 |
|
Свадебный обряд
тремя скатертями,
одна на другой; на них клали соль в солонице, калач или перепечу и сыр
(творог). Над местом прибивали икону и, кроме того, в комнате, назначенной
для торжества, ставили во всех четырех углах по одной иконе.
В то же время жених в доме своих родителей собирался со всеми поезжанами.
Убравшись в венчальный наряд, он ожидал, как ему подадут знать, когда ехать
за невестою. В числе его гостей находился всегда священник, который должен
был венчать.
После того как в доме невесты все готово, и сама невеста одета, ей на
голову возлагали венец- символ девичества, и вели с торжественностью в
залу, где было устроено место для нее с женихом.
Невесту сажали на место, а возле нее сажали какое-нибудь лицо, чаще всего
брата или родственника, иногда мальчика. Все составлявшие чин невесты
садились по своим местам, каждый по своему чину.
Когда все занимали свои места, то, как отец, так и мать невесты
действительные, так по недостатку их нареченные, посылали дружку к жениху.
Приходя, он извещал, что время ему идти к невесте.
Священник первый вставал с места и провозглашал: «Достойно есть!»
вставали родители, брали по образу и становились рядом. Жених кланялся им в
ноги, целовал им ноги, целовал образ и получал родительское благословение.
Они садились на лошадей или в сани. Таким образом, смотря по времени
года, церемониальным шествием жених достигал двора невесты. Родители
невесты выходили навстречу поезду жениха и встречали его. Жених и поезжани
входили в покой, где находилась невеста. Жених молился, ограждая себя
крестом, и кланялся на все четыре стороны находящимся по углам образам.
Потом вместе с дружкой подходил к своему месту; но место это занималось
мужчиною или мальчиком из родственников невесты, который занимал место
жениха. Непременно требовалось жениху дать занимавшему его место рядом с
невестой откуп, то есть несколько монет, и тот уступал свое место, а жених
садился рядом с невестою, и притом на одну подушку с нею.
После того как, на стол ставили все блюда первого кушанья, священник
прочитывал «Отче наш», потом молитву покровения. По окончании последней
молитвы сваха подходила к отцу и к матери невесты и просила благословения
невесту чесать и крутить. «Благослови Бог!» – отвечали родители. Зажигались
свадебные свечи богоявленскими свечами; свечники, поставив свои свечи,
держали протянутый между женихом и невестою большой кусок тафты с нашитым
крестом так, что жених и его поезжане, которые сидели на одной с ним
стороне, не могли видеть невесты. Сваха снимала с невесты покрывало, потом
венок, другая женщина подносила мису с кикой и гребнем. Сваха омочала
гребень чарку с медом и расчесывала невесту, потом свивала или скручивала
ей волосы и надевала волосник, кику и подзатыльник и, наконец, закрывала
иногда тем же покровам, который разделял ее от жениха. Венок отдавался на
сохранение, на память о девичестве. В тоже время один из гостей подходил к
ним в вывороченной вверх шерстью шубе и желал невесте столько детей,
сколько шерстинок в тулупе. Во все продолжение обряда окручивания невесты
сидячие боярыни и девицы пели свадебные песни. В то же время сваха осыпала
свадебных бояр и гостей, то есть бросала в толпу их горстями все, что было
на осыпале - серебряные деньги, хмель, куски материи и т.д., и всяк на лету
хватал, что успевал схватить.
Сваха подходила к родителям невесты и просила благословения везти молодых
к венцу. «Благослови Бог!»- отвечали те. Все вставали. Новобрачные
кланялись и принимали благословение. Отец и мать разменивали их кольцами и,
взяв дочь за руку, отдавали ее жениху, взаимно кланяясь, друг другу.
Наконец отец брал плеть и ударял ею свою дочь, говоря: « по этим ударам
ты, дочь, знаешь своего отца; теперь эта власть переходит в другие руки;
вместо меня за ослушание тебя будет бить твой муж!» С этими словами плеть
была передаваема жениху, который, принимая ее, так говорил: « Принимаю, как
подарок, но думаю, что в ней нужды иметь не буду» и затыкал плеть за кушак.
Женихова и невестина свахи вели невесту за руки, все еще закрытую.
На дворе перед крыльцом стояло множество оседланных лошадей и колымаг или
каптанов. Сани невесты убирали так нарядно, как только допускал достаток. К
таким саням подводилась невеста, в санях сидело другое лицо; его следовало
свести так, как сводится сидевший подле нев5сты вместо жениха. Невеста
садилась вместе с двумя свахами.
