Время в Трансцендентальной эстетике и Трансцендентальной аналитике Канта
также схватывать явления, делает
возможным всякий внешний опыт…»[32].
Трансцендентальные схемы количества и качества как доказательство
априорного характера математики имеет конститутивный характер для бытия
феноменов ровно постольку, поскольку в них демонстрируется синтез самого
времени: интеллектуальное конституирование временного горизонта. Но сама
структура феномена как отдельного, удерживающего себя в единстве смысла
открывается схемой сущности и присущности, субстанции и субсистенции.
Рассматривая отдельное как первую сущность, Аристотель пишет: «О сущности
же говорится как о способной принимать противоположности потому, что она
сама их принимает: она принимает болезнь и здоровье, бледность и смуглость;
поскольку она сама принимает каждую из таких противоположностей, о ней
говорят как о способной принимать их. Вот почему особенность сущности — это
то, что будучи тождественной и одной по числу, она способна принимать
противоположности в силу собственной перемены»[33]. Отдельный феномен как
вещность выстаивает в текучем времени, бытуя как чистое отношение в себе
самом: всегдашнее тождество сущности. Но время как сущность чисто
воображаемая (ens imaginarium) и временящая себя в себе самой есть
отношение («то, что, как представление, может предшествовать любому акту
мышления о чем - либо — это созерцание; и, если оно не содержит ничего,
кроме отношений, форма созерцания…»): всякое временное «теперь» в
непрерывности синтеза чистого воображения есть «уже не теперь», но все-таки
«теперь». Идентификация настоящего с собой самим «растягивается» на прошлое
и будущее. Время всегда тождественно в первичных сознательных актах в себе
самом, оно полагается как «теперь», но эта тождественность всегда есть
более, чем она сама. Всегдашняя тождественность вещности «развертывается» в
текучести времени, в каковой не утрачивается идентичность, всегда
«превышающая» себя в себе самой. Чтойность во временном горизонте во всякую
часть времени соотносится с самой собой, удостоверяя собственную
тождественность, и этим соотношением открывает чистую возможность
дальнейших соотношений, имеющихся в сознании непрерывным образом. Всякая
абсолютная тождественность в сознании «переживается» во времени:
«схватывание» тождественности есть всегда в «теперь», которое в своей
текучести есть «уже не теперь» и «еще не теперь». Всякий феномен вещи как
отдельной выстаивает в единстве смысла в «черте» временного горизонта как
всегдашней действительной возможности отношения в себе самом к себе самому.
Вещность вещи как «непрерывная» тождественность в себе самой есть
необходимым образом отношение: лишь в отношении возможно «всегдашнее»
тождество: тождество удостоверяется в своей тождественности в непрерывной
чистой различенности, которая и есть самым близким образом тождество, но в
«ускользании» от себя самого. Полагание вещности во временном горизонте
сознания и есть чистая возможность феномена в выстаивании в единстве смысла
собственного.
Синтез времени в «опытной» установке сознания есть и синтез «реального
содержания» феномена — пассивный синтез «многообразного вообще» в
эстетическом горизонте времени: всякое качество и количество, имеющееся как
отнесенное к «реальному содержанию» феномена, т. е. идущее от ощущения,
сополагается в определенный момент времени как действительное феномена, «в
определенном месте во времени» как «связанное» с вещностью вещи как
необходимым феномена: феномен «наполняется» предикатами, которые есть как
преходящее, несобственное, не имеющее себя во всякий момент времени, но все-
таки есть «в связи» с вещностью в «определенном месте» во времени. Качество
и количество сам Кант относит к категориям математическим: «эту таблицу,
содержащую в себе четыре класса рассудочных понятий, можно прежде всего
разделить на два раздела, из которых первый касается предметов созерцания
(как чистого, так и эмпирического), а второй — существования этих предметов
(в отношении или друг к другу, или к рассудку) Категории первого класса я
бы назвал математическими, а категории второго — динамическими. Первый
класс категорий не имеет никаких коррелятов, их можно найти только во
втором»[34]. Это и есть прямая возможность различения в вещи «в связи» с её
собственным, но при полной самотождественности чтойности вещи самой себе.
