Русские народные песни
азвешиванием холстов
по деревьям и кустарникам (см. в русальских песнях требованиями русалками
рубашек себе).
В период между Троицыным и Петровым днем в некоторых губерниях
хоронили Кострому – человекоподобное существо. В обрядах «Костромушка»
представлен обычно наряженным в женскую одежду снопом.
Все эти похороны имели тот же магический смысл: передать весеннюю
силу растительности новому урожаю.
Урожай, заклинать который начинали еще в святочные вечера, в июне уже
зрел на полях. Цвели травы. В период между Ивановым (Ивана Купала) и
Петровым днем был временем последних летних праздников. В празднике на
Ивана Купалу участвовала вся деревня. Зазывали на праздник особыми песнями.
С песнями обходили поле, на меже жгли костры. Делали чучело и сжигали его
на костре, через костер перепрыгивали. Купальские песни рассказывают и о
ритуальных купаниях в реке.
Крестьяне считали, что в купальскую ночь оживает вся нечистая сила и
нужно стеречь домашний скот и хлеб от нее. На Ивана Купалу собирали
целебные травы (особой популярностью пользовалась иван-да-марья). Волшебно
всесильным считался папоротник, расцветающий, по легендам, раз в году
именно в купальскую ночь. Тем, кто нашел цветущий папоротник, должны были
открыться места кладов.
После ритуалов в ночь на Ивана Купалу и встречи солнца в Петров день
- вплоть до жатвы не было никаких праздничных обрядов. Жнивные же ритуалы
не были жестко связаны с календарем, ибо зависели от срока поспевания
зерна. Так как жатва в отличие от пахоты и сева была женским делом, то
жнивные обряды и связанные с ними песни – прежде всего женские.
Трем этапам жатвы соответствуют три вида песен: зажиночные – в начале
уборки урожая; собственно жнивные – во время полевых работ (в этих песнях
говорится в основном о самом труде крестьянок в поле); дожиночные
(обжиночные) – поются после окончания жатвы.
В конце уборки хлеба в поле оставляли немного колосьев («бороду») и
завивали несжатый пучок или, пригнув его к земле, закапывали вместе с
хлебом и солью. Последний сноп украшали и несли в дом.
«Завивание бороды» было направлено на то, чтобы возродить силу земли,
отданную ею на взращивание колосьев.
Календарные ритуалы по-своему организовали крестьянский быт. Без них
мир распался бы для крестьянина на хаотические и неуправляемые враждебные
силы, готовые уничтожить саму жизнь. И магически и поэтически песни
комментировали обрядовые действия, а те, в свою очередь, организовывали
крестьянский быт и упорядочивали природу, от которой этот быт зависел.
2. Песни детства.
Песни детства представляют собой сложный комплекс: это и песни
взрослых, сочиненные специально для детей (колыбельные, потешки и
пестушки); и песни, постепенно перешедшие из взрослого репертуара в детский
(колядки, веснянки, заклички, игровые песни); и песенки, сочинявшиеся
самими детьми. В детскую поэзию включают также прибаутки, считалки,
дразнилки, скороговорки, загадки, сказки.
В младенчестве матери и бабушки убаюкивают детей ласковыми
колыбельными песнями, развлекали их пестушками и потешками, играя с их
пальчиками, ручками, ножками, подбрасывая их на коленях или на руках.
Общеизвестны: «Сорока-ворона, кашу варила…»; «Ладушки-ладушки! Где были? –
У бабушки…». У хорошей няньки было много способов утешить и развлечь
ребенка.
Подрастая, ребенок постепенно входил в многообразный мир детских игр.
Дети участвовали и во взрослых праздниках: колядовали, встречали и
провожали Масленицу, закликали весну.
Существовало множество собственно детских игр. Наблюдая жизнь
взрослых, дети часто имитировали в своих играх календарные и семейные
обряды, исполняя при этом и соответствующие песни. С двенадцати-
четырнадцати лет подростки допускались на посиделки и хороводы, где
начиналось усвоение норм и правил взрослой жизни.
3. Песни свадьбы.
На Руси свадьбы игрались с давних пор. В каждой местности существовал
свой набор свадебных ритуальных действий, причитаний, песен, приговоров. В
зависимости от конкретных обстоятельств свадьба могла быть «богатой» – «в
два стола» (и в доме невесты и в доме жениха), «бедной» – «в один стол»
(только в доме жениха), «вдовьей», «сиротской». Словом, двух одинаковых
свадеб быть не могло, и у каждого вступившего в брак оставалась в памяти
своя, единственная в своем роде, свадьба.
