Буддизм
сего избавиться, мы должны обрести некоторое
понимание того, что называется "Пустотой". "Пустота", "пустотность" –
плохой перевод, потому что речь идет не о том, что ничего не существует;
соответствующий термин можно скорее, перевести как "отсутствие". Мы
различными способами проецируем образ себя на окружающее. Эти проекции –
чистые фантазии-фикции, не относящиеся ни к чему реальному. Никто не может
быть только "мужчиной" или только "матерью Ивана" постоянно и неизменно,
все мы выполняем и множество других житейских ролей.
Поэтому нет никакого смысла ограничивать свое самоотождествление
этими образами. Может быть, мы и являемся матерью Ивана, но мы не были ею в
детстве. Кроме того, мы являемся чьей-то дочерью, чьей-то женой, чьим-то
другом, где-то работаем – т.е. выполняем множество других функций. Нужно
понять, что фантазии, которые мы имеем о себе и о других, не относятся ни к
чему реальному. Таким образом, у нас нет какого-то постоянного твердого
самотождества, которое мы должны защищать или доказывать. Но это вовсе не
означает, что мы не существуем – конечно, мы существуем. Мы сидим,
разговариваем, можем быть чьим-то другом, чьей-то матерью и многим другим.
Поэтому и говорится, что все взаимозависимо, все возникает в зависимости от
точки зрения от условий и т. п.
Именно это мы и должны стараться понять, размышляя о "пустотности", и
медитируя на пустотности, сделаем это понимание частью самих себя. Без
такой медитации невозможно заниматься никакими практиками. Преобразование
своего образа посредством тантрийской медитации отнюдь не означает, что мы
лишь используем силу позитивного мышления и думаем, например: "То-то и то-
то ужасно, а я прекрасен". Мы не думаем: "Я был чудовищем, а теперь
становлюсь прекрасным". Думать так – значило бы просто сменить
отрицательный образ себя на положительный. Как раньше мы обводили жирной
чертой свой отрицательный образ, так теперь обводим положительный. Если мы
так сделаем, то это принесет еще больше трудностей и проблем, чем приносил
наш прежний отрицательный образ. Когда мы занимаемся тантрийской практикой,
визуализируя различные образы будд, ни одни из этих образов не должен
обводиться жирной линией. Только в этом контексте, понимая, что фантазия
есть фантазия, мы можем работать над изменением своего образа себя. Иначе,
как сказано в одном тексте, если, например, визуализировать себя в форме
Ваджрабхайравы без понимания пустотности, это приведет лишь к тому, что в
следующем воплощении мы родимся призраком, имеющим форму Ваджрабхайравы.
Нельзя цепляться за какой-то образ, упорно утверждая: "Вот это я". Эта
практика просто разрушительна, особенно в контексте тантры. Поэтому
обретение хоть какого-то понимания пустотности – обязательная предпосылка
любой тантрийской практики и обойтись без этого невозможно.
Итак, нам нужно действительно выработать в себе положительные,
благотворные привычки. С этой целью мы медитируем, прежде всего стараясь
понять, каково же наше представление о самом себе. Следует быть чрезвычайно
честным с самим собой, пытаясь понять, с чем же я себя отождествляю: со
своим интеллектом? со своим телом? с тем, чем я обладаю? Отождествляю ли я
себя со своей эмоциональностью или с чем-то другим? Затем надо попробовать
разобраться, действительно ли образ, который я из себя создал, и есть мое
постоянное "я" – постоянное, неизменное, непроницаемое со всех сторон,
поскольку если это тождество, то оно должно являться таковым всегда.
Существует много способов рассуждения, которые могут здесь использоваться,
но у нас нет возможности говорить о них подробно. Прежде всего, нужно
сосредоточиться на отсутствии, т. е. на том, что мы не такие, какими себе
представляемся, и для этого мы проходим цепочку логической аргументации,
сначала для того, чтобы это понять, а затем, повторяя это рассуждение в
медитации, уже не обязательно делать это подробно, мы должны просто прийти
к ощущению, что я не только "мать Ивана" или я не только "сексуально
привлекательна".
Чтобы понять, что такое медитация на отсутствии, давайте посмотрим на
стакан в моей руке. Вы видите его, не так ли? Теперь, когда, я убрал его,
вы видите, что его нет в моей руке, не так ли? Это и есть отсутствие. Это
не просто "ничто". Это выглядит как "ничто", но на самом деле это не
"ничто", это отсутствие стакана. Таким образом можно фокусировать свое
внимание на разных типах отсутствия. Например, мы все видим, что в этой
комнате нет слона, хотя вообще-то слон в этой комнате мог и быть, поскольку
слон-это нечто существующее. Мы также видим, что в этой комнате нет
чудовища, а чудовище - это нечто несуществующее. В последнем случае мы не
говорим, что оно отсутствует, мы говорим, что такого объекта как чудовище
не существует. Это способ существования, который совершенно фиктивен, т. е.
