Развитие уголовного права в Древней Руси
кие данные), “заговоритель ружья”, “суеверный и
богохулительный чародей” (колдун, умеющий пользоваться тайными силами
природы). Расширялось понятие субъекта преступления. Наказанию подлежали не
только чародеи и волшебники, но и подстрекатели “кто чародея купит или к
тому склонит” (арт. 1 толк) и обратившиеся к ним. К последним применялась
торговая казнь.
Уточняется состав богохульства. Под богохульством понималось не только
возложение хулы на “Господа Бога и его святых угодников”, но и
непочтительные отзывы о церкви и сопротивление ей и её обрядам. а также
произнесение “имени Божьего всуе, в клятве или лже”. В понятие богохульства
включались и действия раскольников. Различие в наказаниях зависело от
субъекта преступления. Раскольникам судился за богохульство светским судом;
при раскаянии он подлежал церковному суду, но уже только как раскольник.
Если же субъект - не раскольник, а тем более иноверец, он подлежал
уголовному суду. Богохульство влекло прожжение языка раскалённым железом и
отсечение головы, а поношение “ругательными словами” Богоматери и святых -
членовредительные или телесные наказания “по состоянию особы” или чина
(арт. 3, 4, 8). С субъективной стороны различалось богохульство умышленное,
которое “нарочно, или по злости, или в пиянстве учинится”, и неумышленное
“из легкомыслия” или со стороны “блаженных”. Отягчающим обстоятельством для
последнего являлся рецидив, что влекло наказание кнутом и ссылку либо
заключение в монастырь.
Вводилась ответственность за недонесение о богохульстве: виновные
наказывались смертной казнью или конфискации “по состоянию дела” (арт. 5).
Изменился состав преступления о совращении в “басурманскую” веру, под
которой понималось магометанство, еврейские вероисповедания,
идолопоклонство. Если по Новоуказным статьям 1669 г., совращенные считались
объектом преступления и не несли ответственности, то с XVIII в.
наказывались как совратители, так и совращённые -вероотступники.
На практике к совратителям и их пособникам применялась ссылка на галеры
(с конфискацией имущества в пользу государства) или на поселение.
Под святотатством понималась кража освящённых вещей из алтаря. Ночная
кража, указывающая на обдуманное намерение и характеризующая преступника
как “лихого” человека, влекла отсечение головы. Дневная кража, совершённая
“ради убожества своего” (по бедности), в первый раз наказывалась “до ста
ударов по разсуждению крадомых вещей”, во второй - заточением или ссылкой.
Кража не освящённых, хранящихся в церкви вещей расценивалась просто как
татьба. С 1699 г. субъект преступления расширился за счёт духовных лиц,
которые карались смертной казнью за первую церковную кражу, тогда как
светские лишь за рецидив. На практике за святотатство вообще применялась
смертная казнь (арт. 186). В состав святотатства входят также кража в “иных
святых местах”, а также кража у тех, кто “в обоз, крепости и городы всякой
провиант привозят”. Наряду с кражей вещей из алтаря стала рассматриваться
кража денег, собираемых в церкви, и даже церковных вещей, в церкви
ненаходящихся.
Значительно уточнилось и расширилось понятие церковного мятежа.
Ответственность за появление в церкви в состоянии опьянения различалось в
зависимости от субъекта преступления: для офицера - арест, для рядового -
заключение “в железа”, для мирянина - штраф в размере “дневного пропитания
нищего”, а для духовного лица - от жестокого наказания до лишения сана
(арт.11-15).
По объективной стороне преступления выделялись: убийство мирянина в
церкви, караемое колесованием; обнажение оружия, даже без причинения вреда
- каторга, ссылка либо бесчестье в зависимости от социальной принадлежности
субъекта; нанесение ударов рукой или оскорбление словом - тюремное
заключение. Нарушение порядка, повлекшее перерыв в церковной службе
наказывалось отсечением головы. По объекту преступления выделялось
оскорбление священнослужителя, наказуемое вдвое против простолюдина (арт.
13).
Особо выделялись беспорядки вне храма во время всякого богослужения
(арт. 16, 17 и др.).
За неприсутствие на молитве офицер платил штраф, рядовой наказывался
ношением оружия, а в третий раз заключался “в железа” на сутки (арт. 10).
Государственные преступления. К наиболее тяжким из них относились
всякие деяния, направленные против жизни и здоровья государя, его семьи или
оскорбление их действием. По ним не только покушение, но и голый умысел
карались четвертованием и конфискацией для всех участников (арт. 19-20).
