Баптизм
сект. Позже этот же
циркуляр 1894 года широко использовался для ужесточения репрессий против
баптистов.
Итак, “российский штундизм” — понятие произвольное, введенное в
религиоведческий оборот с обличительно-миссионерскими целями. Поэтому
внятно определить его догматы невозможно. Оно составлялось из отдельных
вероучительных элементов, которые те или иные авторы по каким-либо причинам
расценивали как наиболее существенные. В результате за наиболее характерные
черты вероучения штундизма признавались следующие: отрицание Священного
предания, церкви и священнической иерархии, как непременной посредницы в
спасении, отказ от таинств и чина церковных богослужений, от “святых
угодников” и нередко — от крещения младенцев.
Следует, однако, отметить, что высказывания отдельных “штундистов”, даже
если они впоследствии обратились в баптистскую веру, специфически
баптистскими еще никак не являлись. Еще предстояло их сплочение в некое
цельное вероучение, появление новой церкви, способной развиваться на
собственной основе.
Какое же место “штундизм” занимал в долгой истории религиозно-общественных
движений в России?
Его можно рассматривать как запоздалый отзвук “духовного христианства”,
которое в условиях новой пореформенной России могло предложить лишь
исступленные пророчества, дурманящие хороводы и прыжки, да ожидания
безотлагательного чуда.
Иными были шансы на будущее у баптизма: поскольку в пореформенную эпоху
русское общество быстро развивалось по буржуазному пути, баптизм стал
наиболее адекватной формой его религиозно-духовного самосознания, отразив
мироощущение участников уже сложившихся товарно-денежных отношений.
Поглощение “штундизма” баптизмом означало перерождение первого в одну из
уже сложившихся протестантских церквей. В области социальной это был отказ
от “бунтарских” мотивов и переход на лояльные позиции. В области
вероучительной — восприятие знакомой нам баптистской догматики, замена
свободного толкования Библии неукоснительным соблюдением “Исповедания”; в
сфере обрядности и организации — отказ от самодеятельных, стихийных форм и
переход к четкой организации, в частности, к образованию слоя
профессиональных руководителей-проповедников — пресвитеров.
Итак, именно баптизм оказался наиболее пригодным для заполнения все более
расширяющейся ниши — мироощущения быстро растущих торгово-
промышленных56слоев.
2.3. Положение баптистов в России в конце XIX и в XX веках
Баптистское движение в России развивалось по трем главным направлениям:
юго-западные губернии, где посредствующую роль играл “штундизм”, регион
Закавказья и Северного Кавказа, в которых баптизм утверждался
преимущественно в среде молокан и, наконец, Петербург и примыкающие к нему
губернии — здесь процесс становления новой церкви происходил, так сказать,
в чистой форме.
20 августа 1867 г – именно эта дата считается началом сущестовавния в нашей
стране евангельско-баптистского братства, когда в Тифлисе крестился первый
русский баптист – купец Никита Воронин, который впоследствии вошел в
руководящую верхушку российского баптизма на Кавказе. В связи с этим стоит
заметить, что хотя к концу 80-х годов общее число баптистов в Закавказье и
Северном Кавказе не превышало 2 тыс. человек, их лидеры оказывали растущее
влияние на организационную и проповедническую деятельность российского
баптизма в целом.
Другим важным центром распространения баптизма стал Петербург и прилегающие
к нему губернии после приезда в 1874 г. лорда Гренвиля Редстока.
Утонченный аристократ, сын английского адмирала, участник Крымской кампании
(в боях он, правда, непосредственного участия не успел принять), Редсток
еще в Англии прославился как евангельский проповедник и врачеватель
душевных недугов. Давно лелеявший мечту продолжить эту миссию в русской
аудитории, он с готовностью откликнулся на приглашение прповедовать в
России. Проповеди лорда привлекли сочувственное внимание фрондирующей
петербургской знати, и вскоре в числе преданных “редстокистов” мы видим:
графа М.М. Корфа и графа А.П. Бобринского, княгинь Н.Ф.Ливен и В.Ф.
Гагарину, влиятельного сановника Н.Ф. фон Краузе и др., а особенно ярым
приверженцем баптистского учения стал граф Пашков.
