Вкус как эстетическая категория
и чуждого, наслаждаться им в чистом виде и чувствовать его повсюду. Блажен
тот, кто постиг подобное наслаждение! Ему открыты тайны всех муз и всех
времён, всех воспоминаний и всех творений. Сфера его вкуса бесконечна, как
история человечества. Его кругозор охватывает все столетия и все шедевры, а
он, как и сама красота, находится в центре этого круга»(26, История
эстетики: Памятники мировой эстетической мысли: В 5 т. Т. 2. с.575).
Наконец, итог более чем столетним размышлениям крупнейших умов Европы
над проблемой вкуса подвёл И.Кант, поставив эту категорию фактически в
качестве главной эстетической категории в своей эстетике – «Критике
способности суждения». Эстетика у него, как было показано, это наука о
суждении вкуса. Вкус же определяется кратко и лаконично: «это способность
судить о прекрасном», опираясь не на рассудок, а на чувство
удовольствия/неудовольствия. Поэтому, подчёркивает Кант, суждение вкуса –
не познавательное суждение, но эстетическое, и определяющее основание его
не объективно, но субъективно.(11, И. Кант Сочинения в шести томах, т.
5.с.203). При этом вкус только тогда может считаться «чистым вкусом», когда
определяющее его удовольствие не подразумевает никакого утилитарного
интереса. Отсюда одна из главных дефиниций Канта: « Вкус есть способность
судить о предмете или о способе представления на основании удовольствия или
неудовольствия, свободного от всякого интереса. Предмет такого удовольствия
называется прекрасным».(11, И. Кант Сочинения в шести томах, т. 5.с.212).
Постоянно подчёркивая субъективность в качестве основы суждения вкуса, Кант
стремится показать, что в этой субъективности содержится и специфическая
общезначимость, которую он обозначает как «субъективную общезначимость»,
или эстетическую общезначимость, то есть пытается показать, что вкус,
исходя из субъективного удовольствия, опирается на нечто, присущее многим
субъектам, но невыражаемое в понятиях.В эстетическом объекте эта
субъективная общезначимость связана исключительно с целесообразностью
формы. «Суждение вкуса, на которое возбуждающее и трогательное не имеют
никакого влияния (хотя они могут быть связаны с удовольствием от
прекрасного) и которое, следовательно, имеет определяющим основанием только
целесообразность формы, есть чистое суждение вкуса»(11, И. Кант Сочинения в
шести томах, т. 5.с.226). Кант исключает из сферы суждения чистого вкуса
всё, что доставляет удовольствие «в ощущении» (например, воздействие красок
в живописи), акцентируя внимание на том, «что нравится благодаря своей
форме». К последней в визуальных искусствах он относит «фигуру» (Gestalt=
образ) и «игру» (для динамических искусств), что в конечном счёте сводится
им к понятиям рисунка и композиции. Краски живописи или принятые звуки
музыки только способствуют усилению удовольствия от формы, не оказывая
самостоятельного влияния на суждение вкуса, или на эстетическое суждение, -
у Канта эти понятия синонимичны.Основу вкуса составляет «чувство гармонии в
игре душевных сил», поэтому не существует никакого «объективного правила
вкуса», которое могло бы быть зафиксировано в понятиях: есть некий
«прообраз» вкуса, который каждый вырабатывает в себе сам, ориентируясь, тем
не менее, на присущее многим «общее чувство» (Gemeinsinn), - некий
сверхчувственный идеал прекрасного, на его основе и действует суждение
вкуса. И окончательный вывод Канта о фактической непостигаемости для разума
сущности вкуса гласит: «Совершенно невозможно дать определённый объективный
принцип вкуса, которым суждения вкуса могли бы руководствоваться и на
основании которого они могли бы быть исследованы и доказаны, ведь тогда не
было бы никакого суждения вкуса. Только субъективный принцип, а именно
неопределённая идея сверхчувственного в нас, может быть указан как
единственный ключ к разгадке этой даже в своих истоках скрытой от нас
способности, но далее уже ничем нельзя сделать его понятным». Нам доступно
только знать, что вкус – это «чисто рефлектирующая эстетическая способность
суждения» и все(11, И. Кант Сочинения в шести томах, т. 5.с.361).
