Дон Кихот и князь Мышкин - Образ печальный
меня реальность, описанная в романе,
показалась куда менее привлекательной, чем вымышленная жизнь главного
героя. А его сила воображения способна кого угодно заставить поверить в
существование огромных великанов, и великих героев, способных победить их.
Так и в «Идиоте», чистая душа и незапятнанное сознание князя Мышкина
вызывает несомненную симпатию, несмотря на понимание его отличия от других
людей. У Достоевского, как мне видится, речь идет именно о различии, но не
о доказанной ненормальности. По существу, сам автор лишь в конце романа
признает Мышкина идиотом. Здесь существует несомненное различие между
двумя романами, оно в различии отношения самих авторов к своим героям.
Конечно, Сервантес симпатизирует Дон Кихоту, но совершенно не оправдывает
его, у Достоевского иначе. Автор так любит своего героя, что уже не «идиот»
представляется нам ненормальным, а порочное общество, сделавшее его
таковым. И действительно, разве так уж нормально общество Дон Кихота, чтобы
говорить о его праве, судить рыцаря? Правда, еще одно существенное
различие между рыцарем «печального образа» и рыцарем «бледным» в
несомненной агрессивности первого и абсолютной безобидности второго. Если
Дон Кихот действительно нападает на людей, калеча и даже убивая их, то
князь Мышкин, даже в мыслях не совершает ничего подобного. Но и Дон Кихоту
можно найти оправдание, он совершает свои «подвиги», подражая героям
рыцарских романов, а значит, мы можем говорить скорее об агрессивности
вымышленных героев, чем о его собственной вине. Главная беда Дон Кихота в
том, что он не видит лживости и выдуманности романных героев, свято веруя в
истинность всего описанного. Его герои – книжные, но для идальго они
реальнее и достовернее окружающих его людей. В принципе, и это понятно. В
реальной жизни бедного кавальеро нет места подвигу, поклонению и славе.
Благосостояние позволяет иметь лишь «фамильное копье, древний щит, тощую
клячу и борзую собаку», а рыцарские романы пестрят «достоверными»
рассказами о подаренных оруженосцам островах и об императорстве самих
храбрецов – героев. Опять же сама идея рыцарства настолько красива и
благородна, что никакая реальная жизнь не может идти в сравнение с ней.
Служение Прекрасной Даме, совершение величественных подвигов с ее именем на
устах, радость от победы над злодеями…Рыцарь Печального Образа в самом
начале своего рыцарства мечтает и заранее радуется тому, что сотрет «дурное
семя с лица земли». Дон Кихот, как будто прочитав между строк в одном из
рыцарских романов о своем предназначении, свято и немного горделиво поверил
в это. По существу, все дальнейшие события романа постоянно низвергают
главного героя с «небес воображения» на землю реальности. Дон Кихот
постоянно вызывает жалость, постоянные избиения и переламывания костей,
следуют одно за одним. По моему мнению, слишком жестоко так наказывать
человека за болезнь и стремление к подвигу. Ф.М.Достоевский в своем романе,
никогда не бывает так физически жесток к своему Мышкину. Он заставляет
своего героя испытывать душевные страдания, но не мучит его телесно. В
этом еще одно отличие автора «Хитроумного идальго…» от автора «Идиота».
Еще одним типичным отличием произведения Сервантеса является его
постоянное, даже навязчивое утверждение о «правдивости» своего рассказа.
Как будто, автор умышленно заостряет внимание читателей на этом, дабы
избежать неверия. Достоевский, в отличие от него, строит свое повествование
совершенно иначе, читая его роман просто не возникает мысли о том, что
этого могло не быть. В этом, лично для меня самое большое отличие
произведений Ф.М.Достоевского от других писателей. Каждая его работа –
несомненная правда и реальная история чьей – то жизни.
Мигель Сервантес в своем романе постоянно рассказывает различные
истории, в основном любовного характера, не имеющие прямого отношения к
рыцарству Алонсо Кихано. Как то, рассказ о Лусинде и Карденьо, стихотворное
признание студента Хризостома в своей безответной любви к пастушке Марселе
и интереснейшая «повесть о безрассудно – любопытном» и т.п. Все эти
отступления от общей линии повествования имеют место в первой части романа,
и их появление там не случайно. Сервантес в своем произведении совершенно
сознательно стремится к разнообразию картин и частой смене декораций.
Вышеуказанное разнообразие было необходимым условием и обязательным
принципом эпохи Возрождения, во время которой творил великий испанец. В
«Идиоте» о таком принципе повествования говорить не приходится, автор
уделяет внимание лишь сюжетной линии, не допуская посторонних вступлений.
Теперь хочу заострить внимание на сходстве двух героев, ярко
выразившейся в историях их любви.