«Главная особенность сущности — это, надо полагать, то, что, будучи
тождественной и одной по числу, она способна принимать противоположности,
между тем об остальном, что не есть сущность, сказать такое нельзя, что,
будучи одним по числу, оно способно принимать противоположности»[35]. И
качество, и количество «редуцируются» к схеме отношения в прояснении
структуры собственного феномена. Всякое онтическое полагание онтологично:
феномен «располагает» бытием как собственным, оно и есть вещность феномена
— то, в чем удерживается феномен «вне» возможных различений, вне
действительных модификаций феномена как «выявлений» несобственного. Всякое
различение в структуре феномена есть как «временное» в постоянстве себя-
удерживания феномена в своем собственном. Акт полагания бытия как
необходимости есть удерживание феномена в основании своей структурности, в
своем собственном, и в недействительных бытийных модификаций,
раскрывающихся в существовании феномена как реально определенного.
Необходимость есть собственно бытийное определение феномена, полагание «во
всякое время», так как необходимость и есть чтойность феномена, которая
имеется в себе самой как отношение. Действительность как акт полагания
бытия в «определенное» время раскрывает действительное феноменальное бытие,
которое есть всегда на основании бытия необходимого, но «связанное» с
реальными различениями в структуре феномена: эстезис как возможность
различений «актуализируется» в «определенный момент времени» как «реальное
содержание» феномена. Феномен полагается в действительном бытийном статусе,
в полноте «собственного» присутствия в неразличенности фигурного синтеза
как конституирующего временность сознания с синтезом схватывания, имеющим
собой структурирование реального содержания феномена. Выстаивание сущего в
действительности, опыт, словами Канта, есть как сбывающийся в «открытости»
временного «теперь»: временное «теперь» как чистое отношение, само-от-себя-
ускальзывание, есть всегдашняя возможность отождествления чтойности сущего
с самой собой, оно же через себя конституирование конституирует «себя-
наполненность» — реальное содержание феномена в действительности полагается
в всегда ускальзывающим настоящем. Сущее в действительном бытийном стоянии
есть как «настоящее», в определенности временного «теперь», этим и
разводится полагания бытия как действительного от полагания бытия как
возможного.
Время и трансцендентальная способность воображения. Время.
Трансцендентальная способность воображения в фигурном синтезе
позволяет «сбыться» времени: время есть вещь чисто воображаемая (ens
imaginarium) — акт полагания созерцаемого чистой интуиции времени есть
именно акт полагания, собственное созерцаемое времени есть воображаемое.
Трансцендентальная субъективность сознания через чистое воображение
конституирует время как последовательность неразличимых, но не слиянных в
себе «теперь».
Существо, «начало» времени покоится в его постоянстве (Кант
прописывает: «стало быть, время, в котором должна мыслиться всякая смена
явлений, само сохраняется и не меняется…»[36]), но которое есть в
определенной текучести. Постоянство в текучести определяет собственный
бытийный статус времени, которое есть, собственным образом, горизонт
сознания. Трансцендентальная способность воображения не синтезирует время в
его подлинном бытии. Под трансцендентальной способностью воображения
имеются акты сознания, которые «открывают» время в его всегдашних
идентичных друг другу «теперь»: чистое воображение есть всегдашнее
выстаивание времени в его собственном настоящем. Но время в своем существе
есть горизонт сознания. Время временит себя — именно здесь бытийность
времени. Через онтологичность времени онтические полагания сущего
субъективности сознания имеют себя как онтологические: субъективные
представления полагаются в определенном бытийном статусе, в том числе и как
действительные «объективно значимые» словами Канта.
Трансцендентальная способность воображения в существе собственного
имеет тенденцию «назад-вперед»: «для всякого эмпирического знания необходим
синтез многообразного посредством воображения, который всегда
последователен во времени, т. е. представления в нем всегда следуют друг за
другом. Но в воображении по
| |  скачать работу |
Время в Трансцендентальной эстетике и Трансцендентальной аналитике Канта |
