Тарас Бульба
авной
силой исторических событий выступал в нем народ. Пушкин и Гоголь впервые в
нашей отечественной литературе подошли к изображению народных масс как
главной движущей силы исторического процесса, и это стало величайшим
завоеванием русского реализма, и в частности русского исторического романа
XIX века.
В центре «Тараса Бульбы» — героический образ народа, борющегося за
свою свободу и независимость. Никогда еще в русской литературе так полно и
ярко не изображались размах и раздолье народной жизни. Каждый из героев
повести, сколь бы он ни был индивидуален и своеобразен, чувствует себя
составной частью народной жизни. В беспредельной слиянности личных
интересов человека с интересами общенародными — идейный пафос этого
произведения.
Подлинно эпического размаха достигает изображение Гоголем Запорожской
Сечи —этого гнезда, «откуда вылетают все те гордые и крепкие как львы!..
откуда разливаются воля и казачество на всю Украину». Созданный художником
поэтический образ Сечи неотделим от ярких могучих характеров, ее
населяющих.
С сочувствием и симпатией рисует Гоголь картину общественного
устройства Сечи с характерной для нее атмосферой демократии и своеволия,
суровой дисциплины и анархии, с ее «немногосложною управой» и системой, в
которой «юношество воспитывалось и образовывалось... опытом». Весь бытовой
и нравственный уклад Сечи содействовал воспитанию в людях высоких моральных
качеств. Отношения между кошевым и казаками основаны на принципах
гуманности и справедливости. Власть кошевого отнюдь не влечет за собой
необходимости слепого повиновения ему. Он не столько хозяин общества,
сколько его слуга. Он руководит казаками на войне, но обязан выполнять все
их требования в мирное время. Любой из запорожцев мог быть избранным в
кошевые атаманы, и каждый атаман в любой момент мог быть смещен.
Узнав от гонца о набеге врагов на Сечь, казаки собрались на совет:
«Все до единого стояли они в шапках, потому что пришли не с тем, чтобы
слушать по начальству атаманский приказ, по совещаться, как ровные между
собою» (II, 123).
Запорожская Сечь в изображении Гоголя — это царство свободы и
равенства, это вольная республика, в которой живут люди широкого размаха
души, абсолютно свободные п равные, где воспитываются сильные, мужественные
характеры, для которых нет ничего выше, чем интересы народа, чем свобода и
независимость отчизны.
Конечно, в этой патриархальной демократии есть свои слабости. Гоголь
не мог не видеть присущую казакам отсталость, относительно невысокий
уровень их культуры, а также власть рутины, проникавшей в различные сферы
их быта и общественной жизни. Все это не могло не свидетельствовать об
известной ограниченности «странной республики» и заложенных в ней серьезных
противоречий, исторически ускоривших ее гибель. Будучи верным правде жизни,
Гоголь ничего этого не скрывает. Он далек от идеализации Сечи. Прославляя
бессмертные подвиги запорожцев, писатель вместе с тем не приукрашивает их,
не скрывает того, что удаль в них сочеталась с беспечностью и разгулом,
ратные подвиги — с жестокостью. Таково было время, таковы были нравы.
«Дыбом воздвигнулся бы ныне волос от тех страшных знаков свирепства
полудикого века, которые пронесли везде запорожцы» (II, 83),—пишет Гоголь.
Но пафос его изображения— все-таки в другом. Запорожское казачество для
Гоголя — это пример справедливого и здорового общественного устройства,
основанного на принципах человечности п братства. Своей идейной
устремленностью повесть вступала в резкий контраст с теми нормами
общественной морали, которые насаждала современная писателю официальная
Россия. Историческая проблематика повести приобретала чрезвычайно
злободневное звучание.
Идейный пафос произведения.
Резкими и выразительными штрихами рисует Гоголь героев Сечи. Остап,
бесстрашно поднимающийся на плаху, Бовдюг, страстно призывающий к
товариществу; Шило, преодолевающий неимоверные препятствия, чтобы вернуться
в родную Сечь; Кукубенко, высказывающий перед смертью свою заветную мечту:
«Пусть же после нас живут еще лучшие, чем мы», — этим людям свойственна
одна общая черта: беззаветная преданность Сечи и Русской земле. В них видит
Гоголь воплощение лучших черт национального русского характера.
1 Тарас Бульба – герой вдохновенной поэмы.
Каждый из персонажей гоголевской повести мог бы стать героем
вдохновенной поэмы. Но первый среди этих героев — Тарас.
