Разделение наук
временного естествознания показывает, что на
определенном этапе развития естественно научных дисциплин неизбежно
происходит их математизация, результатом которой является создание
логически стройных формализованных теорий и дальнейшее ускоренное развитие
дисциплины.
Несмотря на то, что естественные науки часто называют точными, практически
любое конкретное утверждение в них носит приближенный характер. Причиной
этого является не только несовершенство измерительных приборов, но и ряд
принципиальных ограничений на точность измерений, установленных современной
физикой. Кроме того, практически все реально наблюдаемые явления столь
сложны и содержат такое множество процессов между взаимодействующими
объектами, что их исчерпывающее описание оказывается не только технически
невозможным, но и практически бессмысленным (человеческое сознание способно
воспринять лишь весьма ограниченный объем информации). На практике
исследуемая система сознательно упрощается путем ее замены моделью,
учитывающей только самые важные элементы и процессы. По мере развития
теории модели усложняются, постепенно приближаясь к реальности.
Основные этапы развития естествознания могут быть выделены, исходя из
различных соображений. По мнению автора, в качестве основного критерия
следует рассматривать доминирующий среди естествоиспытателей подход к
построению их теорий. При этом оказывается возможным выделение трех
основных этапов.
Естествознание древнего мира. Завершенного деления на дисциплины не
существовало, создаваемые концепции в своем большинстве носили
мировоззренческий характер. Экспериментальный метод познания в принципе
допускался, но роль решающего критерия истинности эксперименту не
отводилась. Верные наблюдения и гениальные обобщающие догадки
сосуществовали с умозрительными и часто ошибочными построениями.
Классический период развития естествознания берет свое начало с
экспериментальных работ Галилея (18 век) и длится до начала нашего
столетия. Характеризуется четким разделением наук на традиционные области и
даже несколько гипертрофированной ролью эксперимента в их развитии (“понять-
значит измерить”). Эксперимент рассматривается не только как критерий
истинности, но и как основной инструмент познания. Вера в истинность
экспериментально добытых результатов столь велика, что их начинают
распространять на новые области и проблемы, где соответствующей проверки не
производилось. При обнаружении расхождений так создаваемых концепций с
реально наблюдаемыми явлениями неизбежно возникало недоумение, граничащее с
попытками отрицания самой возможности познания окружающего мира.
Современное естествознание характеризуется лавинообразным накоплением
нового фактического материала и возникновением множества новых дисциплин на
стыках традиционных. Резкое удорожание науки, особенно экспериментальной.
Как следствие - возрастание роли теоретических исследований, направляющих
работу экспериментаторов в области, где обнаружение новых явлений более
вероятно. формулировка новых эвристических требований к создаваемым
теориям: красоты, простоты, внутренней непротиворечивости,
экспериментальной проверяемости, соответствия (преемственности). Роль
эксперимента, как критерия истинности знания, сохраняется, но признается ,
что само понятие истинности не имеет абсолютного характера: утверждения,
истинные при определенных условиях, при выходе за границы, в рамках которых
проводилась экспериментальная проверка, могут оказаться приближенными и
даже ложными. Современное естествознание утратило присущую классическим
знаниям простоту и наглядность. Это произошло главным образом из-за того,
что интересы современных исследователей из традиционных для классической
науки областей переместились туда, где обычный “житейский” опыт и знания об
объектах и происходящих с ними явлениях в большинстве случаев отсутствуют.
3. Предпосылки развития науки.
Разделение наук, приведшее к возникновению фундаментальных отраслей
естествознания и математики, развернулось полным ходом начиная с эпохи
Возрождения (вторая половина XVв.). Объединение наук сначала отсутствовало
почти полностью. Важно было исследовать частности, а для этого требовалось,
прежде всего, вырывать их из их общей связи. Однако во избежание того,
чтобы все научное знание не рассыпалось бы на отдельные, ничем не связанные
между собой отрасли, подобно бусинкам при разрыве нити, на которую они были
нанизаны, уже в XVII в. стали предлагаться общие системы с целью объединить
все науки в одно целое. Однако никакой внутренней связи между науками при
этом не раскрывалось; науки просто прикладывались одна к другой случайно,
внешним образом. Поэтому и переходов между ними не могло быть.4
Так в принципе обстояло дело до середины и даже до конца третьей
четверти XIXв. В этих условиях продолжавшееся нараставшими темпами
разделение наук, их дробление на все более и более мелкие разделы и
подразделы были тенденцией, не только противоположной тенденции к их
объединению, но и затруднявшей и осложнявшей эту последнюю: чем больше
появлялось новых наук и чем дробнее становилась их собственная структура,
тем труднее и сложнее становилось их объединение в общую единую систему.
