Экономическое чудо Японии
ют частные японские университеты, где
обучается три четверти студентов. Хотя выпускникам второразрядных вузов нет
надежды подняться до верхних этажей общественной пирамиды, на определенное
"подобающее место" они могут рассчитывать.
Люди одного возраста, ровесники, знающие друг друга со студенческой
скамьи, по существу, поднимаются по ступеням своей карьеры плечом к плечу.
Узнав, когда и какое учебное заведение человек кончал, где он работает,
японец легко определяет и его нынешнее служебное положение, и его зарплату,
и его перспективы.
В крупных частных корпорациях и государственных учреждениях часто
создаются клубы одногодков, то есть людей, принятых на работу одновременно.
Все они ревниво следят за "равнением в шеренге". Выдвижение одних дает
основание другим претендовать на то же самое. Возможности для этого,
однако, сужаются с каждой ступенью. И как только кто-то из данного
поколения получает ранг заместителя министра или члена совета директоров,
всем его ровесникам по неписаной традиций надлежит подавать в отставку.
Как правило, это происходит в возрасте 55 лет. Но отставка
высокопоставленных сотрудников чаще всего означает не уход на покой, а
"сошествие с небес" или "парашютирование" на другую должность.
Государственные служащие "парашютируются" в частные корпорации, связанные
по роду своей деятельности с данным министерством. Такая практика укрепляет
узы между правительственным аппаратом и деловым миром. Она, в сущности,
представляет собой одну из форм коррупции. Ведущие фирмы стремятся
заинтересовать чиновников, с которыми они имеют дело, перспективой
получения теплых местечек на склоне лет. (Обычно это посты консультантов с
большими окладами и с необременительными обязанностями "поддерживать
контакт" с бывшими коллегами в министерстве.) Частные компании направляют
своих отставников в дочерние фирмы, причем обе стороны видят в этом выгоду
для себя.
Японцы не случайно стремятся чуть ли не до конца дней поддерживать связи
со своими бывшими одноклассниками по школе или вузу.
Бывших однокурсников объединяет отнюдь не только воспоминание о
студенческих временах. Даже те из них, которые, по японским представлениям,
начали карьеру наиболее удачливо, то есть попали в "перворазрядные"
министерства, заинтересованы общаться со своими сверстниками в частных
корпорациях и в парламенте, по возможности оказывать им услуги. Ведь
государственная служба ценится не только сама по себе, но и как удобный
трамплин для прыжка на командные высоты в деловом и политическом мире.
Личные отношения, основанные на личном знакомстве, играют у японцев не
менее важную роль, чем официальные связи. Если чиновнику из министерства
финансов нужно решить какой-то вопрос в министерстве иностранных дел, он
перво-наперво обратится в чужом ведомстве к кому-то из своих знакомых
(пусть даже вовсе не имеющему отношения к подобным проблемам), чтобы через
него быть представленным нужному лицу. Такая личная рекомендация служит
своего рода привязкой к уже существующим отношениям.
"Эскалаторная" система продвижения по старшинству практически исключает
возможности для какой-то головокружительной карьеры. Так что каждое
поколение бывших одноклассников достигает ведущих постов в государственном
аппарате, деловом мире или политической жизни примерно в одно и то же
время, имея за плечами 25—30 лет личного знакомства и связей. Здесь,
видимо, коренится одна из причин взаимного доверия и тесного взаимодействия
трех полюсов японской элиты — чиновников, дельцов и политиков.
Соотношение этих трех сил иногда сравнивают с японской игрой в камень,
ножницы и бумагу. Каждый ее участник одновременно с другими выбрасывает
вперед правую руку: или сжатую в кулак (что символизирует камень), или с
двумя вытянутыми пальцами (ножницы), или с распрямленной, ладонью (бумага).
Считается, что бумага сильнее камня, который она может обернуть. Камень
сильнее ножниц, которые он может сломать. Ножницы сильнее бумаги, которую
они могут разрезать. Стало быть, любой из трех предметов способен
одерживать верх в зависимости от сочетания, в каком он окажется.
При всех противоречиях, неизбежно возникающих в Японии между тремя
полюсами власти—чиновниками, дельцами и политиками,—они находят способы
"ублажать" друг друга и потому взаимодействуют как пружины некоего единого
механизма. По выражению историка Титоси Янага, японская политика— это
спектакль, который сообща ставят дельцы, политики и чиновники. Большой
бизнес дает сюжет пьесы и деньги на его постановку. Партия парламентского
большинства разрабатывает сценарий и подбирает актеров. Государственному
аппарату остается роль режиссера-постановщика и администратора.
