Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Фредерик Шопен творческий и жизненный путь

 на нем рукой Шопена надпись  «мое  горе»  говорит  о
глубине переживаний.
  Перенесенный удар, по-видимому,  заставил  Шопена  о  многом  задуматься,
многое пересмотреть и заново  переоценить.  Происходящий  внутренний  кризис
или перелом внешне почти никак не обнаруживался, но,  несомненно,  отказ  от
некоторых  иллюзий  молодости,   отречение   от   представлений,   внушенных
патриархальной  средой  и  воспитанием,  создали  почву,  на   которой   мог
возникнуть свободный союз Шопена с Жорж Санд.
  Крупная французская писательница Жорж Санд (1804 - 1876)  была  одной  из
передовых женщин своего времени. Демократически  и  радикально  настроенная,
она смело подняла борьбу за право женщин на равенство, на  свободу  чувства.
Не  только  ее  сочинения,  но  и  образ  жизни,  поведение,   манеры   были
сознательно и демонстративно брошенным вызовом  буржуазно-аристократическому
обществу. На первых порах большая любовь Шопена к Жорж Санд вызывала  в  нем
радостное воодушевление, создавала яркие творческие импульсы,  но  с  годами
превратилась в  источник  глубоких  душевных  страданий,  ускоривших  смерть
композитора.
  Их  знакомство,  состоявшееся  в  1836  году,   и   первое   впечатление,
произведенное Жорж Санд на Шопена, ничем не  предвещало  будущей  любви.  «Я
познакомился с большой знаменитостью, - пишет  Шопен  в  Варшаву  родным,  -
госпожой Дюдеван, известной под именем Жорж Санд; на ее лицо несимпатично  и
она мне совсем не понравилась. В ней есть даже что-то отталкивающее».
  В литературных  и  светских  салонах,  собиравших  цвет  интеллектуально-
артистического мира, Шопен и Жорж  Санд  неоднократно  встречались.  Большой
талант и ум, оригинальность всего облика известной писательницы  в  процессе
более длительного узнавания покорили Шопена.
  Осенью 1838 года Шопен и  Жорж  Санд  с  ее  детьми  предприняли  большое
путешествие на остров Майорку и поселились в главном его городе  Пальме.  «Я
в Пальме, - пишет Шопен, - среди пальм, кедров, кактусов, олив,  померанцев,
лимонов, алоэ, фиговых деревьев, гранатов, и т. п.  ...  Небо,  как  бирюза,
море, как лазурь, горы, как изумруд, воздух, как на  небесах.  Днем  солнце,
все ходит по-летнему, и жарко; ночью -  гитары  и  пение  по  целым  часам».
Шопен упоен любовью, жизнью, природой.  Но  это  продолжалось  недолго.  Его
хрупкий организм, ослабленный непрестанным  творческим  горением,  с  трудом
мог  переносить  неустройство,  отсутствие  необходимых  условий.  Именно  с
такими  обстоятельствами  пришлось   столкнуться   на   Майорке.   К   этому
прибавилась   сильная   простуда,   которая   осложнилась    кровохарканьем.
Вынужденные покинуть Пальму, Шопен и  Жорж  Санд  с  детьми  переселились  в
старый  и  заброшенный  картезианский  монастырь.  Его   мрачно-таинственная
красота болезненно  будоражила  воображение.  В  описании,  сделанном  самим
композитором, почти зримо можно представить себе вид монастыря и  обстановку
тамошней жизни. «...Можешь ли Ты представить меня между скалами и  морем,  в
огромном заброшенном монастыре картезианцев, в келье, двери  которой  больше
любых ворот в Париже... Келья имеет  форму  высокого  гроба,  высокие  своды
запылены, - маленькое окно, под  окном померанцы, пальмы,  кипарисы;  против
окна под филигранной мавританской розеткой  на  лямках  моя  кровать.  Возле
кровати старый, квадратный, разваливающийся intouchable  [шаткий  стол],  за
которым я еле могу писать, на нем оловянный подсвечник  (здесь  это  большая
luxe [роскошь]) со свечкой... тишина... можно кричать... и все  равно  тихо.
Словом, пишу Тебе из странного места».
  С переселением в удаленный  от  города  монастырь  возникло  много  новых
трудностей, усугубляющих тяжелое душевное и физическое самочувствие  Шопена.
Ранней весной пришлось спешно покинуть  Майорку  и  направиться  в  обратный
путь, во Францию.
  На некоторое время Шопен и Жорж  Санд  остановились  в  Марселе,  а  лето
провели в имении писательницы Ноане. Здесь здоровье  Шопена  восстановилось,
и осенью 1839 года они вернулись в Париж.
  Невзирая на все  неурядицы  жизни  на  Майорке,  в  том  числе  и  долгое
отсутствие  фортепиано,  творческий  портфель  Шопена  изрядно   пополнился:
циклом из двадцати четырех прелюдий, второй балладой  F-dur,  полонезом  op.
40, третьим скерцо cis-moll.
  В Ноане Шопен закончил сонату b-moll и некоторые другие произведения.
  Дом на улице Пигаль, где поселился Шопен и Жорж Санд, притягивал  к  себе
людей,  живущих  интересами  искусства,  литературы.  Среди   многочисленных
посетителей  этого блестящего салона - Гейне, Мицкевич,  Делакруа,  Бальзак,
Лист, Берлиоз, Мейербер, представители  польской  аристократии  Чарторыские,
Сапега, Дельфина Потоцкая.  Но  самых  преданных  и  интимных  друзей  Шопен
находил среди своих соотечественников -польских интеллигентов. Таков был  Ян
Матушиньский, связанный со времен лицея узами дружбы с  Шопеном.  Композитор
