Голод на Северном Кавказе в 1932 - 1933г
ленный план они не смогли.
Хлебозаготовки 1930 – 1931 г.г. дались очень тяжело. Товарность
сельского хозяйства края по зерновым культурам была искусственно завышена
до 43,8, а по колхозам до 55,4%[50] валового производства. Допустимый тогда
предел отчуждения товарной продукции сельского хозяйства был превышен почти
вдвое. Колхозы были экономически обескровлены.
Таким образом, хлебозаготовительная политика, основу которой
составляла идея прямого продукта обмена, экономически ослабила колхозы,
подорвала заинтересованность колхозного крестьянства в общественном
производстве.
2.2 Хлебозаготовки 1932 г.
Несостоятельность хлебозаготовительной политики начало осознавать
руководство партии и государства, и были сделаны определенные шаги к
признанию необходимости колхозной торговли.
В мае 1932 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли совместные решения о
развертывании колхозной торговли хлебом, мяса и другими продуктами
сельского хозяйства. По весенним прогнозам, неплохо обстояли дела и на
полях страны. Предполагалось, что в Северо Кавказском крае урожай будет
выше, чем в минувшем году, и с каждого гектара удастся собрать по 7,3 ц.
зерна. На основе этих прогнозов и был составлен хлебозаготовительный план.
По Северо Кавказскому краю план хлебозаготовок был установлен на 1 млн. ц.
ниже, чем в предыдущем году и составил29,6 млн. ц.[51]
Однако обстоятельства сложились таки образом, что из за сокращения
единоличниками посевов, падения у колхозников интереса к труду в
общественном хозяйстве, плохой обработке полей, нарушения норм высева
зерна, порядка ухода за посевами и неблагоприятных погодных условий в
момент дозревания хлебов и их уборке, урожай в крае оказался ниже чем
ожидали. В районах Кубани и Ставрополья урожай колебался от 1 до 6 ц.[52] с
гектара. Установленный директивными органами план хлебозаготовок не
учитывал столь существенное снижение урожайности. Задание было явно
невыполнимым.
Советская власть понимала, что выполнение плана хлебозаготовок
натолкнется на серьёзные трудности. ЦК ВКП(б) и СНК СССР 7 июля 1932 г. в
постановлении « Об организации хлебозаготовок в компании 1932 г.»[53]
констатировали «неизбежность сопротивления кулацких элементов делу
хлебозаготовок». То есть возможное сопротивление крестьян заранее
квалифицировалось как кулацкое. А поэтому ставили задачу сломить это
сопротивление.
Трудности хлебозаготовок объяснялись, прежде всего тем, что казачество
и крестьянство края пришло к уборке и заготовке урожая полу голодное, с
пустыми амбарами. Опасаясь, что после хлебозаготовок у них не останется
хлеба на продовольственные нужды, хлеборобы уклонялись от выполнения
заданий, начали расхищать с полей зерно.
Увидев в этом подтверждение своих опасений о «неизбежности кулацкого
сопротивления», Сталин продиктовал текст печально знаменитого постановления
ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных
предприятий, колхозов и коопераций и укреплении общественной
(социалистической) собственности». В соответствии с этим постановлением
лица, покушавшиеся на общественную собственность, объявлялись врагами
народа и подлежали расстрелу с заменой высшей меры наказания, при
смягчающих вину обстоятельствах, заключением в концлагеря сроком на 10
лет.[54]
Как и можно было ожидать попытка партийных органов края в июле 1932 г.
заготовить 18,3 млн. пудов зерна провалилась, было заготовлено всего 6 млн.
пудов. Чтобы обеспечить выполнение августовского плана, Бюро Северо
Кавказского крайкома ВКП(б) решило направить в сельские районы большую
группу коммунистов – руководящих работников краевых учреждений, для
оказания районным организациям помощи в проведении хлебозаготовок. Но эта
мера не оказала существенного влияния на ход событий. Августовский план был
выполнен на 32%[55].
Б. П. Шеболдаев обратился к ЦК ВКП(б) с просьбой о снижении плана
хлебозаготовок, но ЦК обвинило его в писимистических настроениях. Шеболдаев
пошел дальше, он добился встречи с Сталиным, на которой пытался убедить
вождя в том, что план хлебозаготовок не реален, но Сталин остался
непреклонным. После этой встречи Шеболдаеву пришлось поддерживать
Сталинскую линию.