Что касается до народного просвещения в Японии, то, сравнивая, массою один
целый народ с другим, японцы, по моему мнению, суть самый просвещённый
народ во всей подсолнечной. В Японии нет человека, который бы не умел
читать и писать. Записки капитана В. М. Головина в плену
японцев в 1811, 1812, 1813 годах (Россия)
СИСТЕМА ПОЖИЗНЕННОГО НАЙМА
Японские фирмы принимают новичков не для заполнения каких-то
конкретных вакансий, а как бы впрок; по такому же принципу как армия
ежегодно наполняется призывниками, которых еще предстоит обучать и
распределять по частями и подразделениям. Зато для молодежи это самый
драматичный момент в жизни. Ведь от первого трудоустройства зависит,
удастся или им попасть в категорию штатных сотрудников или многие годы
обивать пороги бирж труда, прозябать в положении поденных или сезонных
рабочих.
Эти своеобразные черты связаны с бытующей в Японии системой пожизненного
найма.
Японский труженик приходит к нанимателю, чтобы установить с ним
отношения, очень похожие на пожизненный брачный контракт. Важность
подобного шага в человеческой судьбе действительно сравнима только со
свадьбой, с выбором спутника жизни, ибо сменить работу значит для японца
примерно то же что сменить жену. Даже если это и случается, то лишь как
исключение, причем исключение нежелательное.
При первом и нередко единственном найме на работу японец думает не
столько о зарплате, сколько о положении и престиже фирмы, с которой он
связывает судьбу. Ведь жизненная орбита человека определяется в японских
условиях прежде всего тем, с какой точки он ее начнет.
Оговоримся сразу, что система пожизненного найма существует, лишь на
крупных предприятиях, то есть охватывает примерно пятую часть рабочей силы.
Но само ее существование свидетельствует, что наряду с погоней за всем
ультрасовременным в области техники и технологии японские предприниматели в
то же время старательно сохраняют докапиталистические, феодальные
пережитки в области производственных отношений.
На предприятиях тщательно и продуманно культивируется дух патриархальной
общины. Сама система заработной платы и продвижение по службе построены
так, чтобы накрепко связать судьбу человека с будущим фирмы.
Буфером, который принимает на себя удары в случае кризиса, служат
временные и поденные, рабочие. Эта категория трудящихся образует, в Японии
как бы низшую касту. Никто не гарантирует этим людям стабильной
занятости—их нанимают и рассчитывают когда угодно. Им не дают надбавок за
стаж, их стараются не допускать в профсоюз. Существование "людей второго
сорта" помогает администрации поддерживать антагонизм между штатными и
внештатными рабочими.
Да и для тружеников крупных, современных предприятий система пожизненного
найма в определенном смысле оборачивается системой пожизненного рабства.
Она, по существу, лишает человека возможности менять место, работа по
своему желанию. На всякого, кто вздумал уйти из одной фирмы, чтобы наняться
на другую, смотрят, чуть ли не как на прокаженного.
Система пожизненного найма, практика набора рабочей силы привели к тому,
что в Японии нет свободного рынка труда в подлинном смысле этого слова.
Поскольку классификация рабочих рук происходит в основном внутри фирм,
трудящимся нелегко узнать, где именно требуется рабочая сила их
квалификации. К тому же у рабочего класса Японии еще весьма слабы связи по
профессиям.
Система пожизненного найма вынуждает японца мириться с тем, что на
протяжении первых пятнадцати — двадцати лет трудовой жизни ему явно
недоплачивают. При этом его пытаются убедить, что у молодого человека,
дескать, и потребностей меньше. Зато, мол, потом, когда деньги будут ему
гораздо нужнее, в течение последних десяти-пятнадцати лет стажа, зарплата
его будет превышать фактическую производительность.
При такой системе зарплаты японским предпринимателям выгодно, чтобы
большую часть персонала составляла молодежь, к чему они и стремятся. К тому
же армия наемного труда в Японии более чем на треть состоит из женщин.
Зарплата их всегда остается в нижней части шкалы, ибо женщины, как правило,
состоят в штатах предприятий лишь до замужества. Если они спустя несколько
лет после свадьбы и возвращаются на производство, то их берут лишь на
временную или поденную работу.
С другой стороны, наниматель может не тревожиться, что ценных для фирмы
специалистов переманят конкуренты. Американский делец, рассчитывавший, что
в Японии он сможет нажиться на более дешевой, чем в США, рабочей силе,
вдруг обнаруживает
| |  скачать работу |
Экономическое чудо Японии |
