Уголовное преследование как функция государства
ыдачи лица для уголовного
преследования или исполнения приговора определен главой 54 УПК РФ,
регламентирующей правила направления запроса о выдачи лица, находящегося на
территории иностранного государства; пределы уголовной ответственности
выданного лица; исполнения соответствующих запросов и порядок обжалования
принимаемых решений. По существу данная глава явилась отражением положений
Конвенций, Договоров и соглашений об оказании правовой помощи по уголовным
делам, заключенных СССР и РФ. В России институт выдачи начал формироваться
еще в древнерусском государстве и получил достаточно совершенное развитие.
Каждое государство имеет свою специфику осуществления уголовного
преследования лица, совершившего уголовно наказуемое деяние. [26] Это
выражается как в порядке возбуждения уголовного преследования (уголовного
иска), так и сроках производства, а также в должностных лицах, правомочных
на его осуществление, и круге их полномочий.
При заимствовании альтернатив уголовного преследования, необходимо
российскому законодателю четко определить границы целесообразности
применения таких альтернатив. Ибо только законные поводы прекращения
уголовного преследования могут служить построению правового государства,
защите прав и свобод человека и гражданина, устранят злоупотребления
должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование при выборе условий
альтернатив.
§ 3. Социальная обусловленность, понятие и содержание уголовного
преследования___________________________________________________
Понятие уголовного преследования раскрывается в п. 55 ст. 5 УПК РФ:
”Уголовное преследование – процессуальная деятельность, осуществляемая
стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в
совершении преступления”. Однако формированию его предшествовало
исследование этой основополагающей категории уголовно-процессуального права
в трудах известных процессуалистов (Строговича М.С., 1951 г., Якубович Н.
А., 1980 г., 1996 г., Ларина А.М., 1986 г., Соловьева А.Б., 1996 г.,
Халиулина А.Г., 1997 г. и др.).
В цивилизованной правовой действительности каждый правовой институт
или отдельные нормы права имеют глубокие социальные корни и учреждаются для
выполнения определенных общественно значимых функций. Являясь выражением
воли государства и народа и имея в основе своей политическую природу, они
всегда вызываются к жизни как ответная реакция на назревшие социально-
экономические потребности существующего строя[27], преследуют цель наиболее
эффективного регулирования конкретных общественных отношений.
Но общественные отношения, практика, как известно, постоянно
развиваются, каждый этап развития выдвигает свои задачи, наполняет их новым
конкретным содержанием. А закон должен улавливать пульс общественной жизни,
отражать объективные ее запросы и служить этим задачам.
http://romashkaspb.nm.ru/
Так как социальная обусловленность права (правовых норм) - это их
необходимость, соответствие, адекватность регулируемым общественным
отношениям, изучение социальной обусловленности уголовного преследования
предполагает установление того, насколько они социально значимы, объективно
необходимы и гармонируют с задачами сегодняшнего дня. Отправляясь от
марксова учения о том, что "процесс есть форма жизни закона"[28],
"преступник производит не только преступление, но и уголовное право... всю
уголовную юстицию... и т.д."[29], и учитывая, что институт уголовного
преследования есть крупное подразделение уголовно-процессуального права, в
самом общем виде на этот вопрос можно было ответить так: уголовное
преследование нужно для обслуживания уголовно-правовых отношений, будет
необходимо до тех пор, пока существует преступность и надо бескомпромиссно,
решительно с нею бороться. Но такой ответ проблему не решает, ибо специфику
уголовного преследования не отражает, приемлем для аналогичного ответа
применительно к любым другим институтам уголовного процесса.
Чтобы ответить на указанный вопрос, надлежит осмыслить и оценить
социальную полезность целей уголовного преследования, ибо именно в целях
правовой материи, в их содержании находят отражение объективные социальные
потребности, именно в них "все социальные цели уже представлены в правовой
форме"[30]. Базируясь на этом, можно сказать, что обозначенные в законе
цели уголовного преследования есть правовое выражение тех социальных
причин, которые определяют необходимость упомянутого института как средства
решения задач уголовного процесса.
В свою очередь, данное обстоятельство подчеркивает неразрывную связь
понятия "социальная обусловленность уголовного преследования" с его
юридической природой, связанной с необходимостью проведения в жизнь норм
уголовного права и реализации обязанности виновников преступления отвечать
за свои действия. Уголовный закон может всецело проявить себя и применяться
к конкретному виновному лицу только через уголовное преследование. В
правовом плане именно уголовный закон диктует необходимость этого феномена
как института и как деятельности органов уголовной юстиции.
