Экономическое чудо Японии
, что люди не хотят переходить к нему даже на удвоенную
зарплату, ибо он не может обеспечить им то, что дает японская фирма, то
есть гарантию пожизненной занятости, ежегодное повышение зарплаты за стаж.
Что же заставляет японских предпринимателей придерживаться традиций,
которые мешают фирме привлекать специалистов со стороны и избавляться от
ненужных людей?
Система пожизненного найма действительно являет собой пережиток
феодальной патриархальщины. Но как ни парадоксально, японский капитал сумел
использовать эту систему для того, чтобы ускорить модернизацию
промышленности страны.
1. Во-первых, система эта ставит в преимущественное положение новые,
быстро растущие отрасли. Ведь заново созданная фирма целиком
укомплектовывается молодежью, что на первое время сокращает издержки в
оплате труда. (Характерно, что в молодых отраслях японской индустрии,
скажем в автомобилестроении, средний уровень зарплаты, как и средний
возраст персонала, ниже, чем в сходных, но более старых отраслях—например,
в судостроении.)
2. Во-вторых, благодаря системе пожизненного найма японские
предприниматели не жалеют средств да повышение квалификации своих рабочих,
на обучение их многим смежным профессиям, будучи уверены, что плодами этих
затрат воспользуется фирма.
3. В-третьих, именно вследствие системы пожизненного найма труженики
не привыкли видеть в технических новшествах угрозу остаться без работы.
Японские профсоюзы в отличие, скажем, от английских не противятся внедрению
новой техники. Когда какая-нибудь профессия устаревает, фирма обеспечивает
рабочим переквалификацию.
Далее, рабочая сила в Японии действительно менее подвижна, чем в США
или Англии, в смысле перемещения ее между компаниями. Зато западные фирмы
уступают японским во внутренней подвижности персонала. Японские профсоюзы в
отличие от английских объединяют трудящихся не по профессиям, а по
предприятиям. Это позволяет администрации маневрировать рабочей силой без
каких-либо ограничений, в то время как в Англии профсоюз электриков,
например, не разрешил бы использовать этих людей на каких-то других
работах.
Гибкое использование рабочих рук, обладающих разносторонней
квалификацией, помогает крупным фирмам сносить перепады экономической
конъюнктуры. Порой удивляешься: отчего японские предприниматели избегают
полной специализации производства, предпочитают заниматься "всем
понемногу"? Зачем, скажем, судостроительному концерну иметь также
производственные мощности, выпускающие оборудование для заводов химических
удобрений? А дело в том, что в эти цехи легко перебросить людей с верфей,
если на суда не поступит заказов.
Чтобы пережить трудные времена, японская компания может приостановить
набор молодежи и уже за счет убыли старшего поколения сократить свои штаты.
Она может также воздержаться от передачи субподрядчикам каких-то
производственных операций и поручить их выполнение штатным рабочим.
Наконец, система пожизненного найма сводит к минимуму текучесть рабочей
силы. Она способствует сохранению на предприятиях не только духа
патриархальной семейственности, выгодного нанимателю, но и атмосферы
терпимости, взаимной доброжелательности. Японцы шутят, что на сослуживцев
надо смотреть как на родственников собственной жены: нравятся они или нет -
никуда от них не денешься. А раз суждено оставаться в одном коллективе всю
трудовую жизнь, нельзя забывать, что испортить отношения с человеком легче,
чем снова их наладить
В 80-х годах система пожизненного найма претерпела серьезные встряски. Во-
первых, на рынок труда сократился приток молодежи с неполным средним
образованием. Эти пятнадцатилетние юноши и девушки представляли собой самую
желанную добычу для нанимателей. С одной стороны, они достаточно грамотны
для производственного обучения, а с другой— являют собой наиболее дешевую,
а стало быть, прибыльную рабочую силу.
Но поскольку большинство школьников учится до двенадцатого класса, а
треть выпускников средних школ стремится продолжать образование в вузах, у
предпринимателей сузились возможности для омолаживания рабочей силы. К тому
же в города почти истощился приток сельской молодежи, которая в 50— 70-х
годах соглашалась на низкую зарплату, мирилась с плохими условиями жизни,
считая, что крестьянский труд и быт еще более тяжелы.
С ростом средней продолжительности жизни японский рабочий класс заметно
"поседел": почти одну треть его составляют теперь люди в возрасте 45— 65
лет. А поскольку совершенствование технологии ведет к упрощению трудовых
операций, предприниматели ищут способы избавиться от пожилых рабочих, чья
квалификация становится для них менее ценной.
