Роман Евгения Замятина Мы
носился по залу и говорил всем и
каждому:
- Что? Каково? Новый Гоголь. Не правда ли?»
Именно так описывает поэт Николай Оцуп триумфальное появление Замятина в
послереволюцинном Петрограде.
Евгений Иванович Замятин родился 20 января 1884 года в городе Лебедяни
Тамбовской губернии в семье священнослужителя. Лебедянь – заштатный город
на берегу Дона. Сонное царство, где за заборами дремлет своя неподвижная и
причудливая жизнь. Она отразится в зеркале замятинской повести с
символическим заглавием: «Уездное». Да, дикость, бескультурье, чернозем. Но
не на этом ли черноземе выросли многие русские классики? Откуда? Как? А
может быть, сочетание первородных, часто «жестоких» впечатлений и огромная
книжная культура только и могли дать огранку таланту: «так бриллиант не
виден нам, пока под гранями не оживет в алмазе».
Появление первых произведений Замятина и прежде всего «Уездного» было
воспринято как литературное событие. Высоко ценил его Горький. «Прочитай
«Уездное» Замятина, - писал он Е. П. Пешковой в июле 1917 года, - получишь
удовольствите». Критика одобрительным, даже восторженным хором встретила
восхождение новой звезды. Заголовки статей – «Грядущая сила», «Новы талант»
– уже говорили сами за себя.
В марте 1916 года Замятин отправляется в командировку в Англию, на завод в
Ньюкасле. Еще раньше через его руки проходили чертежи первого после
«Ермака» русского ледокола «Царь Михаил Федорович». В Ньюкасле при самом
непосредственном участии Замятина строятся для России ледоколы «Святой
Александр Невский», «Святогор», «Мини», «Пожарский», «Илья Муромец». Больше
всего инженерного, конструкторского труда воплотилось в первом из этих, по
тогдашним меркам очень могучих ледоколов: он делал для «Ленина» аванпроект
и ни один чертеж не попадал без его проверки и подписи в мастерскую.
В 20 – е годы Замятин продолжал активно работать в литературе, создавая
новые заметные произведения. Таковы рассказ о русском Севере «Ёла» (1928),
социально – психологическая, с изломами, «достоевщиной» любовная драма
«Наводнение (1930) или законченная позднее, но начатая в 1928 году повесть
о позднем, гибнущем Риме «Бич Божий», написанная на пределе исторической
достоверности и стилистической виртуозности. Кроме испытанного жанра прозы,
писатель обращается к стихии драматургии, театра.
В конце 20 – х годов он обращается к жанру исторической драмы и создает
трагедию «Атилла» о нашествии варваров на дряхлеющий, внутренне обреченный
Рим. «Чтобы войти в эпоху Атиллы, - вспоминал Замятин,- потребовалось уже
около двух лет, пришлось прочитать десятки русских, французских,
английских томов, дать три текстовых варианта. Совершенно независимо от
того, что пьеса до сцены так и не дошла – все это оказалось только
подготовительной работой к роману». Произведение получило высокую оценку со
стороны многих.
После издания в 1929 году в пражском журнале «Воля России» началась
обструкция против Евгения Ивановича Замятина. В создавшихся условиях он в
ноябре 1931 года уезжает за рубеж и с февраля 1932 года проживает в Париже.
В письме Сталину Замятин писал: «… Я прошу разрешить мне вместе с женой
временно…выехать заграницу – с тем, чтобы я мог вернуться назад, как только
у нас станет возможным служить в литературе большим идеям без прислуживания
маленьким людям, как только у нас хоть отчасти изменится взгляд на роль
художника слова». До этого времени Замятин не дожил – он скончался в 1937
году от грудной жабы). Тем не менее они наступили, и Замятин получил
возможность вернуться на Родину, вернуться на Родину, вернуться своими
произведениями…
Самое гениальное из них – вне сомнений – роман – антиутопия «МЫ». Уже на
первых страницах романа Е. Замятин создает модель идеального, с точки
зрения утопистов, государства, где найдена долгожданная гармония
общественного и личного, где все граждане наконец – то обрели долгожданное
счастье. Во всяком случае именно таким оно предстает в восприятии
повествователя – строителя Интеграла, математика Д – 503. В чем же счастье
граждане Единого Государства? В какие моменты жизни они ощущают себя
счастливыми?
В самом начале романа мы видим, какой восторг вызывает у героя –
повествователя ежедневная машировка под звуки Музыкально Завода: он
переживает абсолютное единение , чувствует солидарность с себе подобными.