Соответственно уголовное преследование следует истолковывать не только
как процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в
вышеотмеченных целях , но и как правовой институт, регулирующий эту
деятельность. Как институт оно складывается из норм, имеющих отношение к
данной деятельности, начиная с возбуждения уголовного дела и кончая
последней стадией уголовного процесса, а при определенных условиях даже
мерами постпенитенциарного воздействия. Его источником являются нормы
различных отраслей права: международного, конституционного, уголовного,
уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, гражданского,
прокурорско-надзорного, трудового, семейного и т.д. Отсюда названный
институт носит межотраслевой, многоплановый, комплексный характер. Его суть
как регулятора - адресованное органам обвинения требование принять все
дозволенные меры, чтобы достичь целей уголовного преследования.
Несмотря на то, что в уголовно-процессуальном законодательстве
выделена специальная глава, посвященная уголовному преследованию, оно не
является какой-то обособленной правовой категорией, а, напротив, тесно
связано со всеми другими уголовно-процессуальными институтами,
взаимодействует с ними. Поэтому его правовыми основами выступает по
существу весь массив законодательства, относящегося к уголовному процессу.
Поскольку уголовное преследование как деятельность есть способ выполнения
задач уголовного судопроизводства, достижению этой цели служит все уголовно-
процессуальное право.
В юридической литературе уголовное преследование нередко трактуется
как уголовно-процессуальная функция, как одно из основных направлений
уголовно-процессуальной деятельности. Однако в это понятие вкладывается
разное содержание. Так, по мнению М.С.Строговича, "уголовное преследование
- это обвинение как процессуальная функция, т.е. обвинительная
деятельность"[31]. По утверждению Л.М.Ларина, "уголовное преследование есть
предшествующая разрешению дела уголовно-процессуальная деятельность,
которая состоит в формулировании и обосновании вывода о совершении
определенным лицом конкретного общественно опасного деяния,
предусмотренного уголовным законом". Оба автора возбуждением уголовного
преследования считают вынесение постановления о привлечении лица в качестве
обвиняемого, а также задержание и применение меры пресечения до
предъявления обвинения.
Вместе с тем А.М.Ларин усматривает своеобразное уголовное
преследование в производстве по применению принудительных мер медицинского
характера, предлагая признать специфическим актом возбуждения уголовного
преследования постановление о назначении судебно-психиатрической
экспертизы[32].
С точки зрения М.А.Чельцова, в уголовное преследование входит также
возбуждение уголовного дела[33]. Для этого были правовые основания. В
частности ст.94 УПК РСФСР 1923г. устанавливала обязанность прокуратуры
"возбуждать уголовное преследование перед судебными и следственными
органами по всякому совершившемуся и подлежащему наказанию преступлению", а
ст.4 того же УПК содержала правило: "Уголовное преследование не может быть
возбуждено, а возбужденное не может быть продолжаемо и подлежит прекращению
во всякой стадии процесса".[34] Следовательно, в понятие "возбуждение
уголовного преследования" законодатель того времени вкладывал смысл
возбуждения уголовного дела.
В том же смысле употреблялся термин "возбуждение уголовного
преследования" в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных
республик 1924г. и в иных правовых актах советского времени. Такой вывод
напрашивается также при анализе ст.1, 27, 31, 35 Федерального закона "О
прокуратуре Российской Федерации" в редакции Закона от 17 ноября 1995г.
Очевидно, поэтому уголовное преследование применительно к прокуратуре
раскрывается как функция, состоящая "в возбуждении уголовного дела по
основаниям и в порядке, установленном уголовно-процессуальным
законодательством, в осуществлении расследования преступлений, в решении
вопроса о направлении уголовных дел для рассмотрения в суд независимо от
того, каким органом осуществлено расследование, и в поддержании
государственного обвинения в суде по любому уголовному делу".[35]
Тем не менее сущность уголовного преследования не может быть
ограничена только этими положениями. Как уголовно-процессуальная функция
оно имеет более емкое содержание. В этом плане З.З.Зинатуллин прав, когда
пишет: "Уголовное преследование начинается с момента возбуждения уголовного
дела и имеет место на всем протяжении производства по уголовному делу, во
всех стадиях уголовного процесса, т.е. до тех пор, пока есть основания
считать определенное лицо виновным в сов
| |  скачать работу |
Уголовное преследование как функция государства |
