Голод на Северном Кавказе в 1932 - 1933г
хозное строительство.
В январе 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О темпах
коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». На
северном Кавказе коллективизация должна была быть завершена осенью 1930 г.
или, в крайнем случае, весной 1931 г.[1] В связи с этим с 10 по 13 января
1930 г. проходил пленум Северо – Кавказского Крайкома ВКП(б) на котором
было подтверждено постановление от 17 декабря 1929 г. и решено дать
указание местным организациям о необходимости максимальной подготовки и
усиления работы в данном направлении.
Началось стремительное наращивание темпов сплошной коллективизации.
На Ставрополье в 1930 г. в колхозном секторе состояло треть индивидуальных
крестьянских хозяйств, а в Ставропольском округе 30%.[2] Колхозное
строительство проходило плохо в тех районах,. Где было большое количество
хуторов. Хуторское население к тому времени практически не было вовлечено в
колхозное строительство.
Для вовлечение крестьян в колхоз использовали как безобидные методы,
так и методы административного нажима. Все больше и больше власти начинают
принимать насильственные меры вовлечения в колхоз крестьян.
Вошедшие в колхоз крестьяне должны были передать в общественное
пользование: орудия труда, скот, хозяйственные постройки, огороды сады.[3]
Но в колхоз не хотели вступать. И не хотели не только зажиточные
крестьяне и середняки, но и часть бедного слоя крестьянского населения.
Нежелание крестьян вступать в колхоз выражалось в побегах из села, а были
случаи, что крестьяне уезжали даже за границу.
Вовлечение крестьян в колхоз начало принимать крайние формы.
Например, известен случай, когда председателя колхоза одного из хуторов
Георгиевского района крестьяне спросили, что будет с теми, кто не пойдет в
колхоз. Председатель ответил так: « Кто не пойдет в колхоз, того будем
резать»[4].
Для дальнейшего преодоления сопротивления крестьян, партийные
работники давали невыполнимые обещания о предоставлении крестьянским
хозяйствам больших кредитов, сельскохозяйственной техники, а также
облегчить им планы хлебозаготовок, ликвидировать задолженность государству
со стороны единоличных хозяйств.
Были случаи, когда в колхоз вступали целыми селами и станицами.
Например, в Есентукском районе в начале 1930 г. уровень коллективизации
приближался к 100%[5].
В целом по Ставропольскому краю к весне 1930г было охвачено
коллективизацией около 86% крестьянских дворов.
Коллективизация проводилась подчас в такой спешке, что подчас не было
времени проводить организационную работу внутри колхозов. Дело
ограничивалось констатацией факта образования коллективного хозяйства на
основе имевшихся заявлений крестьян. Такие коллективные хозяйства очень
часто распадались. Например, в станице Новопавловской Георгиевского района
в январе 1930 г. был организован колхоз «Красный Терек»[6]. Члены правления
этого колхоза, разъезжали по району, агитируя крестьян, а тем временем
вступившие крестьяне начали подавать заявления о выходе из колхоза.
Руководство колхоза попросту забыло, что надо непросто агитировать, надо
проводить обустройство коллективного хозяйства.
Спешка еще выявлялась тем что, во многих районах, станциях и селах,
партийное руководство, стремясь завершить сплошную коллективизацию в
сокращенные сроки, проводило прием в колхозы на спех проведенными
собраниями и формальным созданием колхозов, вместо того чтобы вести
индивидуальный прием единоличных хозяйств. Например, в станице Старо –
Лединковской Павловского района Кубанского округа партийная ячейка по
собственной инициативе почти на месяц сократила установленный райкомом срок
коллективизации. И за несколько дней провела всю работу по вступлению
крестьян в колхоз. Не заботясь о том чтобы кропотливой работой,
действительно добиться вступления казаков и крестьян в колхозы, некоторые
ячейки упростили вступление в колхоз.[7] В станицах Уманской и Ново –
Пластуновской Кубанского округа в колхозы зачисляли всех, кто не голосовал
«против пятилетки».
Кубанская окружная комиссия по коллективизации рекомендовала в
случаях, когда две трети крестьян и казаков голосовали за создание
колхозов. Зачислять в колхоз все бедняцкие и середняцкие хозяйства. В селе
Солуно – Дмитриевском Ставропольского округа вступление крестьян в колхозы
также оформлялось простым голосованием.[8]
Все выше приведенные факты способствовали тому, что крестьянские
хозяйства не хотели отставать в колхозах. Но местные власти, чтобы
предупредить выход крестьян из колхоза не возвращали, внесенным
крестьянским двором при вступлении в коллективное хозяйство необходимого
пая. Были случаи и ареста тех крестьян, которые пытались выйти из колхоза.
