Борьба Руси с агрессией немецких и шведских феодалов. Александр Невский
смягчении» положения местного населения. Под
руководством папского легата, проявившего большую энергию, принимались
разнообразные меры, чтобы добиться консолидации сил католического лагеря,
укрепления его позиций в Ливонии. Эти усилия, однако, не были просто
стремлением к умиротворению, о котором столь усердно ратовал на словах папа
римский и его легат. Хлопоты Вильгельма Моденского сводились к тому, чтобы
добиться сплочения всего католического лагеря, расположившегося у границ
северной и северо-западной Руси, с тем, чтобы в дальнейшем начать
планомерное наступление в глубь страны. Это и было основной задачей
папского легата. Он направляет свои усилия на то, чтобы найти в Новгороде
или в Пскове какую-нибудь группировку, на которую католические агрессоры
могли бы рассчитывать. Как показали дальнейшие события, эти усилия не
остались безрезультатными.
Еще в 1228 г. в Пскове нашлись бояре-изменники, которые, как сообщает
летопись, заключили союз с немцами. Позднее им удалось привлечь на свою
сторону самого посадника Твердилу Иванковяча. Спустя несколько лет и в
Новгороде нашлась кучка бояр во главе с бывшим тысяцким Борисом
Негочевичем, которые пытались в 1232 г, произвести в Новгороде и Пскове
переворот, а когда это им не удалось, сбежали к немцам и сомкнулись с
крестоносными захватчиками.
Подобные изменники, очевидно, подкупленные агентами Вильгельма
Моденского, объявились и в последующие годы. О них летопись сообщает, что
они «перевет держаче с немци», фактически отдали Псков крестоносцам,
которые тотчас повели на русской земле такую же грабительскую войну, какую
вели в Прибалтике,
Таким образом, усилиями папского легата был создан не только
политический, но и военно-стратегический плацдарм на западных границах
Руси.
Аналогичные меры были предприняты им и с другой стороны—в Финляндии. В
этой стране, являвшейся ближайшим северным соседом Руси, была также создана
база для католического наступления на Русь. В том же направлении, в каком
действовал епископ ливонский Альберт, здесь с 1220 г. развернул свою
активность епископ Томас. В Риме стремились превратить финляндскую
католическую «миссию» в еще один— северный плацдарм для наступления на
Русь. Гонорий III в письме к епископу Томасу в 1221 г. предлагал запретить
католикам вести торговлю с карелами и русскими, что являлось уже не раз
примененным курией средством борьбы с Новгородом.
В начале 1229 г. 6 папских посланий, на протяжении трех недель (с конца
января до середины февраля) адресованных епископам рижскому и любекскому,
аббату цистерцианского монастыря на острове Готланд и другим представителям
католической церкви в районе Балтики, предписывали оказать поддержку
усилиям католической миссии в Финляндии и для этого, прежде всего,
парализовать торговлю с русскими. Стремясь, как обычно, «загребать жар
чужими руками», папские представители в Финляндии натравливали племена
тавастов (так называли племя емь) на новгородские владения, а когда
новгородцы в тесном союзе с карелами оказывали тавастам отпор, папа и вся
его агентура поднимали шум о «русской агрессии». В Действительности, во
всех действиях папской курии нельзя не видеть целеустремленной политики
подготовки большого наступления на Русь, и, прежде всего, на богатый
Новгород. Призывом к войне против Руси являлась, по существу, папская булла
от 24 ноября 1232 г. о финляндских делах. В ней Григорий IX обращался к
ливонским рыцарям-меченосцам и предлагал им «в согласии с финляндским
епископством» перенести свою деятельность в Финляндию «против неверных
русских». Финляндия вошла и в число стран, на которые распространялись
полномочия Вильгельма Моденского как «апостольского легата» при его второй
поездке на север в 1234 г.
Еще большее внимание уделил Финляндии папский легат в 1237—1238 гг. К
этому времени Вильгельм Моденский заканчивал в большой спешке создание
антирусской коалиции. Оставалось закрепить достигнутые соглашения
соответствующим договором ее участников, в котором были бы определены
условия действий, сроки и задания для каждого из них. Это и было
осуществлено 7 июня 1238 г. в Стеноп, где находилась резиденция датского
короля Вальдемара II и куда прибыли для заключения такого договора папский
легат Вильгельм Моденскии и магистр Тевтонского ордена в Ливонии Герман
Балк. Договор «разрешал» вопрос об Эстонии: орден уступал королю Ревель и
ряд других крепостей и местностей на земле эстов и обязался в дальнейшем
неизменно оказывать поддержку королю. При этом устанавливалось, что две
трети завоеванных земель будут принадлежать королю, а треть—ордену. Большое
место занимали в договоре вопросы, касавшиеся взыскания с населения
церковной десятины и других церковных поборов.
