Предметный мир в романе Гончарова Обломов
занятий. Он целое утро
сидит у окна и неукоснительно наблюдает за всем, что делается на дворе. —
Эй, Игнашка? Что несешь, дурак? — спросит он идущего по двору человека.
— Несу ножи точить в людскую, — отвечает тот, не взглянув на барина.
— Ну неси, неси, да хорошенько, смотри, наточи!
Потом остановит бабу:
— Эй, баба! Баба! Куда ходила?
— В погреб, батюшка, — говорила она, останавливаясь, и, прикрыв глаза
рукой, глядела на окно, — молока к столу достать.
— Ну иди, иди! — отвечал барин. — Да смотри, не пролей молоко-то. — А
ты, Захарка, постреленок, куда опять бежишь? — кричал потом. — Вот я тебе
дам бегать! Уж я вижу, что ты это в третий раз бежишь. Пошел назад, в
прихожую!
И Захарка шел опять дремать в прихожую.
Придут ли коровы с поля, старик первый позаботится, чтоб их напоили;
завидит ли из окна, что дворняжка преследует курицу, тотчас примет строгие
меры против беспорядков.
Ленивое переползание изо дня в день, бездеятельность, отсутствие
жизненных целей – вот что характеризует быт Обломовки. Путем создания
коллективного образа Обломовки, Гончаров , как уже было замечено,
изображает среду, накладывающую неизгладимый отпечаток на всех, кого она
коснулась. Ветхая галерея всё не ремонтируется, мостик через канаву сгнил.
А Илья Иванович говорит только о починке мостика и плетня. Впрочем, он
иногда действует: «Илья Иванович простер свою заботливость даже до того,
что однажды, гуляя по саду, собственноручно приподнял, кряхтя и охая,
плетень и велел садовнику поставить поскорей две жерди: плетень благодаря
этой распорядительности Обломова простоял так всё лето, и только зимой
снегом повалило его опять.
Наконец даже дошло до того, что на мостик настлали три новые доски,
тотчас же, как только Антип свалился с него, с лошадью и с бочкой, в
канаву. Он еще не успел выздороветь от ушиба, а уж мостик отделан был почти
заново.»
В Обломовке буквально всё находится в запустени. Лень и жадность –
отличительные черты её обитателей: «Не для всякого зажгут и две свечи:
свечка покупалась в городе на деньги и береглась, как все покупные вещи,
под ключом самой хозяйки. Огарки бережно считались и прятались.
Вообще там денег тратить не любили, и, как ни необходима была вещь, но
деньги за нее выдавались всегда с великим соболезнованием, и то если
издержка была незначительна. Значительная же трата сопровождалась стонами,
воплями и бранью.
Обломовцы соглашались лучше терпеть всякого рода неудобства, даже
привыкали не считать их неудобствами, чем тратить деньги.
От этого и диван в гостиной давным-давно весь в пятнах, от этого и
кожаное кресло Ильи Иваныча только называется кожаным, а в самом-то деле
оно — не то мочальное, не то веревочное: кожи-то осталось только на спинке
один клочок, а остальная уж пять лет как развалилась в куски и слезла;
оттого же, может быть, и ворота всё кривы, и крыльцо шатается. Но заплатить
за что-нибудь, хоть самонужнейшее, вдруг двести, триста, пятьсот рублей
казалось им чуть не самоубийством.»
В Обломовке – натуральное хозяйство – каждая копейка на счету.
Обломовцы знали одно-единственное средство сбережения капиталов – хранить
их в сундуке.
Гончаров показывает жизнь обломовцев текущей «как покойная река».
Внешние картины проявления их жизни представлены идиллически. Описанием
Обломовки. Гончаров, как и Тургенев, сказал «надгробное слово» дворянским
гнёздам. В обоих имениях господствуют патриархальные порядки, накладывающие
неизгладимый отпечаток на их обитателей. Имение Лаврецких существенно
отличается от Обломовки – там всё поэтично, свидетельствует о высокой
культуре. Ничего этого нет в Обломовке.
Обломов оказывается неспособным к самому простому делу, он не знает,
как наладить свое имение, не годен к какой-либо службе, его может обмануть
любой плут. Его пугает всякое изменение в жизни. «Идти вперед или остаться?
Этот обломовский вопрос был для него глубже гамлетовского. Идти вперед —
это значит вдруг сбросить широкий халат не только с плеч, но и с души, с
ума; вместе с пылью и паутиной со стен смести паутину с глаз и прозреть!»
Как видно, и здесь предметные детали являются важными для Обломова – и
халат, и паутина на стенах – всё это олицетворяет образ жизни Обломова, его
мировоззрение, и расстаться с этими атрибутами своего быта значит для
Обломова – потерять себя.
Тогда возникает естественный вопрос: если у Обломова не было
способностей к труду, может быть, его личная жизнь текла бурной рекой?