Таким образом, размах деятельности евангелистских проповедников возрастал,
вызывая все большую настороженность властей, и вскоре Пашкову было
запрещено проводить свои собрания, а 24 мая 1884 года последовало и
Высочайшее повеление: “закрыть Общество поощрения духовно-нравственного
чтения и принять меры к прекращению дальнейшего распространения учения
Пашкова на всем пространстве Империи”. Меры, естественно, были приняты,
В.А. Пашкову и М.М.Корфу было предписано срочно покинуть Россию, издания
Общества были конфискованы и сожжены. Но проповедь евангелизма
продолжалась. По официальным данным к 1905 году в России было около 21
тысячи евангельских христиан.
Естественно, такое положение вещей не могло оставить равнодушными власти
страны, поэтому с самого начала, баптисты, как известно, намеренно
приписанные к бунтарской “штунде”, подвергались гонениям и репрессиям. В
1984 году положением Кабинета министров баптизм был объявлен особенно
вредной сектой в церковном и общественно-государственном положении, а
последователям секты запрещалось организовывать общественные собрания.
Баптисты же, со своей стороны, прилагали все усилия для того, чтобы
доказать собственную лояльность и даже полезность правительству. Наконец, в
марте 1879 года было выработано долгожданное мнение Государственного совета
“о духовных делах баптистов”. Документ был подписан министром внутренних
дел, утвержден самодержцем и обнародован в сентябре 1879 года. Он
узаконивал порядок, при котором баптисты “беспрепятственно исповедуют свое
вероучение и исполняют обряды веры по существующим у них обычаям в домах,
отведенных им с разрешения губернатора”. Утверждению губернатора подлежали
также действующие баптистские старшины и проповедники. Местным гражданским
властям предписывалось “вести метрические записи браков, рождения и смерти
баптистов”. Значение закона, таким образом, было в том, что он
легализировал существование русских баптистов (раньше подобные права
распространялись лишь на баптистов других национальностей) и тем самым
устранял их дискриминацию при заключении браков, рождении детей и
похоронах. Однако законодательная оттепель длилась недолго. По инициативе
К.П. Победоносцева в 1882 году Министерство внутренних дел выступает с
разъяснением, что сентябрьский циркуляр 1879 года о признании баптистов не
распространяется на выходцев из православия. Наконец, в мае 1883 года было
обнародовано исправленное “Мнение Государственного совета о даровании
раскольникам всех вероисповеданий права богослужения”, причем термин
«раскольники» теперь распространялся и на баптистов, легитимируя репрессии
против них на общих основаниях. Закон 1883 года без промедления был
использован для разгона столичных пашковцев, приезжие участники были
арестованы и препровождены в Петропавловскую крепость. После пристрастных
допросов их обвинили в хранении недозволенных публикаций и документов,
постановив немедленно выслать из Петербурга. Уже 24 мая вышло упоминавшееся
распоряжение о закрытии Общества духовно-нравственного чтения. От В.А.
Пашкова и М.М. Корфа потребовали немедленно прекратить проповедническую
деятельность, а после их отказа — в двухнедельный срок покинуть страну.
Одновременно ужесточилась политика и в отношении сектантов, действовавших
на юге, где практиковались более жестокие репрессии: “раскольники” здесь
были попроще, именитых фамилий среди них не наблюдалось, а с простым людом
власти церемониться не привыкли. Местные правители в сотрудничестве со
священнослужителями ревностно трудились над тем, чтобы создать нетерпимую
обстановку для нормальной деятельности баптистов. Жалобы властям, как
правило, оставались без ответа: бесчинствующие никогда не наказывались, это
поощряло их на новые бесчинства. Однако произвол и безнаказанность нередко
давали обратный эффект. Загнанные в подполье, сектантские общины продолжали
действовать, охватывая своим влиянием новые территории — Волынскую,
Черниговскую, Полтавскую и другие губернии, где общее число баптистов за
1884—1893 годы увеличилось более чем вдвое: с двух до четырех тысяч
шестисот человек, доказав тем самым, что глубокая религиозная вера
неподвластна гонениям. Так что многие пострадавшие сектанты продолжали свою
деятельность, только с большей убежденностью. При этом светские и церковные
власти шаг за шагом убеждались в том, что баптизм — это противник, с
которым они прежде никогда не сталкивались: не самодельное, подверженное
брожению и метаниям образование, а монолитное жизнестойкое объединение с
хорошо организованным теологическим и организационным обеспечением.
Закон о веротерпимости 1905 года стал переломным моментов в истории
российского баптизма. С этого момента гонения против русских протестантов
прекратились. Это послужило мощным стимулом для миссионерской, издательско-
просветительской, образовательной и экономической деятельности евангельских
христи
| |  скачать работу |
Баптизм |
