Проникновение христианства на Русь и отношения с язычеством до крещения Руси при князе Владимире
позже, в перечне императора Константина Багрянородного, русская митрополия
была записана 60-ой.[xiv]
Выдающуюся роль в деле просвещения Руси светом Благовестия сыграли и ряд
следующих важнейших обстоятельств.
Как известно, в 864 году принимает благодать крещения Болгария, с которой
Древнерусское государство начинает поддерживать самые тесные отношения с
конца IX - начала X века. Именно оттуда, по утверждению ряда историков, на
Русь поступали богослужебные книги и богатая духовная литература.
Согласно хронологии А.В. Карташова, в 855 - 56 гг. трудами «просветителей
языков словенских» свв. равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия было
положено начало славянской письменности. Как убедительно доказал Карташов,
Хазарская миссия (861г.) свв. Константина Философа и Мефодия стоит в тесной
связи с нападением русских на КПль в 860 г. «Константин Ф. с Мефодием, -
говорит историк, - отправляясь в Хазарию, ехали по благословению патр.
Фотия к той Руси, которая нападала на КПль и затем просила о посылке к ним
христианского учителя»[xv]. Т.о. русские христиане уже к началу
существования собственной епископии имели на руках большинство
богослужебных книг и почти всё Св. Писание на родном языке, что в огромной
степени способствовало развитию начатков христианства, заложенных свв.
братьями.
О раннем распространении письменности на Руси свидетельствует и договор
князя Олега с Византией, датированный 911 годом и дающий основание говорить
о существовании уже в то время при киевских князьях особой канцелярии, где
хранились и письменные документы.
Еще более убедительным доказательством, позволяющим высказать твердое
суждение об очень раннем и широком распространении грамотности на Руси,
является древнейшая русская надпись на глиняном горшке, найденном под
Смоленском в 1949 году. Будучи древнейшим русским памятником письменности,
дошедшим до нас в подлинном виде, она, бесспорно, означает, что грамотность
на Руси уже в начале X века была не только книжной, но и бытовой[xvi].
Дальнейшее распространение веры Христовой в Русской земле
засвидетельствовано прежде всего знаменитым договором князя Игоря с
Византией, заключенным в 944 году.
Его ценность состоит в том, что он дает отчетливое представление,
насколько уже христианская община в Киеве в середине X века была
многочисленна по своему составу и пользовалась огромным влиянием в
государственной жизни Руси.
В этом договоре христиане выступают не только как равноправные его
участники, но и стоят в нем на первом месте. ««Се бо бе съборная церкы,
мнози бо беша варязи хрестеяни», - поясняет летописец. Следует отметить
также, что в договоре речь идет отнюдь не обо всех христианах в Киеве, а
лишь о тех из них, которые занимали высшие государственные должности в
Древнерусском государстве, имели полномочия заключать международные
соглашения и чья присяга считалась необходимой, наряду с присягой самого
киевского князя.
Согласно летописи, эту присягу русские христиане принесли в церкви св.
пророка Илии, которая в тексте договора названа соборной. Такое указание
дало возможность ряду исследователей высказать предположение, что в Киеве в
то время, помимо нее, существовали и другие христианские храмы[xvii]. А
летописное сообщение о том, что она стояла поблизости от княжеского дворца
и домов дружинников, делает вполне допустимой мысль о терпимом отношении к
христианам и самого князя Игоря (ПВЛ, с. 38 - 39).
После заключения договора русские еще чаще стали ходить в Византию для
торговли, жили там по нескольку месяцев при монастыре св. Маммы и ближе
знакомились с православием; другие поступали на службу к императору.
После смерти Игоря (( 945) до совершеннолетия Святослава правительницей
становится св. равноап. кн. Ольга, явившейся, по слову летописца,
предшественницей св. равноап. князя Владимира, «аки денница пред солнцем и
аки заря пред светом» (ПВЛ, с. 49).
В основе древнейших русских источников, повествующих о духовных подвигах
св. Ольги, лежит церковное предание, возникшее, по-видимому, уже в X веке,
но в своем первоначальном виде до нас недошедшее. Но именно оно стало тем
произведением, которое положило начало южнославянскому краткому житию
равноапостольной княгини и летописной повести о ней.
Время правления св. Ольги отражает существенно новый этап в исторической
и религиозной жизни русского народа. Благодаря ее заботам были прекращены
грабежи покоренных племен, а также введено правильное налогообложение и
административное деление Русской земли. Но кроме величия св. княгини как
правительницы государства, летописцев удивляло в ней и то, что, оставшись
вдовой, она, вопреки языческим обычаям, не вышла второй раз замуж,
«уподобившись горлице единомужней» (ПСРЛ, т. XXI, ч. 1, с. И).
