Тематическое многообразие лирики М. Ю. Лермонтова
с
нашествием Наполеона, и снова чувство гордости за русский народ охватывает
Лермонтова. Он дает картину борьбы аллегорически, в виде двух «богатырей».
Один из них – "старый русский великан" – воплощает мощь и силу России,
а другой – "трёхнедельный удалец" – дерзновенную и самоуверенную удаль
наполеоновского войска, уверившегося после взятия Москвы, что победа
достигнута.
Посмотрим на "богатырей". Русский витязь спокоен и невозмутим, как
будто заранее знает исход борьбы ("с улыбкой роковою русский витязь
отвечал"). Могучая голова в золотом шлеме как бы уподобляется златоглавому
Московскому Кремлю. "Старый русский великан" – воплощение силы всей Руси,
что не сдалась и не покорилась французам. А что же "трёхнедельный удалец"?
Лермонтов не отрицает ни его силы, ни храбрости, но и сила и храбрость
пришельца "из далёких чуждых стран" – проявление безрассудной дерзости.
В стихотворении не изображён бой между двумя великанами: его не может
быть. Пришедший "с грозой военной", правда, осмелился поднять руку на
"русского великана": "и рукою дерзновенной хвать за вражеский венец", но
тот только "посмотрел, тряхнул главою" и пришелец "упал". Образ русского
витязя монументален и величественен. Его спокойствие и внутренняя сила
противопоставлены дерзким притязаниям пришельца.
В гордости, с какой Лермонтов пишет о победе "русского великана",
проявляется его патриотизм, любовь к воинской славе отечества. Но не только
это. В конце стихотворения возникают образы бури, простора, пучины –
излюбленные образы поэзии Лермонтова. Они заставляют вспомнить о
трагичности последних дней Наполеона, его ссылке и гибели на острове Святой
Елены. В таком отношении к поверженному проявляются новые грани
лермонтовского мировоззрения – гуманность, снисхождение к побеждённому.
Тема любви.
В стихах о любви у Лермонтова всегда звучит печаль: «Любовь не красит
жизнь мою…»
В ранней любовной лирике Лермонтова очень мало светлых, радостных
настроений, тех "чудных мгновений", что воспеты Пушкиным. В стихотворении
"Стансы" ("Гляжу вперед сквозь ...") поэт пишет:
"Пусть я кого-нибудь люблю:
Любовь не красит жизнь мою".
В стихах этого периода речь, прежде всего, идет о неразделенной любви,
об измене женщины, не оценившей возвышенные чувства друга. Поэт, однако,
находит в себе нравственные силы, чтобы отказаться от личного счастья во
имя любимой:
"О нет! Я б не решился проклянуть!
Все для меня в тебе святое:
Волшебные глаза, и эта грудь,
Где бьется сердце молодое".
Разве не Лермонтов так нежно любил М.Щербатову? Как много сердечности
вложено в стихотворение, обращенное к этой прекрасной женщине. Помните: «На
светски цепи...»? Если даже взять одну только последнюю строфу, и то
увидим, какой серьезный и обаятельный образ женщины создал поэт:
От дерзкого взора
В ней страсти не вспыхнут пожаром,
Полюбит не скоро,
Зато не разлюбит ум даром.
Нет, такие стихи вызываются и рождаются только любовью. А «Мне
грустно, потому что я тебя люблю...» с их глубочайшей человеческой
нежностью? Пришлось бы сделать слишком длинный список! Нет, Лермонтов не
отворачивался от настоящих людей и был не мрачным меланхоликом, а великим
трагическим поэтом, которому каждый раз обжигало душу человеческое горе.
Другое дело, что он был исключительно требователен к жизни и людям, смотрел
на все с высоты гениального дарования. Иные путали и путают чувство
собственного достоинства с самовлюбленностью и чванством. Лермонтову в
высшей степени было присуще первое из этих человеческих качеств.
Он был человеком высокого ума, чести и благородства. С годами окрепла
вера Лермонтова в дружбу и любовь. Он искал и находил "родную душу", не
представлял себе жизнь без "друзей и братьев", деливших с ним радость и
горе. В лирике зрелых лет все реже встречается тема одиночества, все чаще
поэт говорит о возможности и необходимости взаимопонимания между духовно
близкими людьми, о верности и преданности. Любовная лирика последних лет
почти свободна от безысходного душевного надрыва. Дружить и любить, по
мысли поэта, значит желать добра близкому человеку, подавлять в себе
чувство недоверия, прощать мелкие обиды. "Прощать святое право страданьем
куплено", - читаем в стихотворении 1841 года.