Суровый п непреклонный, Тарас Бульба ведет жизнь, полную невзгод и
опасностей. Он не был создан для семейного очага. Его «нежба» — чистое поле
да добрый конь. Увидевшись после долгой разлуки с сыновьями, Тарас назавтра
же спешит с ними в Сечь, к казакам. Здесь его подлинная стихия. Человек
огромной воли и недюжинного природного ума, трогательно нежный к товарищам
п беспощадный к врагу, он карает польских магнатов и арендаторов и защищает
угнетенных п обездоленных. Это могучий образ, овеянный поэтической
легендой, по выражению Гоголя, «точно необыкновенное явление русской силы».
Это мудрый и опытный вожак казацкого войска. Его отличали, пишет Гоголь,
«умение двигать войском и сильнейшая ненависть к врагам». И вместе с тем
Тарас ни в малейшей степени не противопоставлен окружающей его среде. Он
«любит простую жизнь казаков» и ничем не выделяется среди них.
Вся жизнь Тараса была неразрывно связана с жизнью Сечи. Служению
товариществу, отчизне он отдавал себя безраздельно. Ценя в человеке прежде
всего его мужество и преданность идеалам Сечи, он неумолим к изменникам н
трусам. Образ Тараса воплощает в себе удаль и размах народной жизни, всю
духовную и нравственную силу народа. Это человек большого накала чувств,
страстей, мысли. Сила Тараса — в могуществе тех патриотических идей,
которые он выражает. В нем нет ничего эгоистического, мелкого, корыстного.
Его душа проникнута лишь одним стремлением — к свободе и независимости
своего народа.
Тарас выписан резко, крупно, пластично. Он точно высечен из гранита.
И вместе с тем образ смягчен юмором — добрым, лукавым, светлым. В Тарасе,
как и в других персонажах повести, перемешаны нежность и грубость,
серьезное и смешное, великое и малое, трагическое и комическое. В таком
изображении человеческого характера Белинский видел замечательный
гоголевский дар «выставлять явления жизни во всей их реальности и
истинности».
С совершенной художественной достоверностью рисуется нам образ Тараса
Бульбы — в Сечи и дома, в мирное время и на войне, в его отношениях с
друзьями и врагами. Столь же крупно, выразительно и достоверно, хотя и в
ином психологическом ключе, раскрывается характер Тараса в трагическом
конфликте с Андрием.
2 Образ Андрия.
Для Гоголя совершенно определенно просвечивает особая тема Андрия.
Интересно проследить, как она развивается, как постепенно и неизбежно
определенная поэтизация героя сменяется развенчанием. Тема Андрия окажется
в противоречии с эпической тенденцией повести. Эпичен Остап: он проявлен
через поступок и действие. «Погрузился в очаровательную музыку пуль и
мечей» (II, 85)— это ощущение Андрия. Именно за общностью—незримая для
Тараса — разность. Бешеную негу и упоение видел он в битве, это уже не
бешеная веселость. Позже преобладание ощущения, настроения в характере
Андрия перестанет скрываться за общими для всей Запорожской Сечи
поступками, делами и будет совершенно определенно авторски названо. Под
Дубно «Остап уже занялся своим делом» (II, 87), «Андрий же, сам не зная
отчего, чувствовал какую-то духоту на сердце» (II, 87). Проникнув в
осажденный город и еще до встречи с дочерью ковенского воеводы (хотя,
конечно, уже с особым настроем души), Андрий войдет в монастырскую церковь,
вначале невольно остановится при виде католического монаха, но почти тотчас
забудет, что это монастырь чужой веры. «Несколько женщин, похожих на
привидения, стояли на коленях, опершись и совершенно положив изнеможенные
головы на спинки стоявших перед ними стульев и темных деревянных лавок;
несколько мужчин, прислонясь у колонн и пилястр, на которых возлегали .
боковые своды, печально стояли тоже на коленях. Окно с цветными стеклами,
бывшее над алтарем, озарилося розовым румянцем утра, и упали от него на пол
голубые, желтые и других цветов кружки света, осветившие внезапно темную
церковь. Весь алтарь в своем далеком углублении показался вдруг в сиянии,
кадильный дым остановился на воздухе радужно освещенным облаком. Андрий не
без изумления глядел из своего темного угла на чудо, произведенное светом.
В это время величественный рев органа наполнил вдруг всю церковь. Он
становился гуще и гуще, разрастался, перешел в тяжелые рокоты грома и потом
вдруг, обратившись в небесную музыку, понесся высоко над сводами своими
поющими звуками, напоминающими тонкие девичьи голоса, и потом опять
обратился он в густой рев и гром и затих» (II, 96—97).
Это описание—на несколько длящихся мгновений—явно отодвигает куда-то
Запорожскую Сечь. Душе Андрия доступно чужое:
| |  скачать работу |
Тарас Бульба |