В летописном рассказе повествуется о путешествии св. Ольги в КПль,
совершенном ею в 957 году, и о ее крещении там.
О крещении св. Ольги в КПле свидетельствуют не только русские памятники,
но и авторитетный византийский историк Иоанн Скилица, а также западный
источник «Продолжатель хроники аббата Регинона Прюмского»[xviii].
Известно, что в составе посольства княгини в КПле был пресвитер Григорий,
по-видимому, священник соборной церкви св. Илии, бывший ее духовником и
придворным капелланом, если княгиня всё же уже была крещена или
катехизатором, если Ольга только готовилась ко крещению. Кроме того, можно
предположить, что присутствие священника в свите княгини Ольги как бы
подчеркивало перед византийским двором многочисленность христианских общин
на Руси[xix].
Примечательно, что при крещении Ольга была наречена христианским именем
Елена. Вполне вероятно, что это имя ей было дано в честь св. равноап.
Елены, матери Константина Великого, так много потрудившейся для
распространения веры в Римской империи. Не случайно именно с ее трудами все
русские письменные источники справедливо сравнивают духовные подвиги
княгини Ольги.
В «Продолжателе хроники аббата Регинона Прюмского» мы находим
свидетельство широкой известности русской княгини в Западной Европе.
Здесь сообщается о приезде во Франкфурт-на-Майне к германскому королю
Оттону I в 959 году послов от «русской королевы» Ольги - Елены с просьбой
«посвятить для сего народа епископа и священников». Но к настоящему времени
подавляющее большинство историков сходятся в том, что это известие
совершенно неправдоподобно и цели этого посольства могли быть только
политическими или торговыми[xx].
Как известно, Оттон I отличался особой ревностью в содействии
миссионерской деятельности латинского духовенства, особенно среди славян,
укрепляя таким образом и свою власть над ними. И, принимая русское
посольство, он, конечно, не мог удержаться от желания представить его цель
как чисто религиозную, дававшую ему возможность через латинское духовенство
вмешаться в дела Древнерусского государства. На самом же деле все
свидетельствует о том, что ни св. Ольга, ни сами русские послы и в мыслях
не имели получить латинскую церковную иерархию. Об этом ясно говорится и в
«Хронике Регинона». Согласно ей, епископ Адальберт, прибывший из германских
земель на Русь, вскоре был вынужден покинуть ее.
Исчерпывающее объяснение западных сообщений о миссии Адальберта дается в
речи Высокопреосвященного митрополита Киевского и Галицкого Филарета после
вручения ему диплома доктора богословия богословского факультета Яна Гуса:
«...в окружении княгини Ольги были варяги-христиане, чьи родственники
находились в Западной Европе и приняли христианство от духовенства
латинского, от Римского патриархата. Там мечтали, чтобы Киевская Русь
приняла крещение от западных миссионеров. А княгиня Ольга старалась
породниться с византийским двором и принять веру от Константинополя. Не все
были с этим согласны. Соединенные родственными связями с Западом, они
решили пригласить в Киев западных миссионеров и епископов. Тогда кн. Ольга
должна будет согласиться со случившимся фактом. Используя торговые связи с
Западной Европой, варяги создали план пригласить латинских миссионеров как
будто бы по прямому поручению княгини Ольги. Русские летописи молчат об
этой выдумке, а западные говорят»[xxi].
Русские источники свидетельствуют о том, что св. Ольга, приняв истинную
веру Христову в КПле, не только сама всю последующую жизнь оставалась
верной хранительницей этой драгоценной святыни, но и неустанно трудилась
для распространения ее истин между своими подданными.
Первой ее заботой было желание обратить ко Христу своего собственного
сына - будущего правителя Руси - Святослава. Так, Ольга часто говорила ему:
«Аз, сыну мой, Бога познах и радуюся. Аще ты познаешь и радоватися
почнешь». И несмотря на то, что он отказывался, св. княгиня, не принуждая и
продолжая любить его, как истинная христианка, со смирением молилась «за
сына и за люди по вся нощи и дни», с надеждой повторяя:«Воля Божья да
будет; аще Бог хощет помиловати рода моего и земле русские, да возложит им
на сердце обратиться к Богу, яко же и мне Бог дарова» (ПВЛ, с. 46).
Во время своих многочисленных миссионерских путешествий, проповедуя слово
Божие, «яко истинная ученица Христова и единоревнительница апостолов», св.
княгиня удостоилась видеть, как многие из ее подданных, внимая ей, «любезно
принимали от уст ея слово Божие и крестились» (ПСРЛ, т.
| | скачать работу |
Проникновение христианства на Русь и отношения с язычеством до крещения Руси при князе Владимире |