Сергей Юльевич Витте
то обеспечил политическую устойчивость режима, исполнив две свои главные
задачи: возвращение войск с Дальнего Востока в Европейскую Россию и
получение большого займа в Европе. А по А.Ф. Керенскому: "Для Витте,
который проявил себя как величайший государственный деятель в истории
России, эти свободные выборы оказались "лебединой песней".[1] Перед самым
открытием Думы (27 апреля 1906 г.) его выбросили из правительства. Реформы,
которые он разрабатывал, были преданы забвению, а его место занял типичный
представитель Санкт-Петербургской бюрократии И.Л. Горемыкин. У Горемыкина,
опиравшегося на поддержку царя, не было ни малейшего желания сотрудничать с
избранным составом Думы".
Отставка с поста председателя Совета министров стала для Витте концом
политической карьеры. Однако, сидеть, сложа руки, он не собирался и не
терял надежды вернуться к власти. Оставались еще такие средства
политической борьбы, как трибуна Государственного совета и печать.
С присущей ему энергией Витте использовал их для того, чтобы снять с
себя ответственность за происхождение русско-японской войны и революции и
вообще представить свою государственную деятельность в выгодном свете.
Витте не терял надежды на возвращение к государственной деятельности до
последнего дня своей жизни. В начале первой мировой войны, предсказывая,
что она окончится крахом для самодержавия, Витте заявил о готовности взять
на себя миротворческую миссию и попытался вступить в переговоры с немцами.
Но он уже был смертельно болен и скончался 28 февраля 1915 года. Несмотря
на войну, имя бывшего премьера в течение нескольких дней не сходило со
страниц газет.
Царская чета встретила известия о смерти Витте, как подарок судьбы. «Я
уезжаю с таким спокойствием на душе, - писал Николай жене, - что даже сам
удивляюсь. От того ли это происходит, что я беседовал с нашим Другом
(Распутиным, авт.) вчера вечером, или же от газеты, которую Бьюкенен дал
мне, от смерти Витте, а может быть, от чувства, что на войне случится что-
то хорошее, - я не могу сказать, но в сердце моем царит истинно пасхальный
мир»[2]. Витте был единственным из министров Николая II, не просто усердно
работавшем в тени императорской власти, но вышедшим из этой тени, непомерно
возвысившимся в дни своего короткого премьерства. Что бы он не писал и не
печатал о русско-японской войне и революции, доказывая свою непричастность
к их происхождению, выставляя себя спасителем царской власти, для Николая
II события ненавистной ему революции были, прежде всего, связаны с именем
Витте. Царь не мог простить ему унижений, пережитых в трудные дни осени
1905 года, когда Витте вынудил его сделать то, чего он не хотел, и что
противоречило прочно сложившимся в его сознании представлениям о
самодержавной власти. Среди государственных деятелей последних лет
существования Российской империи Витте выделялся необычным прагматизмом,
граничившим с политиканством. Прагматизм Витте был не только отражением
свойств его личности, но и явлением времени. Витте показал себя выдающимся
мастером латать расползшийся политический режим, ограждая его от
радикального обновления.
8. Заключение.
В России путь преобразователя всегда был извилистым и тернистым. В
данном случае парадокс состоял в том, что, хотя объективные достижения
экономической стратегии Витте, казалось бы, трудно было оспаривать,
противодействие ей постепенно и отовсюду нарастало.
В начале XX в. Российская империя была среднеразвитой аграрно-
индустриальной страной с крайне многоукладной экономикой. Это было
следствием особенностей капиталистической модернизации страны:
1) сжатые сроки (Россия за полвека прошла путь, на который ведущим
странам Запада потребовались века) не могли привести к сосуществованию
различных форм хозяйства - от передовых промышленно-капиталистических до
разного рода раннекапиталистических и полуфеодальных (мануфактурных,
мелкотоварных, патриархально-натуральных);
2) смещение в связи с этим некоторых основных стадий (этапов) складывания
крупнокапиталистической индустрии и модернизации аграрного сектора
(промышленный переворот завершился в России до победы буржуазной революции,
аграрная капиталистическая перестройка не завершилась и после этого
переворота;
3) противоречивая роль государства, форсировавшего развитие отдельных
отраслей промышленности и вместе с тем тормозившего проявление частного
предпринимательства, оказывавшего всемерное содействие сохранению
латифундиального помещичьего землевладения и отвлекавшего громадные
средства от производительного использования.
Российская деревня оставалась средоточием феодальных пережитков.
