Дуэли и дуэлянты в литературе А.С.Пушкина
правления сюжетных ходов, но роль
Якубовича была одна и та же.
«Якубович похищает Марию, которая кокетничала с ним.
Ее любовник похищает ее у черкесов. Кунак – юноша, привязанный к ней,
похищает ее и возвращает ее в ее семью».
II вариант.
«Поэт, брат, любовник, Якубович, зрелые невесты, банкометы Якубовича
На другой день банка – все дамы на гулянье ждут Якубовича. Он
является – с братом, который представляет его – Его ловят. Он влюбляется в
Марию – прогулка верхом. Бештай. Якубович сватается через брата Pelham –
отказ – Дуэль – у Якубовича секундант поэт – у брата… любовник, раненный на
Кавказе офицер; бывший влюбленный, знавший Якубовича в горах и некогда им
ограбленный.
- Якубович ночью едет в аул – во время переезда из Горячих на
Холодные – Якубович похищает – тот едет и спасает ее с одним Кунаком».
С каждым вариантом плана личность Якубовича рисовалась все более
темными тонами. Он уже не просто человек с сомнительными чертами поведения,
он – глава шулерской шайки, он – удалец, не брезгующий грабить (под видом
горца) своих товарищей-офицеров. Но отсвет романтического неистовства все
еще лежит на нем – он похищает девушку, которую не может получить законно.
III вариант.
«Алина кокетничала с офицером, который нее влюбляется – Вечера
Кавказские – Приезд Кубовича – смерть отца – театральное погребение – Алина
начинает с ним кокетничать – Кубович введен в круг Корсаковых – Им они
восхищаются – Гранев его начинает ненавидеть – Якубович предлагает свою
руку, она не соглашается – влюбленная в Г. Он предает его черкесам.
Он освобожден (казачкою - черкешенкою) и является на воды – дуэль.
Якубович убит».
Здесь Якубович – или Кубович, как хотел, очевидно, Пушкин назвать
своего персонажа, чтобы отделить его от прототипа (весьма, впрочем,
условно), - совершает настоящее, не оправданное никаким романтизмом,
предательство. Он устраняет Гранева, своего соперника (соратника-офицера!),
руками врагов – «предает его черкесам». То есть совершает военную измену и
человеческую подлость.
Уж никаких иллюзий относительно позера, который из похорон своего
отца устраивает зрелище – «театральное погребение», который в своих бешеных
страстях способен на все, Пушкин уже не питает.
И он находит один только способ пресечь этот марш романтического
аморализма – дуэль-возмездие.
В каждом варианте плана фигурирует поединок. Пока Якубовичу не был
вынесен нравственный приговор, поединок кончался благополучно для него.
Но когда идеология, позволяющая ему силой безответственного
воображения выворачивать действительность наизнанку, доводит его до
грязного коварства, Пушкин обрекает его на смерть у барьера.
Разумеется, превращая наброски в роман, Пушкин изменил бы фамилию
«героя своего воображения», но вариант – Кубович – говорит, что он не хотел
лишить его биографической узнаваемости.
Разумеется, Пушкин не отождествлял абсолютно государственного
преступника, каторжника Якубовича с негодяем, способным на любую низость. И
роман, быть может, правильнее назвать не романом о Якубовиче, а романом о
романтическом своевольнике, исходным материалом для которого был жизненный
стиль Якубовича. И все же ни в ком из известных Пушкину людей не проявлялся
так страшно принцип перекраивания действительности в угоду романтическому
аморализму.
Вырвавшись из плена, Гранев не обращается по начальству, чтобы
наказать предателя. Он делает это сам, ибо государство не должно
вмешиваться в такие дела. Это – дело общества. Дуэль в подобном случае –
оружие общества.
Честь Гранева не запятнана. Дуэль между ним и Якубовичем – не
процедура восстановления чести. Это – наказание, возмездие. И здесь
недействительны сомнения Ивана Игнатьича из «Капитанской дочки»:«И добро б
уж закололи вы его… Ну, а если он вас просверлит?»
Когда речь идет о дуэли-возмездии, судебном поединке, «Божьем суде»,
правое дело должно восторжествовать.«… Дуэль. Якубович убит».
Другого пути Пушкин не видел.
Судя по тому, что знаем мы о дуэлях Пушкина, он достаточно
презрительно относился к ритуальной стороне поединка. Об этом
свидетельствует и последняя его дуэль, перед которой он предложил противной
стороне самой подобрать ему секунданта – хоть лакея. И это не было плодом
особых обстоятельств. Это было принципом, который он провозгласил еще в
«Евгении Онегине», заставив его, светского человека и опытного поединщика,
взять в секунданты именно слугу, и при этом высмеял дуэльного педанта
Зарецкого. Идеальный дуэлянт Сильвио в «Выстреле» окончательно решает свой
роковой спор с графом, тоже человеком чести, один на один, без свидетелей.
Для Пушкина в дуэли главным были суть и результат, а не обряды.
Всматриваясь в бушевавшую вокруг дуэльную стихию, он ориентировался на
русскую дуэль в ее типическом, а не в ритуально-светском варианте…
Невольник чести беспощадный,
Вблизи он видел свой конец,
На поединках твердый, хладный,
Встречая гибельный свинец.
Пушкин
Отношение Пушкина к дуэли противоречиво: как наследник просветителей
XVIII века, он видит в ней проявление «светской вражды», которая «дико…
боится ложного стыда». В «Евгении Онегине» культ дуэли поддерживает
Зарецкий – человек сомнительной честности. Однако в то же время дуэль – и
средство защиты достоинства оскорбленного человека. Она ставит в один ряд
таинственного бедняка Сильвио и любимца судьбы графа Б***. Дуэль –
предрассудок, но честь, которая вынуждена обращаться к ее помощи, - не
предрассудок.
Список использованной литературы.
1. Анненков П. В. «Материалы для биографии А. С. Пушкина»
2. Белинский В. Г. «Евгений Онегин»
3. Бурсов Б. И. «Судьба Пушкина»
4. Гордин Я. А. «Дуэли и дуэлянты»
5. Лотман Ю. М. «Беседы о русской культуре»
6. Пушкин А. С. «Выстрел»
7. Пушкин А. С. «Евгений Онегин»
8. Пушкин А. С. «Капитанская дочка»
| |  скачать работу |
Дуэли и дуэлянты в литературе А.С.Пушкина |
