Анго-Саксонская Правовая Система
о господина, чтобы
защитить свои завоевания и свою собственность. Завоеватель сумел избежать
опасности, которую представляли для него слишком мощные вассалы: при
распределении земель, которые он раздавал своим соратникам, он не создал ни
одного крупного феода, и поэтому ни один «барон» не мог соперничать с ним.
В 1290 году был принят закон («Quia emptores»), по которому только король
мог жаловать земли, что еще раз подтвердило прямую зависимость феодалов от
короля. Дух организации и дисциплины выразился в создании в 1086 году
«Книги страшного суда», в которую было занесено 15 тысяч поместий (manors)
и 200 тысяч дворов, существовавших тогда в Англии. Дух военной
организованности и дисциплины, характерный, в отличие от Европейского
континента, для английского феодализма, отразился и на развитии общего
права.
Общее право называлось comune ley на нормандском жаргоне, который с
царства Эдуарда I (1272 — 1307 гг.) до XVII века был разговорным языком для
юристов Англии, тогда как письменностью,как и в остальной Европе, была
латынь. Французский был придворным языком до воцарения Тюдоров в конце XV
века. Естественно, что этот же язык использовали королевские суды и по мере
расширения их компетенции английский язык вытеснялся из судебной сферы.
Хотя позднее начался обратный процесс и с XVI века в судах преобладал
английский язык, тем не менее лишь в 1731 году (после неудачных попыток,
предпринимавшихся в 1362 и 1650 гг. при Кромвеле) он был объявлен
официальным, а французский и латынь это качество потеряли.
Общее право, в противовес местным обычаям — это право, общее для всей
Англии. В 1066 году оно еще не существовало. Собрание свободных людей,
называемое Судом графства (County Court), и его подразделение Суд сотни
(Hundred Court) осуществляли в тот период правосудие на основе местных
обычаев в условиях строжайшего формализма с использованием способа
доказательств, которые вряд ли можно назвать рациональными. После
завоевания суды графств и суды сотен были постепенно заменены феодальной
юрисдикцией нового типа (суды баронов, мэнорские суды и т.п.), которые
судили также на основе обычного права сугубо локального характера. В сфере
действия церковной юрисдикции, созданной после завоевания, применялось
каноническое право, общее для всего христианства. Общее право — право
английское и общее для всей Англии — было создано исключительно
королевскими судами, называвшимися обычно Вестминстерскими — по месту, где
они заседали начиная с XIII века.
После нормандского завоевания королевские суды в Англии не имели
универсальной компетенции. Споры передавались, как правило, в различные
перечисленные ранее суды. Король осуществлял только «высший суд». Он
вмешивался в споры в исключительных случаях: если существовала угроза миру
в королевстве или если обстоятельства дела были таковы, что его нельзя было
разрешить в обычном порядке. Суд, где король решал дела с помощью своих
приближенных (Curia regis), — это, по существу, суд особо знатных людей и
особо крупных дел, а не обычный суд, доступный каждому.
В рамках Курии в XIII веке сложились автономные образования, в том
числе наделенные судебной компетенцией комиссии с постоянным
местопребыванием в Вестминстере. Компетенция этих судов была ограничена,
они должны были считаться с сеньорами, которые хотели быть хозяевами у себя
дома и вовсе не выражали готовности подчиняться судебным вердиктам.
Вмешательство королевской власти в дела сеньоров и их подданных казалось
сеньорам невозможным и противоречащим естественному порядку вещей, подобно
тому как в наше время собственники считают меры государственного
вмешательства или национализацию противоречащими священному, по их мнению,
праву собственности. Королевские суды, наконец, не могли даже осуществлять
правосудие в качестве апелляционной инстанции по всем спорам, возникающим в
королевстве. Вмешательство этих судов ограничивалось главным образом тремя
категориями дел: делами, затрагивающими королевские финансы, делами,
касающимися земельной собственности и недвижимости, тяжкими уголовными
преступлениями, затрагивающими мир в королевстве. В судебных органах (Суде
казначейства. Суде общегражданских исков и Суде королевской скамьи) сначала
рассматривались только определенные дела из указанных трех категорий, но
вскоре это разделение компетенции отпало и каждый из трех королевских судов
Вестминстера мог рассматривать все дела, подпадающие под королевскую
юрисдикцию.