и пианист Юльян  Фонтана,  также  эмигрировавший  из  Польши  в  1832  году,
пользовался особым доверием и любовью Шопена. Общим  другом  Шопена  и  Жорж
Санд был Войцех Гжимала.
  Этот недолгий период в жизни  Шопена  приносит  радость  семейной  жизни.
Отношения с Жорж Санд кажутся долговечными, любовь и  дружба  -  крепкими  и
надежными. Время проходит в непрестанном  труде,  размеренно,  упорядоченно.
Зимой в Париже  Шопен  дает  многочисленные  уроки,  часы  досуга  и  отдыха
посвящает встречам с друзьями, светским визитам,  театру,  концертам.  Летом
всем семейством  переезжают  в  Ноан,  и  там  Шопен  безраздельно  отдается
творчеству.
  Перед  открытой  аудиторией  Шопен  выступает  мало,  сторонится  большой
эстрады  и  шумной  толпы   концертного   зала.   Ему   кажется,   что   его
художественные  замыслы  не  доходят  до  разноликой  аудитории  и  остаются
непонятыми. Эстрадный блеск, аффектация, элементы позирования, дань  которым
отдавали  даже  такие  великие  артисты,  как  Лист   или   Паганини,   были
органически  чужды  утонченной  натуре  Шопена.  Тем  не  менее  его  редкие
концерты превращались в подлинное событие музыкальной жизни Парижа.
  Если для выступлений с эстрады Шопену приходилось преодолевать внутреннее
сопротивление, то в небольшом кругу он играл всегда охотно, много,  особенно
вдохновенно. Один их таких музыкальных  вечеров  описал  критик  Э.  Легуве:
«Сев за рояль, Шопен  обычно  играл  до  изнурения...  Он  чувствовал  и  мы
чувствовали, что какая-то часть его жизни утекла вместе со  звуками;  он  не
хотел остановиться, и у нас не было сил его остановить! Волнение,  сжигавшее
его, охватывало и всех нас»!
  Годы с конца 30-х и до второй половины 40-х годов - самые плодотворные  в
творческой жизни композитора.  Это  пора  наивысшего  творческого  цветения,
время создания самых глубоких и значительных произведений:  второй,  третьей
и  четвертой  баллад,  сонат  b-moll  и  h-moll;  фантазии  f-moll,   лучших
полонезов, в том числе полонеза-фантазии;  второго,  третьего  и  четвертого
скерцо и  многих  других  шедевров.  В  зрелых  сочинениях  Шопен  полностью
освобождается  от  некоторого   налета   салонности,   присутствовавшего   в
отдельных концертных пьесах раннего периода.
  Постижение многообразных черт других национальных культур  способствовало
более глубокому выявлению  национальной  сущности  шопеновского  гения.  Его
музыкальный стиль предстает в окристализованном, совершенном  виде.  Оперные
речитативно-декламационные   элементы   так   же,   как   и    кантиленность
итальянского bel canto, преломляясь через славянскую  песенность,  формирует
индивидуальный  шопеновский  мелодизм.  Оперная  театральность,  картинность
получила сложное претворение в  монументальных  героико-эпических  полотнах,
вдохновленных польским эпосом.
  Воплощая мысли и чувства своего народа,  высокие  идеалы  времени,  Шопен
опирался  на  многовековой  опыт  народного  искусства,  на   реалистические
традиции классиков. Строгость и логика мысли Баха, красота  и  завершенность
моцартовских форм, драматизм и  сила  симфонического  развития  у  Бетховена
всегда были для него живым примером. В новой исторической  обстановке  Шопен
был великим продолжателем их дела.
  В эту, казалось, бы, наиболее счастливую пору жизнь  вторгается  тяжелыми
для композитора испытаниями. Весной 1842 года умер от туберкулеза  ближайший
друг Шопена Ян Матушиньский. Весной 1844 года  скончался  отец  композитора.
Приезд любимой сестры Людвики несколько облегчил его горе. Людвика  принесла
с  собой  как  бы  частичку  родной  страны,  семьи,  дома.  С  ее  отъездом
настроение  Шопена  все  чаще  омрачается.   Тоску   по   родине   углубляет
назревающая драма отношений с  Жорж  Санд.  Пока  она  остается  тайной  для
окружающих. Лишь изредка в письмах к родным,  в  отдельно  брошенных  фразах
прорываются скрытая боль и  критическое  отношение  Шопена,  не  приемлющего
многое в семье Жорж Санд. Болезненность и крайняя душевная ранимость  Шопена
находились в кричащем противоречии с властной натурой  Жорж  Санд,  к  этому
прибавлялись глубокие внутренние  расхождения,  различия  в  нравственных  и
жизненных устоях.
  Уже с осени 1846 года Шопен не бывает в Ноане,  где  Жорж  Санд  проводит
большую часть времени, а вскоре происходит полный  и  окончательный  разрыв.
Хрупкий организм Шопена, подтачиваемый душевными страданиями, надломлен,  но
превозмогая себя, он по-прежнему дает многочисленные уроки и  даже  начинает
вновь выступать на концертах.
  Последние годы Шопена, по собственным словам, смертельно раненного  своей
привязанностью, - самые печальные в его жизни. По-видимому лишь  безразличие
к самому себе склонило его к поездке  в  Англию  с  гибельным  для  здоровья
климатом и образом жизни,  к  которому  вынуждало  положение  прославленного
концертирующего артиста.
  Весной 1848 года Шопен приехал в Лондон. С
12345След.
скачать работу

Фредерик Шопен творческий и жизненный путь

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