В более позднем сочинении «Антропология с прагматической точки
зрения»(1798), размышляя о проблеме удовольствия/неудовольствия, Кант
предпринимает попытку осмыслить вкус с диалектической позиции, подчёркивая
наличие в нём наряду с субъективностью и всеобщности, наряду с чисто
эстетическим суждением и сопряжённого с ним рассудочного суждения, однако
достаточного теоретического развития эти идеи там не получили, остались
только на уровне дефиниций, которые тем не менее обладают несомненной
значимостью хотя бы потому, что ещё раз подчёркивают сложность проблемы
вкуса. Здесь вкус рассматривается как компонент эстетического суждения,
некоторым образом выходящий за пределы этого суждения; он определяется как
«способность эстетической способности суждения делать общезначимый выбор».
А именно на общезначимости делает теперь акцент немецкий философ:
«Следовательно, вкус – это способность общественной оценки внешних
предметов в воображении. – Здесь душа ощущает свою свободу в мере
воображения (следовательно, в чувственности), ибо общение с другими людьми
предполагает свободу: и это чувство есть удовольствие». Представление о
всеобщем предполагает участие рассудка. Отсюда «суждение вкуса есть и
эстетическое, и рассудочное суждение, но мыслимое только в объединении
обоих»(46,Кант. Сочинения в 6 томах, т.6 с 484-485).
Фактически Канту удалось убедительно показать, что вкус как
эстетическая способность суждения является субъективной способностью,
опирающейся на глубинные объективные основания бытия, которые не поддаются
понятийному описанию, но всеобщи (т.е. присущи всему человечеству) по своей
укоренённости в сознании. Собственно эту главную проблему вкуса – его
субъективно-объективную антиномичность – ощущали почти все мыслители 18 в.,
писавшие о вкусе, но не умели достаточно ясно выразить её в дискурсе. В
полной мере не удалось это и Канту, хотя он, кажется, подошёл к пониманию
вкуса (пониманию объективных границ понимания) ближе всех, писавших о нём в
его время.
Да, собственно и в последующий период. После Канта в силу социально-
исторических причин, о которых уже шла речь выше, проблема вкуса (как и
близкие к нему проблемы «изящных искусств» и эстетического наслаждения) и
эстетике начинает отходить на задний план, утрачивает свою актуальность. В
демократически и позитивистски ориентированной эстетике вкус как
принадлежность «набранных» или «праздных» персон вообще снимается с
рассмотрения, а в эстетике романтизма он возводится (традиция, также
восходящая к Канту) напрямую к гению, который рассматривается единственным
законодателем вкуса. Психологическая эстетика рассматривает вкус как чисто
физиологическое действие нервной системы на соответствующие раздражители. В
20в. проблемой вкуса отчасти занимаются представители социологической
эстетики, изучающие, в частности, проблемы формирования вкусов масс,
потребителей, элитарных групп и т.п.. Однако ничего существенного о его
природе или механизме действия им добавить не удаётся: дело ограничивается
вопросами формирования вкуса. В целом же в системе глобальной переоценки
ценностей, начавшейся с Ницше в прогрессировавшей во второй половине 20
столетия, проблема вкуса, как и других категорий классической эстетики,
утрачивает свое значение, точнее уходит в подполье коллективного
бессознательного.
Объективно она, как уже понятно из предыдущего изложения, не может
быть снята в человеческой культуре до тех пор, пока остаётся актуальным
эстетический опыт. А так как этот опыт, в чём мы ещё неоднократно будем
убеждаться в процессе изучения его отдельных форм и компонентов,
органически присущ человеческой природе, как единственно позволяющий
актуализировать гармонию человека с Универсумом, то нет оснований полагать,
что 20в., вступив в активный переходный период от Культуры к чему-то
принципиально иному, практически отказался и от создания произведений,
отвечающих понятию искусства, и от традиционных эстетических категорий и
дискурсов и утвердил некие новые конвенциональные правила игры в сфере арт-
пространства со своей паракатегориальной лексикой, в которой отсутствует
термин для понятия вкуса. Этим, однако, сам феномен вкуса ни в коей мере не
может быть аннигилирован. Просто способность полноценно реализовывать
эстетический опыт (воспринимать эстетическое во всех его модификациях,
наслаждаться произведениями искусства прошедших эпох и всех народов,
обладать острым чувством стиля, цвета, формы, звуковой полифонии и т.д.)
временно (хотелось бы надеяться) переходит на уровень крайне ограниченной
элитарности (что, кстати, в истории культуры наблюдалось неоднократно).
Пристальное же направление не только в массовой культуре для которой это
органично), но и в сфере того, что до середины 20 в. относилось к искусству
(«изящным искусствам»), занимают принципиальная «безвкусица», некая
конвенциональность, отказывавшаяся от вкуса, его воспитания
| |  скачать работу |
Вкус как эстетическая категория |
