Савва Морозов, великий российский предприниматель
годы
его интересы не ограничиваются естественными науками; увлеченно изучал он
политэкономию и философию. В 1885 г. Савва был выпущен из университета со
званием "действительного студента", которое присваивалось тем, кто
окончил курс, сдал все экзамены, но не защитил диплома, не собираясь
делать служебную карьеру; в таком случае имели значение сами знания, а не
формальные данные7.
Женитьба на Зинаиде Григорьевне.
Студентом Московского университета Савва влюбился в жену своего
двоюродного племянника С. В. Морозова - Зинаиду (Зиновию) Григорьевну (1867-
1947 гг.). В России развод не одобрялся ни светской, ни церковной властью.
Бракоразводный процесс был скандалом, как и женитьба на разведенной. Отец
невесты якобы даже заявил, что ему было бы легче видеть дочь в гробу, "чем
такой позор терпеть". Почти вся родня жениха тоже была настроена против
родственницы. Племянник, Сергей Викулович Морозов, был человеком
непутевым, заядлым охотником и игроком, и Мария Федоровна жалости к нему не
испытывала. Но старообрядцы свято чтили свои законы. Морозовы не курили, не
сквернословили, держали слово, ни на кого не повышали голоса, работали с
утра до ночи и не женились на разведенках. К тому же есть вещи, которые
опытная женщина может опознать сразу. У Зинаиды Зиминой был чересчур
тяжелый взгляд и резко очерченный рот: такие умеют себя поставить, ничего
не забывают и не прощают обид. Не сразу родители смирились с браком
старшего сына, и поэтому после окончания университета Савва уехал в Англию.
Он изучает химию в Кембридже, собирается защищать диссертацию. Одновременно
знакомится с организацией текстильного дела на английских фабриках. Болезнь
жены и необходимость возглавить семейное дело заставили вернуться его в
Россию8. С. Т. Морозов становится руководителем Никольской мануфактуры -
правда лишь номинально: большинство паев, а следовательно, и голосов на
собраниях совладельцев принадлежало отцу и матери; после смерти Т. С.
Морозова главным и основным пайщиком товарищества осталась его вдова. Таким
образом, в своей деятельности Савва Тимофеевич всецело зависел от воли
матери, которая оставалась и формально директором-распорядителем, то есть
совмещала должности председателя правления и директора. Ее старший сын, по
сути дела, стал совладельцем-управляющим, но не полноценным хозяином.
Максимального количества паев, принадлежащих Савве Тимофеевичу, не
превышало 985 (его мать представила собранию пайщиков в марте 1890 г. -
3165, в марте 1904 г. - 3580 дивидендных бумаг фирмы).
В обществе циркулировали слухи о баснословных доходах "Саввы Второго",
однако размеры их никогда не документировались. Поступления С. Т. Морозова
состояли из директорского жалованья (10-12 тыс. руб.), наградных
(отчисления из чистой прибыли) и дивиденда (процент дохода с каждого пая).
За 10 лет, с 1895 по 1904 г., он получил 112 тыс. руб. в качестве
директорского содержания, примерно 1 млн. руб. наградных и не менее 1,3
млн. руб. дивиденда, всего около 2,5 млн. руб. Учитывая, что ему
принадлежала еще и городская недвижимость, сдававшаяся в аренду, и
земельные владения вне черты города (имения), что он занимал должности в
других фирмах (много лет был директором высокодоходного Трехгорного
пивоваренного товарищества в Москве), не будет преувеличением определить
его личные доходы в тот период в среднем в размере 250 тыс. руб. в год. В
условиях тогдашней России это было очень много. Горький писал о Савве
Тимофеевиче: "Личные его потребности были весьма скромны, можно даже
сказать, что по отношению к себе он был скуп, дома ходил в стоптанных
туфлях, на улице я его видел в заплатанных ботинках". Он был лишен амбиций,
которые заставляли многих предпринимателей вкладывать большие средства в
произведения искусства и козырять перед другими своими собраниями. К числу
коллекционеров он не принадлежал и, хотя приобретал значительные живописные
работы (в их числе "Голова старушки" Н. А. Касаткина и "Венеция"И. И.
Левитана), сколько-нибудь заметной коллекции не составил. Его
непритязательность в быту отмечалась многими. За этим, на сколько можно
судить, стояла не жадность русского Гобсека, его увлекали другие цели и
интересы. Большие материальные возможности не сделали его счастливым
человеком. "Легко в России богатеть, а жить трудно ",- с горечью заметил он
однажды.
Однако Зинаида Григорьевна придерживалась противоположных взглядов, и
Савва часто потворствовал ей. Умная, но чрезвычайно претенциозная женщина
старалась удовлетворить свое честолюбие путем, наиболее понятным
купеческому миру: немыслимые туалеты, модные и самые дорогие курорты,
собственный выезд, ложа в театре... Не будет ошибкой предположить, что и
построенное в центре Москвы необыкновенное морозовское "палаццо" отразило
ее устремления.
