Реферат по статье Гадамера Неспособность к разговору
ает это правильным способом. А ведь знание передаётся в разговоре,
продолжает Гадамер и приводит в пример лекцию Гуссерля, на которой тот,
будучи выдающимся преподавателем, но, не являясь мастером вести разговоры,
проговорил, разбирая ответ на свой вопрос, 2 часа. Вина на неспособности к
разговору, говорит Гадамер, лежит на преподавателе. Ученику очень сложно
переходить от восприятия лекции к собственному пусть не монологу, но хотя
бы вопрошанию. Такая инициатива редка. Кроме того, Количество
воспринимающих разговор, участвующих в дискуссии людей пагубно влияет на
его качество. Лишь максимально индивидуализированный разговор, в идеале —
диалог, может дать положительный результат. Лишь в разговорах такого типа
сохраняется его функция, а таких видов Гадамер выделяет три: переговоры,
терапевтические беседы, интимный разговор.
Главным итогом переговоров является соглашение. В попытке его достичь
участники переговоров находятся в ситуации, отличной от общения между
близкими людьми, и, тем не менее, эта форма социальной практики должны
проявлять индивидуально выработанные качества, личное обаяние, остроумие.
Чтобы вести переговоры, надо уметь слушать — вот основное свойство
результативных переговоров, и воспринимать в этой ситуации участника
переговоров как другого. Принятие чужих интересов как своих собственных
содержит в себе возможности сближения и согласия.
Интересна постановка выговаривания в лечебной практике, начатой в
психоанализе, в форме лекарственного средства. Больного, захваченного
своими навязчивыми представлениями, переросшими в состояния невротического
беспокойства, вылечивают разговоры с врачом. Важным здесь является умение
организовать лечебный сеанс таким образом, чтобы больной, осознавший себя
таковым, смог, выговариваясь, приоткрыть для самого себя те сферы
бессознательного, которые сыграли в возникновении невроза основную роль.
Но, прежде всего, конечно, пациент сам должен осознать себя больным, понять
своё «онемение» как симптом, чтобы врач в совместном труде раскрытия и
применения своих соответствующих знаний смог бы вылечить его. Здесь
неспособность к разговору является причиной начала лечения самим развитием
речевого акта.
Когда человек неспособен к разговору, то иногда обвинение в такой
немощности предъявляется людьми со стороны без осознания своего
собственного участия в разрушении диалога. Ведь «неспособность к разговору
другого — это в то же самое время и «моя» неспособность к разговору». В
такого рода случаях главная вина остается за человеком, именно упрекнувшим
другого в неумении вести разговор, и вина не только за прерывание диалога,
но и за потенциальное развитие невроза у человека, которого упрекнули. Но
не такая «подавленная» неспособность интересует Гадамера, он хочет
разобраться, как возникает неосознаваемая неспособность к разговору, просто
«молчание ни из-за чего».
В этой связи Гадамер выделяет две стороны этого вопроса, с точки
зрения которых он хотел бы рассмотреть проблему: с субъективной и с
объективной стороны. Первая, то есть субъективная причина подразумевает под
собой неспособность слушать, вторая — неспособность слышать, отсутствие
общего языка. Неспособность слушать — часто встречающееся явление, и это не
только «пропускание мимо ушей», но и просто неверное слышание. Такая
ситуация чревата прекращением и коммуникативной взаимосвязанности вообще, и
неадекватным пониманием высказываемого вплоть до полного не восприятия
человека, до его ухода в себя. В таком случае пропускания мимо ушей
информации лишь напряжение, волевое участие может восстановить вдруг
утрачиваемое равновесие. Другое дело, замечает Гадамер, — неверное
расслышание, которое тоже может привести к разрыву в общении, но является
лёгким недоразумением и впоследствии поправимо. Хотя оба этих явления и
имеют под собой одно основание — «забитость» ушей, но различны по степени
своей гуманичности. Ведь слышать другого человека — значит возвышаться к
подлинной гуманности, отвечать другому — значит воспринимать его душу.
Объективная причина предполагает непрямое участие человека в
разрушении процесса общения. Гадамер связывает такой распад с развитием
научной цивилизации, с автономизацией передачи информации, в круговорот
постоянного восприятия которой мы все так или иначе вовлечены. Растущая
цеховая замкнутость, всё большая расслоение общества, вызванное различной
его вовлечённостью в процессы не только глобальной технолизации, но и
профессионального «кучкования» неминуемо приводит к утрате языком своей
всеобщности. Невозможно становится человеку не только поддерживать разговор
с людьми из «соседнего лагеря», но и в вообще уровни прогрессирующей
автоматизации и технизации прерывают обучение разговору, которое должно
постоянно воспроизводить само себя. «Человек разучивается говорить». У него
нет необходимости при использовании техники «обращаться к кому-либо,
отвечать кому-то, делать то, что мы называем разговором».
Тем не менее, люди, начиная договариваться друг с другом, неминуемо
должны формировать общий язык. Если существует потребность в другом
человеке, потребность быть услышанным, потребность избежать одиночества, то
как бы люди не были отчуждены друг от друга, на каких бы языках они не
разговаривали, им не избежать создания общего языка и поддержания его «в
рабочем состоянии». Поиск такого объединяющего языка очень труден, но он
вознаграждается проявлением истинного, затрагивающего участников разговора.
«Даже тогда, когда, казалось бы, нет общего языка, благодаря выдержке,
тактичности, взаимному расположению и терпимости, можно, безусловно,
полагаясь на разум, нашу общую долю, добиться многого». Установление
взаимного согласия, поддержание, таким образом, в людях того, что
называется человеческим началом, реализуется только в разговоре в широком
смысле слова. И если вдруг разговор рассыпается, то вина может лежать на
другом, его расслабленности, не напряженности, а не на действительно
свойственной ему черте характера.
| |  скачать работу |
Реферат по статье Гадамера Неспособность к разговору |
