Психология у Аристотеля
полной мере такой вид ума присущ только богу. Человек же
наделен не сколько им, сколько воспринимающим умом. Он же преходящ и не
может мыслить без деятельного ума. Он, пассивен, поскольку, претерпевая
воздействия извне, «становиться всем»; этой же возможностью он наделен
потому, что в нем потенциально заложены все формы бытия. Под мыслящей
частью души понимается, по-видимому, пассивный ум, или интеллект. Здесь
Аристотель снова отмечает необходимость кроме непосредственного мышления
еще и чувственной ступени познания: «существо, не имеющее ощущений, ничему
не научиться и ничего не поймет. Когда созерцают умом, необходимо, чтобы в
тоже время созерцали в представлениях». Реальное познание невозможно без
предшествующего ощущения, утверждает Аристотель, человек познает общее лишь
через соответствующие представления. Однако, представления не превращаются
в понятия: они только способствуют тому, чтобы заложенные в душе формы
перешли из состояния потенции в состояние акта.
Чтобы перевести знание общего из состояния потенции в состояние
энтелехии, осуществлённости, необходимы как активность, так и пассивность
ума. Но предпочтение Аристотель отдает все же активности.
Каждой из теоретических наук Аристотель сопоставляет практическую. Для
психологии это этика.
Вообще теоретические науки, согласно Аристотелю, являются науками о
деятельности, связанные со свободным выбором человека. Этика и политика–это
«философия, касающаяся человека». Так как основной предмет
этики–нравственность, то и она также имеет дело со свободным выбором: «В
нашей власти быть нравственными или порочными людьми».
В этой связи Аристотель рассматривает понятия «произвольное», «принцип
коего находиться в самом действующем лице, и которое совершается, когда
все обстоятельства, касающиеся какого-либо действия, известны действующему
лицу», и «непроизвольное», что совершается по насилию или незнанию.
Нравственность–приобретенное количество души. Человек не бывает хорошим
просто от рождения–от природы дается лишь возможность приобрести
добродетель. Таким образом, добродетелью Аристотель называет «похвальные
приобретенные качества души».
Добродетели подразделяются на два вида по типам души. (растительная
душа не имеет ни добродетелей, ни пороков, «ибо от нее вовсе не зависит
наша деятельность или бездействие»). Первый вид добродетели–дианоэтические,
или интеллектуальные добродетели, свойственные разумной части души:
мудрость, разумность и благоразумие. Второй вид–этические, или волевые
добродетели характера–порождаются страстной частью души. Интеллектуальные
добродетели приобретаются путем обучения, а этические–в результате
воспитания, вырабатывающего в человеке хорошие привычки. Например,
справедливым человек становиться, совершая справедливые дела;
мужественным–действуя в опасных ситуациях и привыкая не испытывать страх.
Этическую добродетель Аристотель определяет как «середину двух
пороков»: избытка и недостатка какого либо качества. Например,
мужество–середина между трусостью (ее недостатком) и безумной отвагой (ее
избытком), щедрость–между скупостью и расточительностью, негодование–между
завистью и злорадством и т д. Таким образом, добродетель характера по
Аристотелю, –«преднамеренное, сознательное, приобретенное качество души,
состоящее в субъективной середине и определенное разумом, и притом
определенное так, как бы ее определил благоразумный человек, середина двух
зол–избытка и недостатка» (1).
Однако, Аристотель признает, что не всякий порок можно рассматривать
как отклонение от середины в ту или иную сторону, так, например,
бесстыдство, воровство, убийство не имеют своей середины.
Разумную души Аристотель делит на две части, каждая из которых имеет
свою интеллектуальную добродетель и по-своему относиться к этическим
добродетелям.
Рассудочная часть разумной души имеет дело с человеком, его жизнью и
деятельностью. Это практический разум, практическая истина, относящаяся к
людским делам, т е. к частному, поэтому она тесно связана с опытом.
Применять общие знания к частному приходиться именно этой части души, как и
осуществлять выбор. Её добродетель–практичность. Аристотель определяет ее
как «разумно приобретенное свойство души, осуществляющее людское благо».
