выступают лишь члены «народной общности», «народные товарищи».
Отбрасывалось и предавалось забвению универсальное, всеобщее правовое
равенство. Взамен него насаждалось особенное, «расовое» («народное»)
равенство, из-за которого за пределами правового общения оказывались
значительные группы граждан государства.
Фашистские идеологи выдвигали тезис, согласно которому преступное
поведение, даже не подпадающее под признаки указанных в законе
преступлений, должно наказываться, коль скоро будет сочтено оно «наказуемым
в соответствии со здравым смыслом народа». Судьям предписывалось при
принятии решений «в меньшей степени исходить из закона и в большей из
принципиальной идеи, что правонарушитель должен быть удален из общества».
Сокрушение нацистами правосудия явилось закономерным итогом порочности их
идеологии и политики.
Национал-социализм в Германии (немецкий фашизм) был и, пожалуй,
остается наиболее агрессивной формой национал-социалистической идеологии.
Но она, как показывает исторический опыт, может существовать и утверждаться
также в других ипостасях, может мимикрировать, завлекать людей иными
лозунгами и обещаниями. Однако во всех случаях ее распространение и
упрочение смертельно опасно для цивилизации.
Заключение
Изучив теории ХХ века я поняла, что XX век — век коренных перемен в
мире. На первый взгляд, по словам Р. Ж. Шварценберга, политическая наука ХХ
века похожа на Пенелопу из греческого мифа: сегодня каждый разрушает все,
что было создано вчера, каждый политолог все изобретает заново, начинает
как бы с нуля. В действительности же в этом есть своя логика постепенного,
противоречивого процесса накопления объективных знаний, формирования,
развития и преобразования подходов, понятий, моделей. Доказательством сему
служит анализ ведущих направлений и господствующих парадигм в современной
политологии.
Отсутствие общей методологии — одна из главных особенностей
политической мысли ХХ века. Добавить к сказанному: и отрицание единой
системы понятий и концепций. Разнообразие направлений и проблематики,
теорий, парадигм и подходов к изучению политики — такова общая картина
политологического знания ХХ века.
Осевой линией и движущей силой развития политической науки многие
десятилетия было идеологическое соперничество между марксизмом и западной
политологической мыслью. Эти внутренние противоречия в политическом знании,
а главное — условия и потребности политического процесса, определяли
возникновение и динамику различных направлений и концепций в науке.
ХХ век - век революций в науке и политике, процессы политических
преобразований вызвали к жизни новые теории о политике и демократии,
которые сформировались на научной базе, созданной предшественниками и
основателями современной политической науки в прошлом веке и в первые
десятилетия нынешнего столетия, но были и иные концепции которые чуть не
привели человечество к гибели.
Библиография:
1. Демидов А.И., Федосеев А.А. Основы политологии. М., 1995.
2. Зарубежная политическая наука: история и современность. Вып. 3.-
М., 1990.
3. Зеркин Д.П. Основы политологии: курс лекций. Ростов Н/Д.
Издательство «Феникс», 1997.
4. История политических и правовых учений: учебник для вузов.
Издание 2-е. Под ред. В.С. Нерсесянца М. Издательство «Норма-
Инфра», 1999.
5. Мухаев Р.Т. Политология: учебник для вузов – М. : Издательство
Приор», 1999.
| |  скачать работу |
Политическая мысль в ХХ веке |