Ничуть не бывало. Только в первые годы жизни в Санкт – Петербурге «покойные
черты лица его оживлялись чаще, глаза подолгу сияли огнем жизни, из них
лились лучи света, надежды, силы. В те далекие времена Обломов замечал на
себе страстные взгляды и обещающие улыбки красавиц. Но он не сближался с
женщинами, дорожа покоем, и ограничивался поклонением издали на
почтительном расстоянии».
Стремление к покою обусловило жизненные взгляды Обломова – всякая
деятельность означает для него скуку. Своим неумением трудиться Обломов
близок к типу «лишнего человека» - Онегину, Печорину, Рудину, Бельтову.
В конце первой части Гончаров ставит вопрос о том, что же победит в
Обломове: жизненные, деятельные начала или сонная «обломовщина»? Во второй
части романа Обломова встряхнула жизнь. Он воспрянул духом. Однако и в это
время в нем происходит внутренняя борьба. Обломов боится городской суеты,
ищет покоя и тишины. И олицетворением покоя и тишины снова становятся:
уютная квартира и удобный диван: Илья Ильич признается Штольцу, что только
у Ивана Герасимовича, его прежнего сослуживца, он чувствует себя спокойно
— У него, знаешь, как-то привольно, уютно в доме. Комнаты маленькие,
диваны такие глубокие: уйдешь с головой, и не видать человека. Окна
совсем закрыты плющами да кактусами, канареек больше дюжины, три собаки,
такие добрые! Закуска со стола не сходит. Гравюры всё изображают семейные
сцены. Придешь, и уйти не хочется. Сидишь, не заботясь, не думая ни о
чем, знаешь, что около тебя есть человек... конечно, немудрый, поменяться
с ним идеей нечего и думать, зато нехитрый, добрый, радушный, без
претензий и не уязвит тебя за глаза!— Что ж вы делаете?— Что? Вот я
приду, сядем друг против друга на диваны, с ногами; он курит...
В этом – жизненная программа Обломова: наслаждение покоем, тишиной. И
предметы, окружающие Обломова, все предназначены исключительно для этой
цели: и диван, и халат, и квартира; и, что характерно, предметы,
предназначенные для деятельности, например, чернильница, бездействуют и
совершенно не нужны Обломову.
Любовь Ольги на время преобразила Обломова. Он расстался с привычным
образом жизни, стал деятелен. Чувство к Ольге заполняет всё его существо, и
он не может вернуться к своим привычкам. И снова Гончаров показывает эту
перемену в своем герое через посредство его предметного окружения, и, в
частности, в отношении Обломова к своему халату:
С этой минуты настойчивый взгляд Ольги не выходил из головы Обломова.
Напрасно он во весь рост лег на спину, напрасно брал самые ленивые и
покойные позы — не спится, да и только. И халат показался ему противен,
и Захар глуп и невыносим, и пыль с паутиной нестерпима.
Он велел вынести вон несколько дрянных картин, которые навязал ему
какой-то покровитель бедных артистов; сам поправил штору, которая давно
не поднималась, позвал Анисью и велел протереть окна, смахнул паутину,
а потом лег на бок и продумал с час — об Ольге.
Сравните также эпизод, когда Обломов объясняется в любви:
— Лю... блю! — произнес Обломов. — Но ведь любить можно мать, отца,
няньку, даже собачонку: всё это покрывается общим, собирательным
понятием “люблю”, как старым...
— Халатом? — сказала она, засмеявшись. — A propos, где ваш халат?
— Какой халат? У меня никакого не было.
Она посмотрела на него с улыбкой упрека.
— Вот вы о старом халате! — сказал он. — Я жду, душа замерла у меня от
нетерпения слышать, как из сердца у вас порывается чувство, каким
именем назовете вы эти порывы, а вы... Бог с вами, Ольга! Да, я влюблен
в вас и говорю, что без этого нет и прямой любви: ни в отца, ни в мать,
ни в няньку не влюбляются, а любят их...
По – моему, в этом эпизоде особенно отчётливо видно, как Обломов решает
отказаться от своих прежних привычек и отвергает такой важный атрибут своей
прежней жизни, как старый халат.
Но даже в этом аспекте победила «обломовщина». Все произошло именно так,
как об этом спрашивала Ольга:
— А если, — начала она горячо вопросом, — вы устанете от этой любви,
как устали от книг, от службы, от света; если со временем, без
соперницы, без другой любви, уснете вдруг около меня, как у себя на
диване, и голос мой не разбудит вас; если опухоль у сердца пройдет,
если даже не другая женщина, а халат ваш будет вам дороже?..
— Ольга, это невозможно! — перебил он с неудовольствием, отодвигаясь от
нее.
И, как показывает дальнейшее развитие событий в романе, даже не другая
женщина (Пшеницына) а прежний уютный, спокойный образ жизни становятся для
Обломова дороже любви.
Необоримая лен
| |  скачать работу |
Предметный мир в романе Гончарова Обломов |
