Роман Проклят и убит В.П. Астафьева в контексте идейно-художественной эволоции творчества писателя (Word'2000)
Работал грузчиком, слесарем, литейщиком. Одновременно
учился в вечерней школе.
В 1951 году в газете «Чусовской рабочий» напечатан его рассказ
«Гражданский человек». В 1953 году в Перми вышел первый сборник рассказов
«До будущей весны».
В 1961 году окончил Высшие литературные курсы при Союзе писателей
СССР. На сегодняшний день В. Астафьев один из самых читаемых писателей.
Лауреат Государственных премий СССР и РСФСР[2].
Такой нелегкий путь в литературу совершил В. Астафьев. Это человек,
литературный талант которого вырос из общения с простыми людьми,
тружениками. Поэтому все герои его произведений простые люди, представители
народа. В. Астафьев прекрасно знает их быт, их психологию и представляет их
в своих произведениях не в виде одинокой массы, а показывает их
индивидуальные черты, их яркие, неповторимые характеры. Писательский облик
Астафьева складывался далеко не сразу, ему самому пришлось проявить
незаурядную способность прорастать через всякого рода препоны; как и другие
его сверстники, ушедшие на войну чуть ли не подростками, он не был
подготовлен к литературной деятельности ни достаточным учением, ни
умственным воспитанием; ему понадобились годы труда, чтобы развить свой
талант, что можно сделать лишь благодаря воле и настойчивости, да,
разумеется, и тем условиям жизни, при которых приметить талант и поддержать
его при первых же неуверенных шагах становится своего рода законом.
В часы ночного дежурства он написал свой первый рассказ «Гражданский
человек». «Гражданский человек» мало чем отличался от десятков газетных
рассказов о подвиге связиста, который, и будучи ранен, соединит провод. Все
завершает утешительный конец: однополчане получают письмо от
выздоравливающего героя. Лет через шесть Астафьев вернется к своему
первенцу, и лишь тогда обрастет образной плотью сухой косяк фраз, и вдохнет
писатель душу в своего Матвея Савинцева, восстановит рукописный вариант –
не выздоравливать в госпитале пошлет его, а правдиво изобразит, как тяжело
и мужественно умирал на поле боя русский человек, и в последнюю минуту
думал, как бы посмягчить горе близких, чем бы утешить их. И назовет рассказ
«Сибиряк»[3].
Первым же действительно значимым произведением, которое представило
Астафьевой широкой читательской аудитории, стала повесть «Перевал». Повесть
«Перевал» появилась в 1959 году в журнале «Урал»[4]. Это произведение, по
мнению критиков, свидетельствовать о рождении писателя, способного силой
памяти воскрешать живые образы людей и окружавшей их действительности[5].
В удаче «Перевала», где впервые так вкусно и свежо, незамутненно
звучит голос Астафьева, немалую роль играет то, что автор писал о том, о
чем не мог не писать и о чем уже мог написать; чувствовалось, что здесь он
в своей струе жизни и в той языковой струе, какою можно эту жизнь выразить.
Заглавие повести символично не только для судьбы ее героя, но и как бы для
автора, взявшего он открыл для себя и в себе мир, способный стать
источником художественного вдохновения. С этой первой вершины внутреннему
взору художника открывается обычно то невообразимое, манящее поле, которое
ему надлежит обрабатывать, обещающее урожаи смоль тучные, что на то, чтобы
все до последнего снопа сжать, бывает, жизни не хватает. Однажды Виктора
спросили: «Как возникают сюжеты Ваших произведений – случайно, или Вы их
ищите в жизни?». Астафьев написал: «Сюжет – не грибы, и искать его для
меня, например, дело бесполезное. Чаще всего сюжет, если так можно
выразиться, сам меня находит… Мои сюжеты, чаще всего, приходят из
воспоминаний, то есть из тех времен, когда я писателем не был и не знал,
что им буду, а, следовательно, и «сюжетов» искать я не мог».
