Горская цивилизация
казачьему войску помочь изгнанным
владельцам. Решающая битва произошла в 1796 году в долине реки Бзиюк.
Окончательный исход ее решила казачья артиллерия. Однако военная победа
дружин шапсугской знати оказалась победой Пирровой. Потери их были
невосполнимыми, и превратить военный успех в политический князья не сумели.
Они могли возвратиться в общество лишь при условии признания прав и
полномочий народного собрания. Какие-либо привилегии их исключались.
Противоборство феодальной верхушки шапсугов с народом продолжались в
течение всей первой половины XIX века. Даже в условиях остро протекавшей в
Черкесии Кавказской войны адыгская знать пыталась найти помощь и защиту у
российской администрации. В 1846 году ее представители обратились к
наместнику Кавказа гр. Воронцову с просьбой помочь в возвращении прав,
отнятых народом. В ответ последовало разрешение им поселяться с чадами,
домочадцами, рабами и зависимыми людьми около русских линейных укреплений
на Черноморском побережье и мстить тем своим врагам, которые не признавали
себя российскими подданными. Шапсугские общества как раз таковыми и
являлись.
В исторической литературе итоги этого конфликта получили различную оценку:
от признания их временной демократизацией общественного строя, не
затронувшей развития феодальных отношений
( Кумыков ), до утверждения о том, что в результате переворота 1796 года у
адыгских обществ шапсугов, абадзехов и натухайцев сложилась самостоятельная
“доиндустриально-земледельческая”цивилизация ( Бижев ).
На наш взгляд, правильнее было бы считать само событие результатом
функционирования одного из ведущих социальных институтов горской
цивилизации – общины с ее правомочным народным собранием, действовавшим на
основе традиции и обычая, с санкции обычая и во имя его защиты.
История других горских народов региона не дает столь ярких примеров острого
и эффективного противостояния общин и растущей знати. Но в иных, менее
выраженных формах оно, несомненно, имело место и сдерживало притязания
имущих и сильных на особые привилегии.
Зависимость общины от другой или от феодала могла быть последствием
взаимодействия с соседними государствами и цивилизациями.
Так, ситуация во взаимоотношениях знати и общинного управления в горных
районах стала меняться по мере вмешательства в них российской
администрации. В первой половине XIX века начался процесс переселения ряда
горских народов из ущелий на плоскость, на территорию Кавказской
укрепленной линии.
В большей степени это коснулось осетинских обществ. Однако земли под аулы
предоставлялись не в собственность общин, а в собственность феодальных
фамилий. Крестьяне, переселившись, оказывались проживающими на земле
феодала, что давало тому право на осуществление управленческих функций.
Регулярного взимания ренты в пользу владельца земли не было, что не
исключало единовременного – под видом подарков или родственной помощи.
Выборное общинное управление также утрачивало реальную власть. В результате
с помощью царской администрации и военных властей на линии устанавливалась
такая система отношений, которая спонтанно сложилась ранее в княжеских
владениях Кабарды и в монархиях равнинного Дагестана, где формирование
отношений зависимости и собственности на землю и прочие средства
производства была не только результатом спонтанного социального развития,
но и в определенной мере последствием арабских и персидских завоеваний.
Зависимость общины от другой или от феодала могла быть результатом
взаимодействия традиционных институтов горского общества.
Группы зависимых людей складывались у народов Северного Кавказа не столько
в связи с захватами земель, сколько в результате осуществления
представителями знатных фамилий функций управления и покровительства.
Постепенно эти виды деятельности превращались в своеобразную монополию
верхов общества.
Согласно обычаю, общины или отдельные семьи не имели права отказаться от
покровительства. За него полагалось периодически выплачивать определенную
дань, а также участвовать в военных действиях по требованию покровителя.
Этим чаще всего отношения зависимости при покровительстве и ограничивались.
Особенность системы покровительства заключалась в том, что обе стороны
часто были представлены коллективами людей. Более сильные в военном
отношении вольные общества вынуждали более слабых соседей принять
покровительство и взимали за него ренту. Община могла выступать
покровителем и в отношении тех лиц, которые, не будучи ее членами, селились
на ее территории. Вольное общество могло являться и коллективным держателем
земельных пожалований, предоставленных ей за выполнение службы феодальным
владельцем на равнине.
Иной вариант коллективных отношений зависимости возникал в связи с
закабалением горных общин феодалами предгорий. Последнее происходило из-за
неравномерного распределения производственных угодий на равнине и в горах.
При отгонной системе животноводства горные общества вынуждены были
арендовать зимние пастбища на плоскости, платя за это ренту собственникам
земли.
Так, уже в XVI веке от кабардинских князей зависели горные общества
карачаевцев, балкарцев, осетин, часть ингушских общин. Горские народы
Дагестана и Чечни находились в аналогичных отношениях с феодальными
владельцами Кумыкии, Тарковского шамхальства и других государственных
образований в Прикаспии. Вольные общества (союзы племен, джамааты) в
исторической литературе до сих пор не имеют однозначной оценки. Большинство
авторов, как в прошлом веке, так и ныне не считают их государственными
образованиями. Но еще С. Броневский называл их “федеративными
республиками”. М. Ковалевский подчеркивал “республиканское устройство
родовых союзов”.
Действительно, с точки зрения марксистской теории государства как “машины
насилия” имущих над неимущими, трудно усмотреть таковое в федерациях
самоуправляющихся общин. Если же считать, что назначение и главная функция
государства – не только, и даже не столько насилие над эксплуатируемым
большинством, то тогда в деятельности и облике вольных обществ черты
государственности очевидны.
Зависимость общины от другой или от феодала могла быть итогом постепенного
накопления новаций в процессе эволюционного развития горского общества.
Ее социальный облик изменялся на протяжении столетий. Поскольку темпы
прогресса весьма различались в горах и на плоскости, в одно и то же время
могли существовать разные подтипы ее, воплощавшие тот или иной этап
развития этого социального института.
Например, дагестанский исследователь проблемы А. Р. Магомадов определяет в
XV-XVII веках четыре ее разновидности:
. независимая;
. зависимая привилегированная;
. зависимая податная;
. непосредственно контролируемая феодальным владельцем.
Список использованной литературы
1. Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа. М. 1974.
2. Виноградов В.Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в
скифское время. Грозный. 1972.
3. История Дона с древнейших времен до отмены крепостного права.
Ростов-на-Дону.1973.
4. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до
конца XVIII века. М. 1988.
5. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. М. 1961.
6. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М. 1960.
| |  скачать работу |
Горская цивилизация |