Практичен, по его мнению, тот, кто способен оценивать обстоятельства и
рассчитывать средства для достижения целей и действия, ведущие к
благополучию. Для практичности необходимы такие добродетели, как опыт
(потому молодые люди не могут быть практичными) и умеренность, поскольку,
по Аристотелю, практический ум утрачивается при избытке наслаждения или
страдания. С практичностью Аристотель связывает добрый совет,
рассудительность, проницательность и изобретательность. Рассудительность он
считает не лучшей стороной практичности, поскольку, в отличие от последней,
которая приказывает, рассудительность только критикует. Изобретательность
же, состоящая в добывании подходящих средств для некой цели, похвальна, но
только если похвальна сама цель, в противном случае она опасна. Поэтому
изобретательность должна служить практичности, так же как практичность
служит добродетели. При этом, между последними существует тесная
взаимосвязь: нельзя быть вполне добродетельным без практичности, но нельзя
и быть практичным без добродетели, которая предполагает меру в страстях.
Правда, Аристотель подчеркивает, что практичность лишь низший вид
человеческой деятельности, поскольку «лишена покоя, стремиться всегда к
известной цели и желательна не ради ее самой», она присуща низшей части
разумной души.
Выше практичности–мудрость как добродетель разумной части разумной
души. Эта часть души, в отличие от предыдущей, созерцает неизменные
принципы бытия, где нет выбора, а существует лишь знание или незнание. В
теоретическом мышлении благо и зло выступают как истина и заблуждение.
Деятельность же разумной части разумной души Аристотель видит в науке,
поскольку ее предмет–общее, то есть вечное. К практической деятельности эта
часть души не способна: там требуется практическое мышление и стремления,
присущие аффективной части души, но разумная часть души способна руководить
практической (нравственно-политической) деятельностью.
Мудрость, «знание и понимание наиболее важного в природе», является,
по мнению Аристотеля, той добродетелью, которая в сочетании с
деятельностью приносит высшее блаженство. Такой деятельностью философ видит
созерцание. «Деятельность Божества, будучи самой блаженной, есть
созерцательная деятельность, а следовательно, и из людских деятельностей
наиболее блаженна та, которая родственнее всего божественной».
Аристотель не вполне согласен с тезисом Сократа: «никто, обладая
знанием, не станет противодействовать добру». Он замечает, что иметь знание
о добре и зле и использовать его–разные вещи. Люди порочные, имея это
знание, не пользуются им намеренно, невоздержанные в состоянии аффекта
забывают о нем. При этом Аристотель говорит о том, сто, невоздержанный
человек лучше необузданного: первый не хочет поступать плохо, второй же
действует плохо из принципа, сознательно. Потому невоздержанность
Аристотель не считает порочностью. Невоздержанный не порочен, а не
умен–если под умом понимать не только знание, но и умение применить его на
практике. Само же знание (разум)–необходимое, но не достаточное условие для
добродетели, ибо еще не уметь применить его на деле, внося в аффекты меру,
применяя общее знание к конкретным жизненным ситуациям. Потому Аристотель
пишет: «Сократ полагал, что добродетели суть качества разума (ибо все они
знания), мы же полагаем, что они сопряжены с разумом»(2).
Таким образом добродетель сама по себе не в разумной и не в страстной
части души, а в соотношениях между ними, то есть в том, чтобы разум
господствовал над страстями: чтобы стремящаяся часть души подчинялась
разумной. По этому поводу Аристотель справедливо замечает, что «добродетель
трудна…найти середину в чем бы то ни было трудно…Поэтому-то нравственное
совершенство–нечто редкое, похвальное и прекрасное» (2).
Движущей силой в человеческой деятельности Аристотель считает
удовольствие, благо (высшее благо- счастье). При этом он отмечает, что
человек приручается к деятельности в определенной области, если получает от
неё удовольствие. Этот принцип он считает основным в воспитании.
Однако Аристотель отрицательно отзывается об обыденном представлении о
благе, полагая его мнением неразумной толпы. Толпа же видит благо только в
чувственном наслаждении. Вопреки мнению некоторых философов, например
Евдокса, Аристотель видит в этом лишь проявление рабских, или даже животных
черт. Он вообще не считает наслаждение благом, точнее высшим благом, как и
богатство: образ жизни человека, посвятившего себя исключительно наживе,
Аристотель называет “неестественным и насильственным”. Он признает, что
человек нуждается в некоторых материальных благах, но богатство, по его
мнению, всё же внешнее условие, а не само счастье.
| |  скачать работу |
Психология у Аристотеля |