В случае с Дон Кихотом речь идет об искусственно созданной самим
влюбленным страсти, ради которой, а вернее, во имя которой, наш рыцарь
отправляется совершать подвиги. У Достоевского же, это настоящее, реальное
чувство к реальной женщине. Правда, и в «Хитроумном идальго…» Дульсинея
живая женщина, но она отнють не является той богиней красоты и
совершенства, которой называет ее Дон Кихот. Это указывается еще в начале
романа, где автор конкретно поясняет, что «в ближайшем селении жила весьма
миловидная девушка, в которую он (дон Кихано)одно время был влюблен…Звали
ее Альдонсою Лоренсо, и вот она – то и показалась ему достойною титула
владычицы его помыслов…» Таким образом вся его любовь создана лишь его же
больным воображением, которому в определенный момент показалось
обязательным избрать для своего рыцарства Прекрасную Даму. Необходимость
свято соблюсти традиции рыцарского романа заставили Дон Кихота вспомнить о
своей привязанности к деревенской девушке из соседнего села, а не реальная
сила чувства. Герой Сервантеса превозносит свою Даму поскольку так
полагается вести себя рыцарю, он вовсе не питает страсти к своей Дульсинее,
разве что в моменты наибольшего помешательства рассудка. Его любовь – такой
же миф, как и сражение с великанами и завоевание шлема Мамбрина. У
Достоевского мы видим совсем другую картину. Мышкин влюбляется в Настасью
Филипповну сразу по приезду в Петербург. Еще в вагоне поезда, который везет
князя из Варшавы в российскую столицу, Парфен Рогожин впервые упоминает ее
имя. И тут же, в доме генерала Епанчина князь видит ее портрет, а
несколькими часами позже и ее саму. Удивительная красота женщины поражает и
восхищает его. Он делится с Гаврилой Ардалионычем мыслью о том, что эта
женщина «ужасно страдала». С момента своего прибытия в Петербург Мышкин
просто заболевает Настасьей Филипповной. Встретившись с ней в прихожей
квартиры Гаврилы Ардалионыча, он на мгновение теряет всякое понимание
происходящего, такое сильное впечатление производит на него эта
удивительная женщина. Некоторым временем раньше, еще в гостиной Епанчиных,
Мышкин делает смелое признание перед портретом Настасьи Филипповны, что
именно такую красоту он ценит, поскольку в «этом лице…страдания много…» Мне
кажется, что с самой первой минуты, Настасья Филипповна подсознательно
сильно напоминает князю Мари, девушку с которой его свел случай в
Швейцарии. Недаром, рассказывая семье генерала Епанчина об истории Мари,
князь упоминает о глазах несчастной девушки и ее страданиях. По сути, жизнь
Мари во многом схожа с трагической судьбой Настасьи Филипповны, но
последняя, даже в меньшей степени заслуживает порицания. Ее вины в
случившемся еще почти что в детстве с ней несчастьем лежит на растлителе,
погубившем душу и разум бедной девушки. И если Мари хотя бы сама решается
на связь с французом, то Настасья Филипповна представляет собой абсолютно
безвольное существо, да и что она реально может сделать против своего
«благодетеля»? По ее же собственному признанию, от самоубийства после
свершившегося растления ее удерживает лишь отсутствие силы воли. Страдания
несчастной могут вызвать огромное сочувствие, но в свете вызывают
порицание. И как часто бывает, осуждение за содеянную мерзость падает на
слабую и беззащитную жертву, а не на истинного виновника ее горя, богатого
помещика Тоцкого. Злодей же остается безнаказанным, его принимают в свете
и ничуть не осуждают. А Настасья Филипповна становится содержанкой,
роскошной женщиной, которую можно купить за деньги, правда, за деньги очень
большие. К моменту встречи с князем она находится в очень щекотливом и
оскорбительном положении, дорогие «благодетели» желают ее выдать замуж,
дабы с разрешения света всечасно иметь доступ к ней. Что может быть
унизительнее для и так уже достаточно униженной женщины? Настасья
Филипповна презирает Ганю, она прекрасно знает о крупной сумме, обещанной
ему за этот неравный брак. Гаврила Ардалионыч готов продаться, только бы
вылезти из бедности, в которой прозябает его семья. Но Настасья Филипповна
не такова! Ее нельзя так просто купить или продать, несмотря на великое
горе, случившееся с ней, душа и честность еще живы в этой удивительной
женщине. Конечно, Ганю ей не жаль, да и разве допустимо жалеть такого
человека! Но гордость не дает ей совершить эту грязную сделку, где основным
товаром является она сама. Любовь Мышкина, подобно воображаемой
| |  скачать работу |
Дон Кихот и князь Мышкин - Образ печальный |