Для художника сюжет только средство выражения своего представления о
жизни, отношения к явлениям действительности и оценки их, для воплощения в
образах его взглядов, утверждений, идей. «Перевалом» в литературу вошел
писатель, который знает, что он хочет и должен сказать людям. После этого
произведения было много других не менее замечательных (произведений)
повестей и рассказов. В 1959 г. в альманахе «Прикамье» выходит повесть
«Стародуб»[6]. Страстно и живописно, на взлете поэтического чувства, но и
хаотично, противоречиво, философски смутно выплеснул в этой повести свои
идеи и замыслы автор. Пронзающее сердце мироощущение человека, который
хлебнул немало лиха, крутая обжигающая, как кипяток, солдатская ненависть к
социальному злу, вера в способность стойких душ к сопротивлению, в
необычную возвышающую силу любви, в целительное и облагораживающее влияние
природы, вернее, слияния с ней, и проистекающая из этого непримиримость к
тем, кто корыстно губит ее, - все то, что станет впоследствии содержанием
его творчества, выразилось здесь в этом повествовании, к которому больше
подошло бы определение «бывальщина», - вид в нашей литературе давно
отсутствующий. «Бывальщина» - рассказ, где сугубо реалистические черты
прошлого и характеры людей обретают как бы таинственность, резкий
отличительный колорит, являя собой крайнее выражение личных свойств
характера, - будь то удаль, спесь, любоначалие или самоотвержение.
Именно богатый жизненный опыт позволил Астафьеву написать произведения
так реалистично изображающие нашу повседневную и праздничную жизнь, так
глубоко и многосторонне изучить характер русского народа.
За «Стародубом» в разное время шел еще целый ряд замечательных
повестей и рассказов. Эти произведения являются «корнями» художника. В них
воплотились его эстетические взгляды и воззрения. В них нашла выражение его
яркая неординарная личность. Это такие произведения, как «Кража»[7],
«Пастух и пастушка»[8]. Именно на их почве посеяны зерна, и взошли ростки
произведений последних лет. Эти произведения – первый шаг к творческой
зрелости писателя. Резцы для огранки его творческого «я». В этих
произведениях быть выражены те общечеловеческие ценности, к которым
стремится все человеческое сообщество независимо от цвета кожи и
политических утверждений. От этих произведений идет четкий неизгладимый
след к произведениям более последнего периода. Самым значительным из них,
на мой личный взгляд, является произведение «Печатный детектив»[9].
После прочтения этого романа в душе остается тяжелый, неперевариваемый
душой осадок, который не забыть и не вытравить читателю, прочитавшему
роман, может показаться, что написать роман, похожий на астафьевский,
довольно просто. И это действительно так, принцип «стержня», на который
нанизывается отдельные эпизоды, не нов в литературе. Казалось бы, выписывай
современную «свободную прессу», читай регулярно судебные очерки. Выдумай
стержневидный сюжет и нанизывай на него страшные истории.
Да, написать роман, «похожий» на астафьевский, довольно просто, но
«похожий» - это не значит вовсе «такой же», а вот «такой же» написать
невозможно. Поначалу кажется, что центральным действием является
незамысловатая жизнь бывшего милицейского работника Леонида Сошнина, на
самом же деле «стержень» в романе – это авторское устойчивое настроение,
которое формировалось самой жизнью, насквозь прожгло его судьбу и затем
вновь ушло в самою жизнь. Поэтому-то написать «такой же» роман невозможно,
ибо для этого нужно было предварительно выстрадать и «Последний поклон», и
«Кражу», и «Пастуха и пастушку»…
«Печальный детектив» не продолжение этих произведений, а развитие того
устойчивого настроения, которое когда-то и сделало Виктора Астафьева
писателем, казалось бы, вопреки складывающейся судьбе. Может быть, кому-то
и покажется, что роман «Печальный детектив» слишком жесток, а автор
равнодушен к чужому горю и к чужим бедам: с калейдоскопической быстротой
рушатся семьи, бросают детей, совершаются всякие, в том числе и тяжелые,
преступления, а автор вроде бы остается спокоен.
Неужели тем же автором писались лирическо-проникновенные «Последний
поклон» и «Пастух и пастушка»? но вспомните: уже и тогда он говорит самую
страшную правду просто и обыденно.
Как говорится, нельзя дважды войти в одну и ту же реку, точно так же
нельзя встретиться с одним и тем же человеком. Река постоянно наполняется
одной и той же водой, а человек – новыми чувствами, новыми мыслями, новыми
сомнениями.
В повести «Кража» В. Астафьев заметит, что детское горе отчетливо.
Писательское детство не совпадает с детством физиологическим, оно
приходится на более позднюю пору. В писательском «детстве» горе тоже
отчетливо. За плечами автора «Последнего поклона» уже стояло весьма
нерадостное прошлое: сиротство, беспризорность, детдомовщина, фронт,
ранения, неустроенная послевоенная жизнь… Потянуло Астафьева к перу, к
чистому листу бумаги, и вдруг озарилась вся прежняя жизнь каким-то светом,
идущим из нерасторможенной, как оказалось, души. Пишутся заметки, очерки,
первые рассказы
| |  скачать работу |
Роман Проклят и убит В.П. Астафьева в контексте идейно-художественной эволоции творчества писателя (Word'2000) |