Но при всем бесконечном многообразии свадьбы игрались по одним и тем
же законам. Сватовство, сговор, прощание невесты с родительским домом,
свадьба в доме невесты, свадьба в доме жениха – вот те последовательные
этапы, по которым развивалось свадебное действо.
Свадебный обряд начинался со сватовства. Присланные от жениха сват
или сватья иносказательными приговорами, а затем и прямо объявляли о цели
своего прихода. Родители должны были обдумать предложение, и если были
согласны, то на сговоре закрепляли уговор о браке «рукобитьем», обсуждали
день свадьбы и предстоящие хлопоты по совершению обряда.
На следующей, предсвадебной, неделе родители невесты готовились к
свадьбе, а невеста, причитая, прощалась с родительским домом, со своей
девической жизнью, с подружками. На девичнике подруги снимали с нее девичий
головной убор (красоту, повязку, волю), расплетали ей косу, вели в баню,
где невеста «смывала» свое девичество.
На следующее утро в дом невесты приезжал свадебный поезд с женихом.
Гостей встречали, усаживали за стол, угощали. Вскоре выводили невесту и
торжественно, на виду у всех собравшихся, передавали жениху. Отец с матерью
благословляли молодых, после чего свадебный поезд увозил их к венцу.
После венчания свадебный поезд увозил невесту в дом жениха, где
происходил продолжительный пир. Через несколько дней молодые должны были
посетить родственников.
На этом свадебный обряд завершался.
Многие свадебные ритуалы по ходу свадьбы «пересказывались»,
«комментировались», «опевались» в песнях, причитаниях, приговорах. Весь
этот комплекс свадебной поэзии создавал особую поэтическую
действительность, свой сценарий действа. Этот поэтический сюжет свадьбы,
отраженный в песнях и причитаниях, и представлен в данном разделе.
Поэтическая свадебная действительность отлична от того, что
совершалось на самом деле, так сказать, от действительности реальной. Она
трансформирует происходящие события; возникает фантастически-сказочный мир.
В этом волшебном мире невеста - всегда лебедь белая, княгиня первображная;
жених – сокол ясный, князь молодой; свекровь – змея лютая; чужая сторона
(дом жениха) – «слезами полита»… Как в сказке все образы однозначны, да и
сам обряд поэтически интерпретированный, предстает своеобразной сказкой.
Из-за гор высоких, из-за лесу темного, из-за моря синего поднималась
туча грозная, гряновитая, с громами гремучими, с молниями палючими, с
крупным частым дождичком, с бурею, с тяжкой метелицей. Из-под той то тучи
грозной вылетало стадо серых гусей да серых утичек. Замешалась среди них
лебедь белая. Стали они лебедь клевати, щипати, злато крылышко ломати.
Закричала лебедь звонким голосом лебединым: «Не щипите меня, гуси серые, не
сама я к вам залетела, занесло меня погодью, да великою невзгодью»…
Свадьба, являясь одним из самых значительных событий человеческой
жизни, требовала празднично-торжественного обрамления. И если прочитать по
порядку все причитания и песни, то, углубившись в фантастический свадебный
мир, можно почувствовать щемящую красоту этого ритуала. Останутся «за
кадром» красочные одежды, гремящий колокольцами свадебный поезд,
многоголосый хор «песельниц», заунывные мелодии причитаний, звуки гармоней
и балалаек – но поэтическое слово воскрешает боль и высокую радость того
праздничного состояния души, которое уже ушло от нас.
4. Песни рабочих.
Рабочий фольклор формировался с развитием пролетариата в России.
В XVIII столетии на первых уральских горнорудных заводах работали в
основном каторжане и приписные рабочие из крепостных крестьян. И многие их
песни («Ах, у нашего сударя света батюшки…»; «О се горные работы…»; «На
разбор нас посылают…» и др.) – это скорее род песен тюремно-каторжных, ибо
жизнь первых русских рабочих мало отличалась от жизни колодников. Ужасные
условия непосильного труда, бесправие, беззаконие, преследование и обман со
стороны начальства – основные темы рабочих песен XVIII – первой половины
XIX века.
Рост рабочего самосознания во второй половине XIX столетия отражают
песни, в которых ропот на хозяев заводов и фабрик перерастает в протест
против самой системы угнетения. В песнях рабочих второй половины XVIII –
конца XIX века все более и более распространяются мотивы революционные. В
конечном счете, к началу ХХ века песни пролетариата превратились в песни
борьбы с самодержавием.
Потому так быстро в рабочий фольклор вошли революционные песни
литературного происхождения: «Последнее прости&raqu
| |  скачать работу |
Русские народные песни |