Все остальные дела, кроме упомянутых трех категорий, по-прежнему
разрешались вне королевской юрисдикции Судом графства или Судом сотни,
феодальными и церковными судами, а позднее в соответствующих случаях и
различными коммерческими судами, которым право отправлять правосудие было
предоставлено в связи с проведением различных ярмарок и торгов и которые
применяли международное торговое право — Lex merkcatoria, или Ley merhant.
Канцлер и королевские судьи были заинтересованы в том, чтобы увеличить
упомянутый список предписаний, учитывая доходы, которые они получали за
рассмотрение дел. С другой стороны, король стремился укрепить свою власть и
расширить свои судебные полномочия в государстве.
К расширению компетенции королевские суды толкало и все возрастающее
число обращений к ней частных лиц, ставивших королевскую юрисдикцию выше
всякой другой. Ведь только королевские суды могли реально обеспечить явку
свидетелей в суд и исполнение вынесенных решений. И только король и церковь
могли обязать своих подданных принести присягу.
В силу всех этих причин королевские суды расширяли свою юрисдикцию и в
конце средних веков стали единственным органом правосудия. Сеньоральные
суды постигла та же участь, что и суды сотни, на долю муниципальных и
торговых судов осталось немного малозначительных дел, а церковные суды
рассматривали лишь споры, связанные со святостью брака или дисциплинарными
проступками священнослужителей.
Вплоть до XIX века королевские суды, однако, не стали тем, что во
Франции называют «судами общей юрисдикции». Теоретически до 1875 года они
обладали исключительной юрисдикцией. Частные лица не имели права обращаться
в эту судебную инстанцию. Они должны были просить о предоставлении им такой
привилегии, что королевская власть делала лишь при наличии достаточных
оснований.
Обычно тот, кто просил о такой привилегии, обращался к канцлеру —
высшему должностному лицу Короны — и просил о выдаче предписания (writ)
суду рассмотреть дело при условии оплаты канцлеру судебных издержек. Кроме
того, можно было обратиться с жалобой (quirela,billa) прямо в суд.
Некоторые предписания были простым отражением судебной практики, основанной
на жалобах. Получить предписание канцлера или прямое согласие суда принять
дело к рассмотрению было не так просто. Королевская власть в XIII веке была
не столь либеральна, чтобы канцлер легко мог сам выдать предписание или
судьи могли согласиться рассматривать дело в любом случае. Долгое время
этому предшествовал тщательный учет обстоятельств дела, и перечень случаев,
когда выдавались предписания, расширялся очень медленно. Их насчитывалось
всего 56, когда в 1227 году составили их первый список для судей, и 76 — в
1832 году, когда была проведена большая судебная реформа. Однако расширение
компетенции королевских судов не связано только с увеличением перечня
оснований исков. Оно не находится также и в прямой зависимости от закона,
именуемого. Вторым Вестминстерским статутом (1285 г.), который уполномочил
канцлера выдавать предписания «в случае подобия» (in cjnsimili casu), то
есть тогда, когда ситуация была весьма сходна со служившей основанием для
выдачи предписания. Для расширения компетенции королевских судов была
использована другая техника. Истец в специальном предварительном документе
— декларации детально излагал фактические обстоятельства дела и просил
королевских судей, учтя эти факты, принять спор к рассмотрению. Эти новые
иски, при которых суды сами признавали свою компетенцию, получили название
исков super casum. Со временем круг данных исков расширился и они получили
разные специальные названия в зависимости от фактических обстоятельств,
обусловивших их судебное рассмотрение: иск о возмещении вреда вследствие
неисполнения обязательств, иск о прекращении незаконного владения и т.д.
Процессуальные формы в королевских судах в Вестминстере варьировались в
зависимости от вида иска. Каждому из них соответствовала определенная
процедура, определявшая последовательность процессуальных актов,
представительство сторон, порядок представления доказательств, способ
исполнения решений. Было бы фатальной ошибкой именовать истца и ответчика в
каком-то процессе так же, как это установлено для процедуры, но по искам
иных видов. Для рассмотрения одних видов исков требовалось жюри, для других
оно было не нужно, но допускалось такое доказательство, как присяга (иск
отклонялся, если определенное число «свидетелей» под присягой заявляли, что
ответчик заслуживает доверия). При одних исках дело могло быть решено в
отсутствие ответчика, а при других — нет. Все эти различия сохранялись и
тогда, когда дело рассматривалось на основании иска consimili casu,
поскольку в каждом конкретном случае применялась процедура, принятая для
сходн
| |  скачать работу |
Анго-Саксонская Правовая Система |