Значение Стенбийского договора в истории феодально-католической
экспансии, развивавшейся под эгидой католической курии, чрезвычайно велико.
Этот договор закрепил созданный папскими усилиями единый фронт католических
агрессоров, обосновавшихся на западе; на севере вдоль границы Руси.
Участники коалиции готовились развернуть наступление на Новгород,
рассчитывая при этом на политическую борьбу, обострившуюся в Новгороде и
Пскове во второй половине 30-х годов. В наступлении должны были принять
участие все три главных участника коалиции: датские крестоносцы в Эстонии,
орденские силы в Ливонии и крестоносцы, обосновавшиеся в Финляндии, которые
должны были получить еще подкрепления из Швеции. Совместными силами
предполагалось захватить важнейший торговый путь, связывавший Балтику с
Новгородом по Неве. Разработанный папским легатом план свидетельствует о
том, насколько серьезно ставился вопрос о войне против Руси. Несомненно,
что одновременно имелось в виду насильственно навязать русским также
католическую веру.
Что общие основы соглашения в Стенби были разработаны Вильгельмом
Моденским в тесном единстве с папой Григорием IX, подтверждает булла от 9
декабря 1237 г., в которой папа обратился к архиепископу Швеции и его
суффраганам-епископам с призывом организовать «крестовый поход» в
Финляндию «на помощь епископу Томасу» «против тавастов» и их «близких
соседей». Очевидно, что, призывая крестоносцев уничтожать «врагов креста»,
папа имел в виду наряду с тавастами также карелов и русских, в союзе, с
которыми тавасты в эти годы энергично противились католической экспансии.
Папская курия и ранее не упускала случая для разжигания враждебного
отношения к русским. В своих более ранних посланиях папа не скрывает этого.
Так, буллой от 3 февраля 1232 г. на имя своего легата Балдуина Альнского он
запрещает всем христианам в Прибалтике без разрешения курии заключать мир
или перемирие с русскими или «язычниками». Еще более откровенна папская
булла от 24 ноября 1232 г., в которой Григорий IX требовал от меченосцев в
Ливонии поспешить в Финляндию, чтобы «защитить новое насаждение
христианской веры против неверных русских». Лицемерные слова этого
воззвания были типичной маскировкой подготавливаемой агрессии. В папской
булле от 27 февраля 1233 г. русские открыто названы «врагами».
Учитывая эту нескрываемую даже враждебность папства к русским в 1230-х
годах трудно отказаться от мысли, что под «близкими соседями» тавастов,
против которых папа призывает выступать в булле от 9 декабря 1237 г. своих
крестоносцев, понимались русские.
Ряд папских булл свидетельствует также о том, что наряду с подготовкой
широкой агрессии извне, курия стремилась обеспечить свои замыслы и
созданием базы внутри Руси. Для этой цели были широко использованы
доминиканцы. В каком направлении развивалась их деятельность,
благословляемая папой, можно понять из буллы Григория IX от 15 марта 1233
г., в силу которой доминиканцам, отправившимся на Русь, предоставлялась
индульгенция и им самим разрешалось давать отпущение поджигателям или
убийцам клириков. Папа пишет и о необходимости создания латинской епархии
на Руси, ссылаясь при этом на то, что там существует «множество латинских
церквей, не имеющих священников».
Однако надежды Рима не оправдались. Никакой базы внутри Руси, на
которую вражеские силы в своем широко задуманном наступлении могли бы
опереться, у них не оказалось, и борьба, как известно, свелась к
столкновению на бранном поле.
Лихорадочную поспешность, с которой Вильгельм Моденский действовал при
создании антирусской коалиции и организовывал стенбийский сговор ее
участников, следует объяснить желанием использовать благоприятные для Рима
условия, сложившиеся на Руси в 1237—1238 гг. С востока, через Волгу на
Рязань и дальше в глубь страны надвинулись грозной тучей татаро-монгольские
полчища, угрожавшие самому существованию русского государства. Католическим
агрессорам, стремившимся обосноваться в западных районах Руси, этот момент,
когда силы всей русской земли были напряжены в ожесточенной борьбе со
свирепыми кочевниками, естественно, представлялся особенно подходящим.
Организаторы немецко-датско-шведской католической агрессии на Русь в
1240 г. рассчитывали на вторжение в ее пределы с двух сторон: с севера,
откуда готовились напасть шведские силы по
| |  скачать работу |
Борьба Руси с агрессией немецких и шведских феодалов. Александр Невский |