Одинаковостью, механичностью отличается вся их жизненная деятельность,
предписанная Часовой Скрижалью. Это характерные черты изображенного мира.
Лишить возможности изо дня в день выполнять одни и те же функции значит
лишить счастья, обречь на страдания, о чем свидетельствует история «О трех
отпущенниках».
Символическим выражением жизненного идеала главного героя становится
прямая линия и плоскость, зеркальная поверхность, будь то небо без единого
облачка или лица, «не омраченные безумием мысли».
Идея всеобщего равенства, центральная идея любой утопии, оборачивается в
антиутопии всеобщей одинаковостью и усредненностью. Идея гармонии личного и
общего заменяется идеей абсолютной подчиненности государству всех сфер
человеческой жизни. «Счастье – в несвободе», - утверждают герои романа.
Малейшее проявление свободы, индивидуальности считается ошибкой,
добровольным отказом от счастья, преступлением, поэтому казнь становится
праздником.
Как же достигается счастье в романе Замятина? Как сумело Единое
Государство удовлетворить материальные и духовные запросы своих граждан?
Материальные проблемы были решены в ходе Двухсотлетней войны. Победа над
голодом одержана за счет гибели 0,8 населения. Жизнь перестала быть высшей
ценностью: десять нумеров, погибших при испытании, повествователь называет
бесконечно малой величиной третьего порядка. Но победа в Двухсотлетней
войне имеет еще одно важное значение. Город побеждает деревню и человек
полностью отчуждается от матери – земли, довольствуясь теперь нефтяной
пищей.
Что касается духовных запросов, то государство пошло не по пути творения,
а по пути подавления, ограничения, строгой регламентации. Первым шагом было
введение сексуального закона, который свел великое чувство любви к «приятно
– полезной функции организма»…
«Идеальный» общественный уклад достигнут насильственным упразднением
свободы. Всеобщее счастье здесь не счастье каждого человека, а его
подавление, нивелировка, а то и физическое уничтожение. Но почему же
насилие над личностью вызывает у людей восторг? Дело в том, что у Единого
Государства есть оружие, пострашней Газового Колокола. И оружие это –
слово. Именно слово может не только подчинить человека чужой воле, но и
оправдать насилие и рабство, заставить поверить, что несвобода и есть
счастье. Этот аспект романа особенно важен, так как проблема
манипулирования сознанием актуальна и в наши дни.
Постигая чудовищную логику, а точнее – идеологию Единого Государства,
вслушаемся в его официальный язык. С первых же страниц романа бросается в
глаза обилие оксюморонов…
Ощущение утраты равновесия еще более усугубляется в герое романа в связи с
посещением Древнего Дома. О глубоких изменениях, произошедших с героем,
свидетельствует тот факт, что он не доносит на I – 330. Обратим внимание ,
что главной деталью портрета ее в восприятии становится икс, образованный
складками возле рта и бровями; икс для математика – символ неизвестного…
Меняется и речь героя. Обычно логически выстроенная, она становится
сбивчивой, полной повторов и недоговоренностей… И дело не в только в
смятении, в предельном эмоциональном напряжении, переживаемом героем, но и
в том, что слова любви, ревности знакомы ему. Д –503 привык к отношениям с
женщинами, как к «приятно – полезной функции организма, как к выполнению
долга перед Единым Государством. Право каждого нумера на любой нумер
являлось для него доказательством равенства, одинаковости,
взаимозаменяемости людей. Любовь к I – 330 – это нечто совсем другое.
После радикального перелома в мироощущении героя вердикт доктора звучит
как: «По – видимому, у вас образовалась душа». Плоскость, зеркальная
поверхность становятся объёмными. Привычный двухмерный мир рушится. То, что
казалось иррациональным, вдруг становится реальностью, только иной,
невидимой. Почему болезнь – «душа».
Так герой вступает в непримиримый конфликт не только с Единым
Государством, но и самим собой. Мир в романе Замятина дан через восприятие
человека с пробуждающейся душой. И герой не одинок. Неслучайно доктор
говорит об «эпидемии души». Есть в романе и другие ее проявления…
Единому Государству, его абсурдной логике в романе противостоит
пробуждающаяся душа, то есть способность чувствовать, любить, страдать.
Душа, которая и делает человека человеком, личностью. Единое Государство не
смогло убить в человеке его духовное, эмоциональное начало. Почему же этого
не произошло?
Замятинские герои – все &nd
| |  скачать работу |
Роман Евгения Замятина Мы |