Важнейшими их проявлениями были, с одной стороны, помещичьи латифундии,
практиковавшие отработки (прямой пережиток барщины), а с другой стороны -
крестьянское малоземелье, средневековое надельное землевладение, община с
ее переделами, тормозившими модернизацию крестьянского хозяйства. Пережитки
крепостничества пагубно влияли на все стороны жизни страны. Они
консервировали низкий уровень агрокультуры, обрекая на периодические
голодовки огромные массы населения; снижали его покупательную способность,
что вело к ограничению рынка сбыта и для промышленности; удерживая низкий
жизненный уровень народных масс, они обусловили дешевизну рабочей силы и
тормозили техническое перевооружение предприятий и т.п. Наконец, они
служили питательной средой для сохранения феодальной по своей природе
политической надстройки - российского абсолютизма. В целом аграрный сектор
разительно отставал от промышленности, и это отставание все более
приобретало форму острейшего противоречия между потребностями буржуазной
модернизации страны и тормозящим влияние феодальных пережитков.
Основные реформы Витте - это, во-первых, денежная реформа 1897 г.,
которая позволила накопить достаточный золотой запас для сбережения размена
государственных кредитных билетов; во-вторых, введение винной монополии для
увеличения государственных доходов и сократить дефицит» госбюджета; затем
строительство крупной сети железных дорог, начатое с 1891 г.; а также
разработка и внедрение покровительственного тарифа. Они помогли развитию
крупной фабрично - заводской промышленности. Выплавка чугуна в России в
1887 г. составляла 35,6 млн. пудов, а в 1904 г. -152,6 млн. пудов. Добыча
каменного угля в Донецком бассейне в 1887 г. составляла 125,6 млн. пудов, а
в 1904 г. - 798,6 млн. пудов. Оборот внешней торговли составлял в 1881 г.
1024 млн. руб. (вывоз 506 млн., ввоз 518 млн.), в 1903 г. - 1683 млн. руб.
(вывоз 1001 млн., ввоз 682 млн.).[3] Однако они не нравились всем слоями
общества, все находили в них что-то неудовлетворительное.
Хор критиков звучал все громче. Значительная часть купечества была
недовольна конкуренцией со стороны иностранного капитала. Владельцы -
аграрии утверждали, что введение золотого рубля понизило цены на зерно.
Деятели правого толка обвиняли Витте в том, что он продает Россию
иностранцам. Не менее резко отзывалась и левая пресса. Достаточно
характерна, например, оценка В.И. Ленина, данная в "Искре" 1902 г.: Витте
ведет "хищническое хозяйство" при помощи "увеличения займов и повышения
налогов".
Нельзя сказать, что критики были совсем неправы. "Система Витте"
действительно не была» свободна от хозяйственных диспропорций и достаточно
острых противоречий. Если тяжелые отрасли индустрии росли быстро, то легкая
промышленность заметно отставала. По пищевой промышленности, например темпы
роста были ниже прироста населения. В текстильной же промышленности средний
годовой прирост оказался в принципе неплохой, но в значительной мере - за
счет экспорта в Персию, Китай и другие страны Внутреннее же потребление
хлопка на душу населения было более чем скромное - в 4 раза уступало США, и
почти в 8 раз - Англии. Точно также, несмотря на весьма высокий уровень
добычи нефти и производства нефтепродуктов (сейчас в это трудно поверить,
но в ту раннюю эпоху освоения "черного золота" на Россию приходилось почти
половина мировой нефтедобычи), керосина в стране на душу населения
потреблялось почти в 4 раза меньше, чем, например, в Германии. Явно ниже
возможностей производства было непромышленное потребление угля, листового
железа и подобных предметов широкого спроса. Низкая покупательная
способность основной массы населения, таким образом, выступала лимитирующим
фактором.
Ограничение массового потребления обусловливалось и фискальными мерами.
Например, акциз на сахар приводил к тому, что внутренняя цена его
оказывалась почти в 3 раза меньше той, по которой экспортированный
российский сахар продавался в Лондоне. Короче говоря, "цепочка
индустриализации" наталкивалась на узость внутреннего рынка.
Видел ли Витте это противоречие? Не только видел, но и пытался его
разрешать. В ходе реализации своей программы развития он буквально "уперся"
в крестьянский вопрос. Тогда он становится инициатором нового этапа
крестьянской реформы. Главная идея, сформулированная в итоговой записке
Витте на высочайший адрес, фактически предвосхищала столыпинские
мероприятия: переход от общинной к личной собственности, переселение
крестьян на свободные земли, стимулирование государством фермерских
хозяйств. Различие состояло в то
| |  скачать работу |
Сергей Юльевич Витте |