Сталин по видимому не доверяя Шеболдаеву, организовал комиссию во
главе с Кагановичем.[56] Действия комиссии в крае подкреплялись сверху
решениями ЦК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ. В начале ноября 1932 г был принят комплекс
мер и постановлений, потребовавших, от советских и комсомольских
организаций, а так же от административно – карательных и судебных органов
осуществления широкого круга мер государственного и общественного нажима и
принуждения, вплоть до прямого насилия в отношении всех лиц – рядовых и
руководителей, коммунистов и беспартийных, работающих и неработающих,
обвиняемых в саботаже и срыве хлебозаготовок. При этом была дана
ориентировка на применение к виновным таких суровых мер наказания, как
выселение из края, осуждение на длительные сроки и расстрел.
Принятые решения положили начало новому этапу хлебозаготовок и
осеннего сева 1932 г. в Северо-Кавказском крае. Главной его чертой, стало
нараставшее насилие, разгул репрессий против колхозного и единоличного
крестьянства, партийных, советских, колхозных и совхозных руководителей.
Для осуществления принятых решений крайком ВКП (б) направил на места
уполномоченных. На Ставрополье выехали ответственные работники крайкома и
крайисполкома. Перед выездом в станицы и села на совещании командируемых с
докладом выступил секретарь крайкома В. Ф. Ларин (который через несколько
дней был назначен председателем крайисполкома), а также с краткими речами —
Б. П. Шеболдаев и Л. М. Каганович. Уполномоченные получили задание к началу
декабря обеспечить завершение хлебозаготовок. Как тогда уже было принято,
участники совещания в телеграмме Сталину заверили «вождя», что добьются
немедленного перелома в темпах хлебозаготовок и обеспечат полное выполнение
плана.[57]
По предложению Шеболдаева и Кагановича Политбюро ЦК ВКП (б) разрешило
мобилизовать в Северо-Кавказском крае для уборки кукурузы 1 тыс.
коммунистов, 3 тыс. комсомольцев, 3 тыс. осоавиахимовцев, З тыс.
переменников из городов края, т. е. 10 тыс. человек. Для руководства
уборкой кукурузы в совхозах была выделена 1 тыс. командиров РККА.
Командированные в районы получили задание неукоснительно проводить в жизнь
принятые решения.[58]
В селах, станицах, хуторах края представители сельсоветов, партийных и
комсомольских организаций, правлений колхозов, все мобилизованные активисты
предпринимали попытки к завершению осеннего сева, хотя его оптимальные
сроки уже были упущены, начали сплошную проверку остатков урожая зерновых
культур на токах и в складах колхозов, в амбарах колхозников и
единоличников.
Особый размах деятельность уполномоченных и местных работников
приобрела в «чернодосочных» станицах. Сохранился примечательный документ,
принадлежащий перу очевидцев и активных участников слома «кулацкого
саботажа» в этой станице,— брошюра, изданная во время обрушившейся на
страну трагедии. Конечно же, следует иметь в виду, что авторы брошюры были
официальными представителями крайкома, безоговорочно поддерживали и
проводили линию крайкома и, видимо, были убеждены в ее правильности. Это и
определило освещение событий.
Так, истоки «саботажа» 1932 г. они усматривали не в политике
хлебозаготовок, которая довела колхозы и единоличное крестьянство, и
казачество до отчаянного положения и возраставшего сопротивления властям, а
в контрреволюционном прошлом кубанского казачества и населения этой
станицы. Поэтому, обосновывая правомерность насилия против «саботажников»,
они обращались к антикулацким высказываниям В.И. Ленина в годы гражданской
войны, не учитывая, что обстановка с тех пор изменилась.
Вот что рассказали авторы брошюры. Уже 6 ноября утром в станице
Темиргоевской был закрыт колхозный базар, прекращена государственная и
кооперативная торговля, из магазинок вывезены за пределы станицы все
товары. Милиционеры блокировали ведущие к станице дороги, задерживали и
возвращали в станицу всех, кто пробовал выехать поторговать на рынке
соседних хуторов. Вечером того же дня из Ставрополя в станицу прибыла
бригада уполномоченных во главе с членом крайкома, редактором «Молота» В.
Г. Филовым и стала разъяснять жителям принятые крайкомом решения.
Одновременно осуществлялись разработанные крайкомом меры против
«чернодосочных» станиц.
Началось досрочное взыскание долгов по ссудам и кредитам с. колхозов и
единоличников. "Активисты приступили к обыскам общественных построек, домов
колхозников и изъятию обнаруженного хлеба. В счет хлебозаготовок изымалось
все, что находили, в том числе и продукты питания. За 6 и 7 ноября, в
станице было обнаружено свыше 500 пудов хлеба, который признали
украденным,[59] а укрывавших его двух колхозников — Болдырева Сергея и
Чалова Михаила — выездная сессия суда по горячим следам осудила и
приговорила каждого к 10 годам лишения свободы. 8 ноября станичный совет
принял решение о выселении из станицы за
| |  скачать работу |
Голод на Северном Кавказе в 1932 - 1933г |
