Сильные Люди в рассказах Джека Лондона
х рассказов не признает зыбкости штрихов,
прихотливой игры оттенков, неясности авторского отношения к персонажам; он
вызывает ассоциации не с полотном импрессиониста, а с плакатной графикой.
Первых читателей Лондона поражали свежесть материала, увлекательность
сюжета, необычность героев; нельзя было не оценить строгой внутренней
организации каждой новеллы, таящейся в ней энергии драматического
нарастания, ее упругой словесной ткани.
Лондона привлекали характеры целостные, крупные и .выразительные, но эта
целостность не являлась - во всяком случае, в лучших его новеллах-
следствием o упрощения, огрубления внутреннего мира персонажей.
"Жители Севера рано познают тщету слов и неоценимое благо действий".
Мысль, высказанная в "Белом Безмолвии" афористически выражает всю
творческую программу клондайкского цикла. Для бесчисленных лондоновских
"чечако" - зеленых новичков, не представляющих, что их здесь ждет,- Север
становится самым суровым в жизни испытанием возможностей, заложенных в
человеке.
Север переформировывает людей, сводя их лицом к лицу с суровыми
реальностями бытия, о которых они не задумывались прежде. Только здесь
человек начинает по-настоящему постигать смысл таких понятий, как "голод",
"кров", "покой", как бы заново открывая для себя первоматерию жизни и
исцеляясь от всего ложного и случайного, что загромождало его горизонт,
пока он не попал на Север. Вечно преследуемый угрозой самому его
физическому существованию, он должен научиться противоборствовать ей. А для
этого необходимы не только крепкие мускулы и ясная голова, но - ничуть не
меньше - непритупляющееся чувство товарищества, общей для всех судьбы,
человеческого братства. На Клондайке Лондон увидел, как люди освобождаются
от индивидуализма, ожесточенности, недоверия друг к другу и словно бы вновь
из незнакомых становятся братьями, какими были, наверное, много веков
назад, когда всех сплачивала необходимость бороться за жизнь.
Это было одно из самых сильных впечатлений, вынесенных им из своей
"северной Одиссеи". И самых близких себе героев Лондон наделил этим
сознанием братства людей, которое помогло им переступить через
выпестованные "цивилизацией" предрассудки, очистив душу от скверны
бескрайнего эгоизма.
В ранних сборниках клондайкских новелл - "Сын Волка" (1900), "Бог его
отцов" (1901)-таким героем выступал Мэйлмют Кид, всегда готовый
предоставить путнику свою хижину, ободрить в трудную минуту, вмешаться в
драку, чтобы развести противников, и даже, как в рассказе "Жена короля",
обучить индианку хорошим манерам и танцам, раз это необходимо для правого
дела. Впоследствии его сменил Смок Беллью, герой последнего северного
цикла, писавшегося уже в 1911 году,- мелкий журналист из Сан-Франциско,
дитя буржуазного мира с его типичными пороками, на Севере он точно бы
впервые открыл в себе человека. И не только научился стойко переносить все
тяготы и опасности клондайкской жизни, но и выработал для себя новую зтику,
фундаментом которой стали принципы справедливости и товарищества.
Мэйлмют Кид и Смок Беллью - персонажи, которые переходят из новеллы в
новеллу, "сквозные образы". А рядом с ними множество других людей,
прошедших тем же путем, по-новому осознавших себя на Клондайке и
научившихся здесь настоящей морали. И неразлучный спутник Смока Джек
Малыш..И Мзйнсон из "Белого Безмолвия", мужественно встретивший смерть и в
последние свои мгновения думавший не о себе, а о близких. И Уэнстондейл из
новеллы "За тех, кто в пути!" - первой из лондоновских новелл, которая
увидела свет на страницах большого литературного журнала; честнее этого
человека не было на Севере.
2. Закон жизни.
"Север есть Север, - писал Лондон,- и человеческие сердца подчиняются
здесь странным законам, которых люди, не путешествовавшие в далеких краях,
никогда не поймут". Часто не понимали их и сами "путешественники". Для
героев, которым отданы симпатии Лондона, главным на Севере было не золото,
не обогащение: одних навсегда пленяла романтика Клондайка, другие больше
всего дорожили крепко завязывавшимися здесь узами дружбы, чистотой
человеческих отношений. Однако людей заставляла ехать на Север золотая
лихорадка, и она не могла не разжигать низменных инстинктов, стремления во
что бы то ни стало добиться удачи. Высокая романтика и грезы нездорового
"золотого" ажиотажа переплетались, оставляя причудливый отпечаток на
сознании жителей северной страны.
Лондон, конечно, ощущал самый существенный изъян созданной им
художественной концепции: благородство поступков и бескорыстие помыслов,
которыми наделены его герои, плохо согласуются с их неотступными мечтами о
богатстве и владеющим ими азартом конкуренции. Это противоречие испортило
не один его рассказ. Лондон стремился смягчить его, то прибегая к
комической развязке, то стараясь придать картинам конкурентной борьбы из-за
золота романтический оттенок.
