Эволюция
в" представлены в нашей подборке. Здесь же
хотелось бы обратить внимание читателя на иную тему.
Идея клонирования человека ставит перед сообществом людей такую проблему, с
какой оно прежде не сталкивалось. Эта проблема - возможная опасность потери
уникальности человеческой личности. Так развивается наука, такова
особенность познания, что каждый его новый шаг несет с собой новые,
неведомые ранее возможности, но и новые грозные опасности. Овладение
энергией атома принесло дешевую электроэнергию - но и оружие, способное
погубить все человечество. Электронные коммуникации - небывалую свободу
связи и общения - но и неограничиваемую свободу порнографии и расизма.
И вот - клонирование. Для бесплодных семей, жаждущих продолжить себе во
времени, - спасение. Ну, а как отнестись к перспективе - пусть весьма
отдаленной! - появления многих биологических "копий" живущих людей? Сама
возможность такого поворота событий побуждает к серьезным размышлениям.
Профессор Борис Конюхов считает: "Нормы биоэтики, о которых так много
спорят сейчас, нужны не только ученым. Те нравственные заповеди, которыми
человечество пользуется века, к сожалению, не предусматривают новых
возможностей, какие вносит в жизнь наука. Поэтому людям и необходимо
обсуждать и принимать новые законы общежития, которые учитывают новые
реальности".
И второй повод для появления слова "промежуточный" в заголовке. На
следующих страницах журнала "Тема номера" будет продолжена.
Во-первых, заметками о пропаганде идеи бессмертия человека в советской
печати двадцатых годов - это своего рода пародия на те отзвуки, какие
возникли в общественном сознании нашего времени по поводу клонирования.
Но, главное, тема будет продолжена размышлениями Владимира Поруса о
современном обществе, современной науке и культуре. Мне хотелось бы особо
обратить внимание читателя на несколько мест из его статьи. Прежде всего:
"Попытки как-то обуздать профанацию науки, противопоставить гонке за славой
и деньгами нравственность и мудрость (которые, я надеюсь, все же не
растворены в "масскульте", а продолжают жить своей особенной жизнью) -
оборачиваются как раз обратным эффектом: подбрасывают хворост общественного
внимания в костер сенсации". И в заключение: "Нам надо бы понять, что само
собой ничего не образуется, и как сейчас, так и в будущем, люди имеют и
будут иметь ту культуру и ту науку, какие возникают из их совместных
духовных усилий".
Вот этим и закончу: совместные духовные усилия, - то, к чему побуждает
бурное развитие науки.
Сегодня сообщения СМИ о клонировании, позволяющем человеку продолжать себя
в новых поколениях, - своего рода бессмертии, публикации о "пилюлях
молодости" и "таблетках от старости" захватывают внимание читающей публики.
Но они же рождают и смутные воспоминания о том, что эта тема не впервые
заняла видное место на страницах газет и журналов. Некий профессор Воронов,
анекдоты о Троцком, который якобы прошел процесс омоложения, для чего ему
пересадили семенники то ли обезьяны, то ли собаки, и так далее... И
действительно, архивные материалы подтверждают догадку. Первую публикацию
повести Булгакова "Собачье сердце" в журнале "Знамя" в 1987 году Мариэтта
Чудакова сопроводила статьей, из которой заимствован следующий отрывок.
"С 1921 года научно-популярная печать только и писала об омоложении по
методу австрийского физиолога Э.Штейнаха, занимавшегося пересадкой половых
желез у млекопитающих.
В 1924 году вышел второй сборник статей под редакцией профессора
Н.К.Кольцова "Омоложение", почти все журналы стали печатать статьи на эту
тему, причем невозмутимая бойкость журналистского тона обливала изложение
экспериментов поистине фантастическим светом.
Так, автор одной из статей сообщал, что "оперировать стали даже маленькие
небогатые города", что оперируют "в далеком Ташкенте и в маленькой Вотской
области". (Василевский А.М. Новое об операции омоложения. "Звезда", 1924,
N5, стр.195.) Описывалось, как у оперированного "животного окрепли силы,
стала свежее и блестящее шерсть, походка отчасти приобрела прежнюю
эластичность, во рту появились даже новые белые зубы..." (Там же, стр.198.)