Лермонтов жил в тридцатые годы XIX в., в эпоху реакций после разгрома
декабристов. Многие разочаровались в жизни, отошли от борьбы. Не зря
Лермонтов осуждает свое поколение за бездействие. А вера «гордая в людей»,
в лучшую жизнь помогла поэту преодолеть разочарование и чувство
одиночества. Его странная натура рвалась к деятельности.
Ни личные невзгоды, ни николаевская реакция не сломили волю
Лермонтова. Вера "гордая в людей", в лучшую жизнь помогала поэту преодолеть
разочарование и чувство одиночества. Его страстная натура рвалась к
деятельности, к героическому подвигу. В стихотворении "1831-го июня 11
дня" читаем:
"Мне нужно действовать, я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
Великого героя, и понять
Я не могу, что значит отдыхать".
Воля к действию у Лермонтова проявилась в отрицании самодержавия, в
обличении уклада жизни светского общества, в осуждении молодого
поколения, стоящего в стороне от серьёзных дел.
Преодоление разочарованности в жизни, стремление к деятельности.
О Лермонтове часто писали как о разочаровавшемся в жизни меланхолике.
Какой вздор! Ему был противен жандармский порядок государства, в котором он
жил, а не жизнь в подлинном ее понимании, он не отрицал и не мог отрицать
смысл самой жизни. Ему было дорого все лучшее и светлое; в жизни. Он
ненавидел гнет и неволю, а не жизнь вообще. Главной чертой Лермонтова —
человека и поэта — было бесстрашие, а не разочарование в жизни. Не отказом
от жизни порождено стихотворение «На смерть поэта». Оно родилось в бою за
жизнь, в борьбе против ее врагов. Кто потерял веру в жизнь, тот не борется
и не сражается за нее, а существует, махнув рукой на все. Поэзия же
Лермонтова — это мятеж против душителей жизни и всего живого, всего
прекрасного. Отсюда и боль, чувство одиночества, тоска и горечь, которые
естественным образом стали мотивами его творчества. За жизнь больно только
тем, кто ее любит.
Лермонтов начал понимать бесплодность и бесперспективность
индивидуалистического Протеста, бессилие бунтарства гордой одинокой
личности, оторванной от народа. Поэт постепенно преодолевает юношеский
индивидуализм, судит о жизни более трезво и объективно. В стихотворении
"Гляжу на будущность с боязнью..." он пишет:
"Земле я отдал дань земную
Любви, надежд, добра и зла;
Начать готов я жизнь другую,
Молчу и жду: пора пришла".
Тема назначения поэта и поэзии.
Лермонтова волнует судьба своего поколения, народа и родины. Его
внимание привлекают уже не столько необычные явления жизни, романтические
герои-индивидуалисты, сколько реальные люди, кровно связанные с народом.
Зрелому Лермонтову свойственно чувство высокой ответственности перед
читателями. В них заключены редкая энергия и мужественная сила:
Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.
Твой стих, как божий дух, носился над толпой,
И отзыв мыслей благородных
Звучал, как колокол на башне вечевой,
В дни торжеств и бед народных.
Он отрицательно относился к поэзии, которая стоит в стороне от
общественной жизни. В стихотворении "Поэт" читаем:
"Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножен не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?".
В своей поэзии, всегда искренней страстной и взволнованной, Лермонтов
отвергает сложившиеся веками устои крепостнической России и желает видеть
русский народ свободным и просвещённым. Он восстаёт против политического
гнёта, против бездеятельности и страстно зовёт своих современников к борьбе
за свободу, за счастье людей. Подобно мятежному одинокому парусу, Лермонтов
не знает покоя, хотя порой и мечтает о нём.
Философские проблемы. Отношение к религии.
Говоря о философских проблемах творчества любого поэта невозможно не
определить его отношения к религии. Здесь важно не только то, что наряду с
научной философией религия является одной из составных частей
мировоззрения, но и то, что в силу специфики творчества поэты наиболее
часто обращаются к библейским мотивам и аллегориям. Такие обращения могут
допускать двоякое трактование и вести к весьма своеобразным выводам. Одним
из примеров служит работа И. П. Михайловой "Библейские мотивы в творчестве
М. Ю. Лермонтова".
Его религиозно-богоборческие переживания отличались большой
непосредственностью, внутренней независимостью и противоречивостью. Это
естественно для романтика-бунтаря, склонного презирать "суеве
| |  скачать работу |
Тематическое многообразие лирики М. Ю. Лермонтова |