Рассказ "В далеком краю", где и содержится афоризм о законах Севера,
непонятных тем, кто здесь не побывал, посвящен двум людям, каждый из
которых представляет характернейший тип из числа встреченных Лондоном на
Клондайке. Один - бывший конторский клерк, которого Север привлекал лишь
шансом разбогатеть. Другой - романтически настроенный интеллигент,
устремившийся сюда вместе с другими, но не ради банковского счета, а в
поисках ярких впечатлений. Уэзерби и Катферт противоположны во всем, кроме
одного,- они не созданы для Севера. Не чувствуют суровости его обязательных
для каждого законов. Не сознают ответственности, которую здесь должны
поровну делить все.
Случается так, что они принуждены перезимовать вдвоем в хижине, стоящей
далеко от обитаемых мест. Они оказываются лицом к лицу с природой, они
"выключены" из цивилизации. И здесь с жестокой очевидностью выступает то
самое главное, что - при всех различиях - уравнивает тупого конторщика с
рафинированным эстетом: их бескрайний эгоизм. Отношения между ними - та же
конкурентная борьба, только не за прибыль, а за выживание. И при тех
условиях, в каких они очутились, исход ее не может быть иным, чем в финале
новеллы: умирающий Катферт, придавленный телом Уэзерби, которого он
прикончил в звериной драке из-за чашки сахара.
Финал рассказа полон выразительной символики. Тяготение к обобщенным
сюжетным и психологическим ситуациям, к символической образности - вообще
одна из характернейших черт северного цикла. Отметив ее, литературоведы
нередко говорят о том, что искусство молодого Лондона близко к романтизму.
Указывают, что многие герои клондайкских новелл выступают в романтическом
ореоле, да и весь воссозданный Лондоном мир Клондайка полон романтики.
Открывшаяся ему на Клондайке картина- не "золотой лихорадки", а самого
Севера, живущего по своим таинственным и непреложным законам,- была слишком
величественной, чтобы уместиться в тесных рамках строго правдоподобного,
почти документального повествования. За этими рамками осталась бы замкнутая
и гордая красота северной природы; никаким документализмом не передать было
эпической масштабности разыгрывавшихся на Севере драм, остроты конфликтов,
напряженности переживаний.
И в наиболее зрелых своих новеллах Лондон нащупывал совершенно новый для
его времени тип реализма- сочетающего безукоризненную верность каждой
подробности с поэтической фантазией, с лирическими отступлениями, которые
перебивали стремительное развертывание интриги, придавая повествованию
углубленность и эпический размах.
Вернемся еще раз к новелле "В далеком краю" и, зная ее содержание и
развязку, перечитаем внимательно. Запомнятся прежде всего страницы, на
которых рассказано не о перипетиях взаимоотношений героев, а о гнетущем их
страхе Севера, самом большом страдании, которого не могли перенести и куда
более сильные люди. Страх Севера - "неразлучный спутник Великого Холода и
Великого Безмолвия", "отсутствие жизни и движения, мрак, бесконечный покой
дремлющей земли", показавшийся только на минуту краешек солнца, чей
.скудный луч точно рассеял ужас и заставил Уэзерби и Катферта в последний
раз потянуться друг к другу искалеченными руками,- этот мотив проходит
через всю новеллу. И она приобретает новое, философское звучание: это
рассказ о том, как людьми овладевает испуганное оцепенение перед немым
величием природы, рассказ о вечно повторяющемся круговороте бытия, перед
которым ничтожной суетой оказываются не только раздоры из-за сахара, но и
вся погоня за богатством, и вся "цивилизация", навеки лишившая человека
чувства своей слитности с макрокосмом.
Второй план, лирический и поэтический, таких лондоновских новелл, как
"Белое Безмолвие", "Там, где расходятся пути", "Сын Волка", "Рш15", и
придавал им особую художественную емкость. Это были не просто рассказы о
нравах Клондайка, его жизни и людях. В лучших лондоновских новеллах
проступают черты современного эпоса - присущая эпической поэзии
обобщенность рисуемых ситуаций, многозначная символика образов и тяга к
большой философской проблематике.
Реализм северных рассказов одухотворен поэзией. В годы творческого
кризиса Лондон вернулся к золотоносной для него клондайкской "жиле" и
создал еще один цикл новелл, отмеченных высоким профессиональным
мастерством. В них выведены запоминающиеся характеры, точно передана
атмосфера Севера времен "золотой лихорадки", показаны социальные контрасты
Клондайка. И все-таки "Смок Беллыо" несопоставим с ранними сборниками. И не
только потому, что вошедшие в книгу новеллы вторичны (причем Лондон порой
заново обрабатывал уже использованные сюжеты). Утраченным оказалось самое
драгоценное завоевание первых лондоновс
| |  скачать работу |
Сильные Люди в рассказах Джека Лондона |