Многие фирмы предлагают людям добровольно уходить в отставку уже в 45
лет, откупаясь от них выходным пособием. Теоретически в таком возрасте еще
можно начать трудовую карьеру заново. Но практически—при японской системе
пожизненного найма и малом спросе на рабочую силу—перспективы для этого
ничтожны.
Параллельно вносятся коррективы в, традиционную систему зарплаты:
уменьшаются надбавки за стаж, особенно после определенного возраста;
внедряются элементы сдельщины. Если в 60-х годах пятидесятилетний труженик
обычно получал в Японии в три-четыре раза больше двадцатилетнего, то в 80-х
годах —лишь в полтора-два раза больше, чем последний.
УТЕСЫ И ПЕСЧИНКИ
Сад камней, на мой взгляд, может символизировать собой своеобразие
экономической структуры Японии, где утесы монополистического капитала,
глыбы крупных заводов с ультрасовременной организацией производства и
управлений возвышаются над морем песчинок —мелких и мельчайших предприятий,
основанных подчас на ручном труде надомников.
Двойственность экономической структуры — характерная черта Японии.
Констатировать такую бесспорную истину просто. Труднее разобраться: каковы
последствия своеобразного соседства утесов и песчинок?
Экономисты отмечают, что даже после рывка вперед, который Япония
совершила с середины пятидесятых годов, удельный вес мелких и средних
предприятий в её экономике остается значительно более высоким, чем в других
развитых странах. Хотя модернизация старых и рождение новых отраслей ведет
к концентрации производства, большинство японских рабочих до сих пор
трудятся на средних и мелких предприятиях.
Около 60 миллионов человек, составляющих в 80-х годах рабочую силу
Японии, для наглядности можно округленно поделить на пять примерно равных
частей. Лишь первая из них, занятая на крупных предприятиях, в полной мере
может быть отнесена к категории современного промышленного пролетариата.
Вторая часть трудится на средних предприятиях, третья — на мелких
предприятиях, четвертую часть составляют люди, занятые в семейном
производстве (кустари и мелкие торговцы), наконец, пятую, самую
малочисленную- земледельцы и рыбаки.
Средние и мелкие предприятия дают почти половину промышленной
продукции ведущей, индустриальной державы мира, в том числе около трети
японского экспорта. Причем предприятия эти, где недостатки оборудования
компенсируются интенсивностью труда, вовсе не ограничиваются выпуском
потребительских или так называемых "фольклорных" товаров.
Они вносят свой вклад почти во все отрасли промышленности, участвуют в
выпуске даже сложных видов продукции, вплоть до автомобилей, цветных
телевизоров и электронно-вычислительных машин.
Возникает вопрос: Как могут мелкие и средние предприятия соседствовать и
тем более состязаться с крупными? Разве не обречены они на неминуемую
гибель в конкурентной борьбе.
Всякий раз, когда отраслевые ассоциации ведут дележ рынка между ведущими
фирмами, они милостиво сохраняют за мелкими и средними предприятиями
"подобающую долю". Слой песчинок не исчезает. В чем же причина? Не в том
ли, что каменные глыбы чувствуют себя устойчивей на такой подушке?
Заинтересованность крупных корпораций в существовании мелких и средних
предприятий— одни из главных причин жизнеспособности песчинок. Для Японии
характерно не размывание слоя мелких предприятий, а его подключение к
производственному механизму монополий через систему многостепенных
подрядов.
Двойственная структура японской экономики позволяет монополиям сочетать
преимущества современного производства с дешевизной рабочей силы на мелких
предприятиях, поставляющих наименее сложные, но зато наиболее трудоемкие
детали и узлы. Нещадная эксплуатация целой цепочки субподрядчиков, вплоть
до кустарей и надомников, позволяет снижать себестоимость конечной
продукции, сходящей с конвейеров крупных ультрасовременных заводов.
Мы привыкли говорить: стихия мелкотоварного производства. Но мелкий
производитель в Японии давно уже перестал быть кустарем-одиночкой. Его
рабочие руки обычно привязаны к целой системе производственных связей. Тот,
кто дает ему в кредит оборудование и сырье, приобретает и его изделия.
Внутренние районы Японии, некогда славившиеся шелководством, после войны
обезлюдела. Тутовые плантации пришли в упадок. В горных селениях остались
одни старики и старухи. Но монополистический капитал нашел способ
использовать даже такие весьма слабосильные рабочие руки.
Агенты крупных птицефабрик предлагают престарелым крестьянам брать для
выращивания цыплят. Все необходимое для этого оборудование поставляется в
кредит. Рабочие мо
| |  скачать работу |
Экономическое чудо Японии |