Например, в селе Пахотном Терского округа за выход из колхоза были
подвергнуты аресту семь середняков и бедняков. Правда, окружная партийная
организация осудила эти меры, как искривление партлинии.[9]
К концу марта начинается массовый выход крестьян из наспех созданных
колхозов. Этот процесс еще сильнее усилился после опубликования статьи
Сталина и постановлении ЦК ВКП(б) от 14 марта 1930 г. массовый выход
крестьян начинает принимать угрожающую форму для коллективизационного
производства. В прокуратуру поступали в огромном количестве заявления,
свидетельствующие о многочисленных случаях над их волей.[10]
На Ставрополье концу марта не было ни одного района, где бы
показатель коллективизации не стал падать вниз. По официальным данным на
Ставрополье вышло из колхозов 4% коллективизированных крестьянских
хозяйств. Особенно резко снизился уровень коллективизации в
Александровском, Курском, Минераловодском, Есентукском районах. Выходя из
колхозов, крестьяне самовольно разбирали по домам уже обобществленный скот,
инвентарь и многое другое.
Чтобы предотвратить развал колхозной системы и заинтересовать в
коллективном труде, некоторые политики брали на себя смелость отступать от
решений краевых властей об организованном севе и выделяли индивидуальные
участки земли, семена, инвентарь, тягло крестьянам. Но и в таких случаях
крестьяне сеяли неохотно, боясь высоких планов хлебозаготовок. В одной из
докладных с мест на имя секретаря Северо – Кавказского крайкома говорилось,
что в районах Терского округа сев проходит неудовлетворительно как в
колхозах, так и в индивидуальных хозяйствах. В качестве причин этого
назывались выход крестьян из колхозов, боязнь хлебозаготовок, сокращение
площадей под посевами.
На конец апреля 1930 г. в Ставропольском округе под яровой пшеницей было
засеяно всего 84,9%[11] пашни, а в Терском округе и того меньше 57,8%[12].
С целью прекращения массовых выходов из колхозов советская власть стала
принимать меры по возращению колхозникам, если они на том настаивал, всего
что было обобществлено вопреки положениям устава, а именно: птицу, мелкий
скот, приусадебные участки земли, огороды, сады, виноградники не
промышленного значения.
Дальнейшие меры по удержанию колхозников в колхозах были уже
насильственны. Окружные партийные организации предписывали всем райкомам
ВКП(б) и сельским партийным ячейкам отказаться от практики безоговорочного
механического исключения крестьян из колхозов, подавших заявление о выходе
из него. Исключать из колхозов теперь могли только в случае серьезного
нарушения колхозного устава или в том случае если крестьянское хозяйство
принадлежит к разряду кулацкого. Колхозникам настоявшем на выходе из
колхоза, не должно было возвращаться то, что было индивидуальным
крестьянским хозяйством привнесено и соответствовало обобществлению по
уставу сельхоз артели. Таким образом, крестьяне практически лишались права
выбирать оставаться им в коллективном хозяйстве или нет. Если крестьянин
все-таки добивался выхода из колхоза, то он практически оставался ни с чем.
Но все же советская власть пошла на определенные уступки. Крестьянам
разрешалась свободная продажа сельскохозяйственных продуктов на рынке.
Органы советской власти должны были сделать проверку вех списков явно
кулацких хозяйств, лишенных избирательных прав с тем, чтобы в случае
обнаружения в этих списках представителей середняцких слоев деревни, бывших
красных партизан, членов семей красноармейцев и краснофлотцев, немедленно
исправлять эти ошибки и возвращать таким хозяйствам в кратчайший срок
конфискованное у них имущество. Более осторожная политика стала проводиться
по отношению к единоличным крестьянским хозяйствам, не пожелавшим вступить
в колхоз. Поскольку к ним раньше применялись меры административного
давления, теперь эти меры запрещались советской властью, а тем более
запрещалось применять репрессивные меры. В то же время нужно было вести
разъяснительную политику для вовлечения этих крестьян в колхоз.
В начале апреля 1930 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) о сокращении общей
суммы единого сельскохозяйственного налога для колхозников на 1930-1931 г.
и освобождении их от целого ряда задолжностей перед государством.[13]
11 апреля бюро Северо – Кавказского крайкома ВКП(б) приняло постановление
в котором осуждались перегибы в деле колхозного строительства. В этом же
постановлении отмечалось продолжающаяся тенденция выхода крестьян из
колхозов. Для дальнейшего укрепления
| |  скачать работу |
Голод на Северном Кавказе в 1932 - 1933г |
