Борьба за власть в 20-е - 30-е годы в СССР
на работу, усилилась текучесть
кадров, увеличилось количество случаев хулиганства и поломок техники,
выпуска бракованной продукции, резко возросли производственный травматизм,
алкоголизм и преступность. Эти явления в не меньшей степени, чем завышенные
планы и перебои в снабжении, усугубляли дезорганизацию промышленного
производства в годы первой пятилетки. Три года пролетаризации, культурной
революции и в конечном счете социалистической утопии, отмеченных
наступлением на старые кадры, ускоренным выдвижением на ответственные посты
рабочих-коммунистов, наплывом миллионов новых пролетариев, вынудили
руководство партии признать, что такая политика вела к нестабильности,
чреватой разрушительными последствиями для экономики. Подрыв авторитета
кадров означал подрыв авторитета и дисциплины на производстве. Слишком
поспешное продвижение по служебной лестнице большого количества рабочих
приводило, с одной стороны, к возникновению кризиса пролетарского
самосознания в среде рабочего класса, а с дугой – к формированию плохо
подготовленных кадровых работников. Применение уравнительного принципа в
оплате труда означало скатывание в «мелкобуржуазную уравниловку», не
слишком благоприятную для идеи социалистического соревнования.
23 июня 1931 г. Сталин выдвинул свои знаменитые «шесть условий»,
которые фактически положили конец форсированному осуществлению культурной
революции. Он приостановил выдвижение рабочих, осудил уравниловку,
«спецеедство» и призвал к большей заботе о специалистах старой школы,
окончательно вступивших в союз с рабочим классом. Несколько недель спустя
40 тыс. недавно выдвинутых на руководящие посты рабочих были вновь
отправлены на производство. Была отменена большая часть стипендий, а также
предоставляемые за счет предприятий ежедневные два часа для рабочих-
учащихся. Были пересмотрены размеры заработной платы и отменены
дискриминационные меры по отношению к старым кадрам, выражавшиеся прежде
всего в ограничении доступа их детей к высшему образованию. В соответствии
с законом, изданным в июле 1931 г. объем социальных благ был поставлен в
прямую зависимость от непрерывности стажа на предприятии. В сентябре 1932
г. были введены обязательные трудовые книжки, подлежащие предъявлению
рабочими на предприятиях. В них отмечались все прежние места работы. В
целях уменьшения текучести кадров была введена система прописки
(действующая и поныне).
Значительно расширились полномочия директоров предприятий. Была
введена новая система оплаты труда – сдельная, размеры которой зависели от
выработки и от темпов труда. По Марксу, эта система оплаты труда
представляла собой самую примитивную форму капиталистической эксплуатации.
В начале 1933 г. было заявлено, что пятилетний план выполнен через 4
года и 3 месяца после его утверждения. Подводя итоги, Сталин лукаво
оперировал цифрами первоначального варианта плана, принятого в апреле – мае
1929 г., а не утвержденного несколько позже (в 1930 г.) гораздо более
смелого варианта. Сегодня большинство как западных, так и русских ученых
сходится в оценках по следующим пунктам:
. Рост производства оборудования, полуфабрикатов тяжелой
промышленности, добычи сырья и производства электроэнергии был
весьма значительным, но не достигал показателей, запланированных в
1929 г. (уголь – 64 млн.т. вместо 75; чугун – 6,2 млн.т. вместо 10
млн.т. по плану 1929 г. или 17 млн.т. по плану 1930 г;
электроэнергия – 14 млрд. кВт.ч вместо 20).
. Производству товаров легкой промышленности и народного потребления
не уделялось должного внимания (план был выполнен приблизительно на
70%).
. Были произведены огромные капиталовложения в промышленность (объем
капиталовложений в промышленность по отношению к валовому
национальному продукту за пять лет увеличился в 3,5 раза). Правда,
в ущерб уровню жизни народа.
. Необходимость капиталовложений в социальную и культурную сферы
постоянно игнорировалась.
. Индустриализация проводилась экстенсивными методами, с огромными
издержками. Она сопровождалась высокой инфляцией (увеличение
денежной массы на 180% за пять лет, рост на 250-300% розничных цен
на промышленные товары), приведший к снижению примерно 40%
покупательной способности рабочих.
. Производительность труда, которая по плану должна была увеличиться
на 110%, осталась на прежнем уровне и (по данным Р.В. Дейвиса и
С.Г. Виткрофта) снизилась на 8%, что само по себе уже говорит о
том, как велики были трудности первой пятилетки и какое
сопротивление встречали проекты ускоренного развития.