Наказуемыми становятся все деяния, могущие причинить вред или косвенно
свидетельствующие о неуважении к царской особе. Смертная казнь “без пощады”
предписывалась за непристойные и противные слова в отношении членов
императорского дома, хулительное или ложное толкование устава о
престолонаследии.
Дальнейшее развитие получили составы таких государственных
преступлений, как измена, бунт, возмущение. Измена требовала не только
“приуготовительных” действий, но и обнаружение умысла против государя.
Ответственность за разного виды измены зависела от субъективной стороны и
от субъекта.
В связи с ростом классового сопротивления возрастала ответственность за
такие посягательства на власть, как бунт и возмущение. К ним приравнивались
“непристойные подозрительные сходбища”, хотя бы и не ради преступных целей,
просто разного рода “собрания... для советов каких-нибудь или для
челобитья” (арт. 133). Как бунтовщики, карались военнослужащие,
отказавшиеся выполнять свои обязанности из-за неуплаты жалованья (арт. 68).
Виновные наказывались на месте, особенно если была опасность, что такие
“непристойности расширятца” (арт. 137). “Пущие” виновники или подстрекатели
подлежали смертной казни через повешение, недоносители - ссылке или
телесному наказанию (арт. 135,136).
Уточняется выделенный Соборным Уложением 1649 года состав такого
преступления, как недоносительство. Смертной казни подлежали не только те,
кто слыша “злыя слова, касающиеся до высокой чести Его Императорского
Пресветлаго Величества и весьма вредительныя Государству”, “о них не
донесет, или их не поимает”, но и те, кто “хотя и доносить будет, да
поздно”[12]. Субъект состава преступления расширялся за счет духовных лиц.
Они обязывались доносить о преступлениях, о которых узнавали на исповеди.
Незаявивший лишался сана и имения и подвергался смертной казни.
Преступления против порядка управления и суда. О них говорится в главе
22.
В этот период, в связи с выпуском в 1654-1663 гг. малоценной медной
монеты с принудительным серебряным курсом, наиболее распространенными
преступлениями этого вида стали преступления в области уставов монетных.
Субъектами деяния являлись не только денежные мастера, но и частные и
должностные лица. Это потребовало уточнения понятия фальшивомонетничества.
В Артикуле воинском под фальшивомонетничеством понималось использование
чужим чеканом, изготовление монеты с примесью неблагородных металлов и
уменьшение веса монеты (арт. 199, толк.). Фальшивомонетничество каралось
смертной казнью; в зависимости от тяжести содеянного могло применяться
сожжение. Лишь уменьшение веса монеты каралось лишением имущества и чести.
Подделыватели монеты, а также лица, осуществлявшие её сплав и переплав,
например, для употребления на позументы, объявлялись “народными
разорителями” и “врагами государства”. Сенатским указом от 16 июня 1723
года к денежным воровским мастерам приравнивались подделыватели гербовой
бумаги, а с конца XVIII в. подделыватели ассигнаций и свидетельств или
билетов Государственного вспомогательного банка для дворянства.
К другим преступлениям против порядка управления и суда относятся:
- изготовление фальшивых печатей и составление подложных документов,
которое каралось от телесных наказаний до смертной казни с конфискацией в
зависимости от тяжести преступления (арт. 201). Эти деяния Инструкцией от
20 октября 1719 года выделялись в новый состав преступления - подлог.
Артикул воинский выделяет подлог с целью утайки казённых денег (арт. 201).
- кормчество, т.е. нарушение государственной монополии на торговлю
вином, солью, табаком, некоторых других товаров;
- нарушение карантинных постановлений и порядка выезда за рубеж;
- срывание и истребление правительственных указов и распоряжений.
Наказание зависело от наличия злого умысла у преступника. Преступление,
совершенное “нарочно и нагло”, каралось телесным наказанием и каторгой или
смертной казнью. Преступление, совершенное по небрежности, наказывалось
денежным штрафом, тюрьмой или шпицрутенами;
- лжеприсяга и лжесвидетельство приравнивались к подделке или подлогу.
Принесение лжеприсяги в “безпамятстве” освобождало от наказания. В
зависимости от тяжести принесённого вреда лжеприсяга каралась отсечением
двух пальцев, которыми производилась присяга, ссылкой на каторгу, смертной
казнью или церковным покаянием (арт. 196-198). Ложно присягнувший, как и
лжесвидетель , ни к присяге, ни к занятию какого-либо чина, ни в свидетели
больше не
| |  скачать работу |
Развитие уголовного права в Древней Руси |