По возвращении из Англии Морозов приобрел довольно скромный дом на
Большой Никитской (ул. Герцена), однако такой уклад жизни вряд ли мог
устроить его супругу. В начале 90-х годов XIX в. он покупает на тихой
аристократической Спиридоновке (ул. Ал. Толстого) барский особняк с садом.
Купчая была оформлена на имя жены. В 1893 г. ветхий дом был сломан и на его
месте началось строительство. Это была первая крупная самостоятельная
работа молодого архитектора Ф. О. Шехтеля, только начинавшего входить в
моду. Постройка была завершена в 1896 г. Особняк необычного стиля
(сочетание готических и мавританских архитектурных элементов, спаянных
сведено пластикой модерна) сразу же стал одной из московских
достопримечательностей. Таких вычурных, бросающих вызов "родовых замков"
купечество себе еще не позволяло.
Открытие этого московского "чуда" было обставлено помпезно. "На этот
вечер собралось все именитое купечество ,- вспоминал князь С. А. Щербатов .-
Хозяйка, Зинаида Григорьевна Морозова,.. женщина большого ума, ловкая, с
вкрадчивым выражением черных умных глаз на некрасивом, но значительном
лице, вся увешанная дивными жемчугами, принимала гостей с поистине
королевским величием. Тут я увидел и услышал впервые Шаляпина и Врубеля".
Об архитектурных достоинствах морозовского особняка можно судить по-
разному. Бесспорно другое. Хозяйка дома всячески старалась превратить его в
светский салон: здесь устраивались вечера, балы, приемы. Зинаида
Григорьевна стремилась к тому, чтобы в ее доме непременно присутствовала
"аристократическая элита". В 1902 г. О. Л. Книппер писала А. П. Чехову, что
на одном из таких балов ей представляли графа Шереметева, графа Олсуфьева,
графа Орлова-Давыдова. Чехов в ответ заметил: "Зачем, зачем Морозов Савва
пускает к себе аристократов? Ведь они наедятся, а потом, выйдя от него,
хохочут над ним".
Игра в светскость продолжалась довольно долго и требовала не только
усилий, но и больших расходов. Приобретается обширное имение Покровское-
Рубцово, строится дача во Владимирской губернии. Люди , мало знакомые с
хозяином не понимали такой "пляски миллионов". Чем дальше, тем больше
Морозову претили светские устремления жены. Начавшееся взаимное охлаждение
со временем переходит в отчуждение. "Мадам Морозова" сверкала в обществе,
на благотворительных базарах, в театрах, на вернисажах; принимала у себя
родовую знать, светскую молодежь, офицеров. У нее "запросто" бывала сестра
царицы, жена московского генерал-губернатора великая княгиня Елизавета
Федоровна. Красочное описание личных апартаментов хозяйки дома оставил
Горький, которого поразило "устрашающее количество севрского фарфора:
фарфором украшена широкая кровать, из фарфора рамы зеркал, фарфоровые вазы
и фигурки на туалетном столе и по стенам, на кронштейнах. Это немножко
напоминало магазин посуды". Иначе выглядела обстановка комнат, занимаемых
хозяином: "В кабинете Саввы - все скромно и просто, только на книжном шкафе
стояла бронзовая голова Ивана Грозного, работы Антокольского. За кабинетом
- спальня; обе комнаты своей неуютностью вызывали впечатление жилища
холостяка"9.
Как представитель одной из крупнейших отечественных фирм С. Т. Морозов
пользовался влиянием в предпринимательских кругах, ряд лет возглавлял
Ярмарочный комитет на крупнейшем российском "торжище" - в Новгороде. Именно
его в 1896 г. выдвинуло купечество для приветствия и поднесения хлеба-соли
на Всероссийской промышленной выставке государю-императору. Получал он и
знаки "монаршей милости": ему было присвоено звание мануфактур-советника,
он состоял членом "высочайше утверждаемого" Московского отделения Совета
торговли и мануфактур. Тогда в разговоре с Амфитеатровым Морозов высказал
мнение о своем сословии, в одном он был точно убежден: торгово-промышленное
сословие на Руси сильно не только мошной своей, но и сметкой. Не только
капиталами, но и умами.… Одна беда – культуры мало! Не выработало еще наше
сословие сознания собственного достоинства, сословной солидарности…. Брался
Морозов и за новые дела: основал, например, крупное химическое акционерное
общество "С. Т. Морозов, Крель и Оттман", зарегистрированное в Германии, но
владевшее предприятием в России и специализировавшееся на производстве
красителей ("Я ведь специалист по краскам" ,-говорил он).
Общение с либералами.
В начале ХХ
| |  скачать работу |
Савва Морозов, великий российский предприниматель |