Беспорядочная, «вакханальная» (по выражению Н.Ясного)
индустриализация, подчиняющаяся бесконечным импровизациям («переломы»
апреля-мая 1929 г., января-февраля 1930 г., июня 1931 г.), погрузила страну
в перманентное состояние всеобщей, как на войне мобилизации и напряжения,
потому что планы, как правило, были невыполнимыми. Она усиливала степень
экономического хаоса и общественного беспорядка. Она вызывала все большую
необходимость политического руководства экономической сферой.
Административно-командная система заменяла собой законы рыночной
экономики. Черты, присущие этой системе, способ ее функционирования и
система экономических приоритетов, утвердившиеся в ходе первой пятилетки и
подчиненные постулату построения социализма в одной, отдельно взятой
стране, дают о себе знать до сих пор.
После разгрома правой оппозиции, завершенного на ноябрьском (1929 г.)
пленуме ЦК, политика «великого перелома», казалось, получила единогласную
поддержку.
Тем не менее политика насильственной коллективизации встретила
сопротивление – хотя преимущественно пассивное – со стороны
немногочисленных сельских партячеек, каждый пятый член которых был в
последствии исключен из партии во время чистки 1929 г. за пассивность, за
связь с враждебными элементами или за искривление партлинии (т.е., чаще
всего, за отказ вступать в колхоз). С другой стороны, перерыв в проведении
коллективизации, декретированный статьей Сталина от 2 марта 1930 г., вызвал
недовольство многих местных партработников, негодовавших по поводу
обвинения их в допущении перегибов и в искривлении политики партии.
Руководители местных организаций выразили недоумение в так называемых
«Дискуссионных трибунах», публиковавшихся «Правдой» в мае-июне 1930 г., во
время подготовки к 16 съезду. Некоторые из них даже намекали на то, что
предпринятое Сталиным отступление имело характер правого уклона. 27 мая
1930 г. «Правда» в своей передовице заявила, что такие оценки представляли
собой тактику, направленную на дискредитацию ленинского партийного
руководства.
8. Партия и оппозиция – «виток эволюции»
На 16 съезде ВКП(б) правые оппозиционеры снова были осуждены, а Рыков
и Томский принуждены к раскаянию, на этот раз еще более унизительному, чем
во время ноябрьского пленума 1929 г.
Сталин, отметив в политическом докладе, что нераскаявшиеся троцкисты,
переродившиеся в «типичных мелкобуржуазных контрреволюционеров,
превратившись на деле в осведомительное бюро капиталистической печати по
делам ВКП(б)», развил идею, в соответствии с которой различные отклонения
рассматривались как отголоски «сопротивления отживающих классов».
«…Невозможно, - заключил он, - развернуть настоящую борьбу с классовыми
врагами, имея в тылу их агентуру…» Уклонисты, таким образом, были впервые
названы предателями. Был пройден важный рубеж в идентификации врага, хотя
пока еще соотношение сил. В Политбюро не позволяло Сталину и ближайшим его
соратникам сразу же перейти к практическим действиям, вытекающим из
формулы: уклонист – враг.
Раздавались, однако, единичные голоса с критической позиции
генерального секретаря по вопросам темпов индустриализации. Это сделал
Рыков, последний представитель бывшей правой оппозиции. Позже, в декабре
1930 г., он будет исключен из состава Политбюро, а на его место выдвинут
Орджоникидзе, близкий соратник Сталина.
Официальное осуждение всех уклонов и наступившее мнимое единодушие
вокруг Сталина не означали, однако, что было покончено со всеми
оппозиционными настроениями. В декабре 1930 г. Сырцов, кандидат в члены
Политбюро, и Ломинадзе, секретарь Закавказской парторганизации, были
выведены из состава ЦК. Первому поставили в вину скептицизм по поводу
темпов индустриализации, второму – обвинение партии и Советов в феодальном
отношении к рабочим и крестьянам. Высказывание Сырцова и Ломинадзе, а также
их контакты с другими членами партии были квалифицированны как заговор. Все
было соответствующим образом освещено в прессе, рассмотрено во всех
парторганизациях и присовокуплено к другим делам о саботаже в народном
хозяйстве.
Это дело явилось в какой-то степени этапным с точки зрения уставных
принципов партии. Впервые члены ЦК были исключены не на пленарном заседании
ЦК, которое только и могло по уставу решить этот вопрос, а на совместной
сессии Политбюро и ЦКК.
| |  скачать работу |
Борьба за власть в 20-е - 30-е годы в СССР |