Автор другой статьи сообщал об опытах, проделанных им самим: "Оперировано:
два врача, два студента... два интеллигентных пациента и два
малоинтеллигентных (!). Такой подбор сделан умышленно, чтобы лучше
разобраться в клинических проявлениях"; далее приводились истории болезни,
живо напоминающие историю болезни Шарика, которую ведет в повести доктор
Борменталь: "...Головные боли исчезли. Во всем организме чувствуется
бодрость, свежесть и душевное спокойствие... Заметно выпадение волос, как
седых, так и пигментированных... Выпадение волос усилилось... Выпадение
волос прекратилось... Волосы на голове, в затылочной области почернели,
борода также заметно почернела". (Профессор Щипачев. Пересадка половой
железы в связи с работами проф. Штейнаха по омоложению и продлению личной
жизни. "Сибирские огни", 1923, N1-2, стр.197, 199, 200.)
Это было в духе времени, когда победа не только над старостью, но и над
смертью казалась достижимой, поставлена была еще в начале 1920-х годов в
ряд актуальных научных и даже производственных задач. "Что такое смерть? -
думали в дни голодных пайков ученые... Быть может, на долгие века запомнит
человечество вот это наследство, оставшееся в науке от эпохи военного
коммунизма... Пусть из этих, живущих отдельной жизнью желез будут созданы
особые рабочие станки, специальные фабрики по омоложению и исправлению
живых людей". (И. Полтавский. Наши ученые. "Вечерняя Москва", 1926, 16
февраля.)
На экранах появились научно-популярные фильмы об омоложении - сначала
европейские, а потом и отечественный, в котором, как с удовлетворением
сообщалось в печати, "засняты опыты не только с животными, но и с людьми,
чем не могут пока похвастаться аналогичные германские фильмы". ("Жизнь
искусства", 1924, N34 [19 августа], стр.24.) Мы не должны снимать с людей
копии, поскольку нам следует относиться к каждому ребенку как к индивиду, а
не как к копии другого человека.
19. Мы имеем науку, какую заслуживаем
Вот и еще одна - очередная - сенсация века. Чуть ли не завтра ученые
примутся за создание генетических копий человека. Подобно овечке Долли,
количество фотографий которой уже соперничает с числом изображений Саддама
Хусейна или Рудольфа Шварценегера, вскоре могут появиться на свет маленькие
Джоны или Мэри, представляющие собой копии людей, давших для этой цели свой
генетический материал.
СМИ наперебой судачат о новом взлете человеческого гения, не упуская при
этом случая пощекотать нервы профанов фантастическими сюжетами на темы
копирования живых (или даже мертвых) человеческих существ со всеми
мыслимыми и немыслимыми нюансами этого предприятия.
Политические деятели подливают масла в огонь, призывая то к мораторию на
эксперименты с неясными последствиями, то к применению власти для обуздания
авантюристов от науки.
Философы и священнослужители различных конфессий обращают внимание на
этические и религиозные проблемы, с которыми неизбежно встретятся люди,
согласившиеся на осуществление проекта Ричарда Сида.
Алармисты из числа сторонников экологических движений рисуют бредовые
картины будущего, в которое пробивает себе дорогу идея фабрикации людей.
В шумихе тонут голоса ученых, предупреждающих о преждевременности и почти
полной научной необоснованности рекламных заявлений о готовности
современной биоинженерии взяться за эту задачу.
Однако, я думаю, научные, этические или религиозные аргументы "за" и
"против" клонирования человека практически недоступны и неинтересны
огромному большинству людей. "Массовый человек", ставший в двадцатом веке
основным персонажем мировой истории, развлекается научными, как и всякими
прочими, сенсациями, иногда, впрочем, подумывая о выгоде, какую он мог бы
извлечь из них, или об опасностях, которых ему лично стоило бы
поостеречься. Вот для этого-то "массового человека" и затевается кутерьма
вокруг клонирования людей, на него работают СМИ, именно к его чувствам и
инстинктам взывают политики и интеллектуалы.
Мы давно уже живем в обществе, в котором "массовая культура" - культура
"массового человека" - заполонила чуть ли не все культурное пространство, и
явления, подобные рекламной кампании Ричарда Сида, соответствуют и
запросам, и ценностям этого общества. Все довольны и все получают свое.
Пресса и ТВ - сенсацию, обыватели - неплохое развлечение, интеллектуалы -
повод для обнаружения своих критических способностей, политики - удобный
случай для демонстрации своей близости к настроениям и чувствам
"электората", а кот Васька, то бишь доктор Сид, - рекламу, известность,
надежду выловить жирную рыбку в мутной воде.
Как противиться этому? Парадокс в том, что попытки как-то обуздать
профанацию науки, противопоставить гонке за славой и деньгами
нравственность и мудрость (которые, я надеюсь, все же не растворены в
"масскульте", а продолжают жить своей особенной жизнью) - оборачиваются как
раз обратным эффектом: подбрасывают хворост общественного внимания в костер
с
| |  скачать работу |
Эволюция |