ни мы, ни другие не существуют таким фантастическим способом. Я не
существую как человек, который всегда прав, а ты – как человек, который
всегда неправ, таких людей не бывает. Именно на этом и нужно
сосредотачиваться в своих медитациях – на отсутствии. То же самое мы должны
постараться увидеть в нашей повседневной жизни. Видя, например, что какие-
то люди ведут себя по-идиотски, мы будем говорить – "Вы идиоты!" – и при
этом очень сердиться. Но если мы сосредоточимся на том, что не существует
такой вещи, как полный идиот, мы поймем, что существуют причины и условия,
которые заставляют этих людей вести себя в настоящий момент по-идиотски,
хотя, на самом деле, они вовсе не идиоты. Понимание этого факта поможет нам
отнестись к ним с состраданием, а не просто ругать.
Мы должны понять, что все подобно иллюзии. "Подобно" здесь важное
слово, речь вовсе не о том, что все является иллюзией. Если бы все было
иллюзией, то не было бы никакой разницы, едим ли мы пищу по-настоящему или
едим ее в своем воображении – она одинаково наполняла бы наш желудок. Но
когда мы говорим о вещах, подобных иллюзии, мы подчеркиваем, что, хотя эти
вещи кажутся нам прочными, незыблемыми, на самом деле они не таковы.
Например, человек кажется идиотом, но на самом деле это подобно иллюзии, в
сущности, он совсем не такой, это всего лишь видимость. Таким вот образом
мы используем представления о пустоте. Мы работаем с ними как в Тхераваде,
так и в Махаяне. В Тхераваде речь идет преимущественно о нас самих, а в
Махаяне, помимо этого, и относительно всего окружающего.
В тхеравадинской системе мы прежде всего изучаем различные ощущения,
которые у нас возникают. Эта техника известна как випассана. Здесь мы
исследуем различные мысли и образы, непрерывно возникающие в нашем уме. Мы
смотрим, например, на свою ногу и наблюдаем за тем, как мы ее поднимаем:
вот это передняя часть моей ноги, вот это задняя часть моей ноги. В
результате мы научаемся видеть, что каждый момент нашего бытия соткан из
множества непрерывно изменяющихся вещей. Следующий шаг, после того, как мы
увидели этот изменчивый поток, заключается в осознании того, что в нем нет
такой вещи как "Я", есть только поток. Таким образом, эта техника
используется в Тхераваде для того, чтобы ощутить подлинное отсутствие какой
бы то ни было постоянной самоотождествленности.
В Махаяне на уровне сутры в большей степени используются анализ и
логика. Здесь мы исследуем, в чем собственно состоит наше жесткое
самоотождествление. В результате мы приходим к тому же самому выводу. В
технике Махамудры, особенно в традиции Кагью, мы фокусируемся на природе
ума или рассматриваем соотношение между явлениями и умом и снова приходим к
тому же выводу. Человек, кажущийся нам идиотом, не существует только в
таком виде, в каком он является нашему уму. Таким образом, есть много
различных путей к достижению понимания, но само понимание во всех случаях
одно и тоже.
В высшем классе тантр мы также стремимся обрести эту интуицию –
интуицию отсутствия, пустотности. Методов для достижения этого понимания
очень много, поскольку речь идет о ликвидации неведения, корня всех наших
заблуждений. Специфика высшего класса тантр в данном случае заключается в
том, что мы пытаемся прийти к этому пониманию используя самый тонкий и
глубокий слой нашего сознания, тогда как работая с другими классами тантр
или на уровне сутры, мы имеем дело с более грубыми слоями сознания.
Наитончайший уровень уже неконцептуален. Если мы сможем выйти на этот
уровень и использовать его, это даст наибольший эффект.
Существуют разные способы достижения этого уровня. В школах Гелуг,
Кагью и Сакья для того, чтобы дойти до этого наитончайшего уровня,
необходимо работать с тонкими энергетическими системами, растворяя более
грубые. В системе Дзогчен школы Ньингма говорится, что не обязательно
растворять более грубые уровни, чтобы придти к этому наитончайшему, но что
возможно распознать его как подоплеку любого момента сознания. Это
необыкновенно, невероятно трудная задача. Поэтому, чтобы достичь
отождествления с этим уровнем сознания, приходится делать много сотен тысяч
поклонов и подобных практик.
В тот момент, когда мы достигли такого неконцептуального
отождествления, происходит то, о чем мы говорили в
| |  скачать работу |
Буддизм |