Этот обряд соблюдался также и относительно жениха:
У крыльца стоял его аргамак, а на аргамаке сидел другой; когда являлся
жених, то этот другой вставал и шел пешком, а жених садился на аргамака и
ехал к венчанью. Жених должен был ехать со своим поездом вперед и прибыть
раньше невесты.
Когда молодые входили в церковь, то ясельничий со своими двумя
помощниками стерег коня и сани, чтобы кто-нибудь не перешел дороги между
верховым конем жениха и санями невесты и чтоб вообще лихие люди не наделали
чего-либо дурного колдовством, в которое тогда сильно верили.
Путь от церковных дверей до аналоя устилался кусками материй; самое
место перед аналоем также устилалось.
После венчания невесту раскрывали, и священник читал новобрачным
поучение, в нем обыкновенно наставлял их ходить часто в церковь, слушаться
духовников, хранить посты и праздники, подавать милостыню, а мужу повелевал
жену учить палкою, как подобает главе. Потом брал жену за руку, вручал мужу
и приказывал им целоваться.
Жена в знак повиновения припадала к ногам супруга и касалась челом его
сапога, муж же покрывал ее полою своего платья в знак будущего
покровительства и защиты.
Наконец священник давал новобрачным деревянную чашу с вином; муж
принимал, отпивал и давал жене, та отведывала и опять подавала мужу. Таким
образом, оба пили три раза, наконец, муж допивал, бросал под ногу чарку и
топтал ее разом с женою, приговаривая: « Пусть так под ногами нашими будут
потоптаны те, которые станут посевать между нами раздор и нелюбовь».
Существовало поверье, что кто из супругов прежде успеет наступить на
чашу, тот удержит за собой первенство пред другим. Потом подходили
свадебные гости и поздравляли обвенчавшихся.
В то же время дружка разрезывал каравай, и священник его посылал отцам
обоих семейств как символ будущего их свойства и родственной приязни, и оба
рода давали обещание быть людьми одного стола и одного хлеба - хлебосолами
и жить дружно, как зерна одного колоса.
При выходе из церкви сваха осыпала новобрачных хмелем, семенами льна и
конопли, желая счастья, другие дергали за рукав, делая вид, будто хотят
разлучить ее с женихом, а жена тесно прижималась к своему суженому.
Из церкви весь поезд отправлялся в дом мужа.
Когда поезд прибывал в его дом, навстречу выходили отец и мать жениха с
образом и с хлебом-солью, благословляли новобрачных. Потом новобрачные
садились за стол, все также садились на свои места, и невеста, будучи
открытою, должна была плакать (по обычаю), выражая тем разлуку с родителями
и робкий страх нового образа жизни, причем женщины и девицы пели печальные
песни.
Ни жених, ни невеста не должны были ничего ни пить, ни есть, хотя перед
ними ставили разные кушанья.
Когда гостям подавали третью перемену – лебедя, перед новобрачными
ставили жареную курицу; дружка брал эту курицу и обвертывал скатертью.
При этом он обращался к отцу и матери и говорил: « Благословите вести
молодых опочивать!» Те отвечали: «Бог благословит» и шли к дверям; отец
останавливался у дверей, в мать шла к сеннику. Тогда дружка уносил курицу в
сенник. После этого новобрачные, осыпаемые хмелем и зерном входили в
сенник, а гости продолжали пировать.
По обычаю жена должна разуть мужа в знак будущей покорности. В одном из
сапог лежала монета, считалось, что если жена снимала первым тот сапог, где
лежала монета, то ее, ожидала счастливая жизнь в замужестве. При этом муж
ее слегка стегал ее плеткой, в знак своей власти.
Когда молодые были в сеннике, а гости пировали в комнате, около сенника
ходил или ездил ясельничий с обнаженным мечом для предохранения от всякого
чародейства и лиходейства.
По прошествии некоторого времени отец и мать посылали дружку узнать о
здоровье новобрачных; если через дверь жених отвечал, что он в добром
здоровье, это значило, что между ними доброе совершилось, и тысяцкий тотчас
посылал к родителям невесты сказать, что новобрачные в добром здоровье и
все гости отправлялись кормить новобрачных той самой курицей, которую
дружка им приносил в сенник. Затем подавали им и другие блюда.
На другой день новобрачных вели в отдельные мыльни. Жена шла в мыльню со
свахою и матерью жениха и показывала знаки своего девства, с не снимали
сорочку и вместе с простынею прятали как свидетельство целомудренного
поведения. Муж мылся с тысяцким и дру
| |  скачать работу |
Свадебный обряд |
|
|
|
Погода в Алматы |
на 10 дней |
другой город |
|