Вследствие этого тенденция к их интеграции не могла реализоваться в
достаточно заметной степени, несмотря на то, что потребность в ее
осуществлении давала себя знать с все нарастающей силой.
Начиная с середины XIX в. тенденция к объединению наук впервые обрела
возможность из простого дополнения к противоположной ей тенденции (к их
дифференциации) приобрести самодовлеющее значение, перестать носить
подчиненный характер. Более того, из подчиненной она все быстрее и все
полнее становилась доминирующей, господствующей. Обе противоположные
тенденции как бы поменялись своими местами: раньше интеграция наук
выступала лишь как стремление к простому удержанию всех отраслей
раздробившегося научного знания; теперь же дальнейшая дифференциация наук
выступила лишь как подготовка их подлинной интеграции, их действительного
теоретического синтеза. Более того, нараставшее объединение наук стало
осуществляться само через дальнейшую их дифференциацию и благодаря ей.
Объяснялось это тем, что анализ и синтез выступают не как абстрактно
противопоставленные друг другу противоположные методы познания, но как
слитые органически воедино и способные не только дополнять друг друга, но и
взаимно обусловливать друг друга и переходить, превращаться один в другой.
При этом анализ становится подчиненным моментом синтеза и поглощается им в
качестве своей предпосылки, тогда как синтез непрестанно опирается на
анализ в ходе своего осуществления.
Классификация наук.
До сравнительно недавнего времени, как правило, строились системы
теоретических, фундаментальных наук, причём главным образом естественных и
математических. Хуже обстояло дело с классификацией общественных и вообще
гуманитарных наук и ещё гораздо хуже с классификацией прикладных
(практических), и, прежде всего технических, наук. Между тем задача
построения полной системы наук предполагает охват всех наук вообще, в том
числе прикладных, практических. Но для решения такой задачи необходимо
выработать единый, общий для всех наук принцип, который давал бы
возможность включать их в полную систему или классификацию. После этого мы
смогли бы проследить, как реализуется этот принцип при рассмотрении трёх
основных сторон всей совокупности человеческих знаний, причём за основу в
данном случае нам придётся брать не отдельные науки и научные дисциплины, а
некоторые их группы, с тем, чтобы определять последовательный порядок их
расположения и взаимосвязь между собой, выраженную посредством
установленного нами общего принципа построения этой полной системы.
Три основные стороны человеческого знания. Уже сравнительно давно делались
попытки представить общую систему наук как вытекающую из ответов на три
последовательно задаваемых вопроса: что изучается? (предметный подход);
как, какими способами изучается? (подход с точки зрения метода); зачем,
ради чего, с какой целью изучается? (подход со стороны учёта практических
приложений).
В результате ответов на эти вопросы раскрываются три различные стороны
полной системы научного знания: объектно-предметная, методологически-
исследовательская и практически-целевая. Связь между этими тремя сторонами
определяется последовательным нарастанием удельного веса субъективного
момента при переходе от одной стороны к другой. Это и есть, по нашему
мнению, общий принцип, лежащий в основе полной системы научного знания и
объединяющий все науки в одно целое.
Классификация естественных и технических наук.
Первый класс наук. Начнём с естественных наук. Науки о природе представляют
собой тот простейший неразвёрнутый случай первого класса наук или первую
группу наук этого класса. Повторим ещё раз применительно к данному случаю,
что в итоге естественнонаучного познания из его содержания должно быть
полностью элиминировано всё привнесённое от самого исследователя (субъекта)
в процессе познания, в ходе научного открытия; закон природы или
естественнонаучная теория только в том случае оказываются правильными, если
они объективны по содержанию. Однако элиминировать полностью субъективный
момент можно и должно лишь в отношении содержания научн
| |  скачать работу |
Разделение наук |
