Григорий Александрович - князь Потемкин-Таврический
ы с
губернского города Оренбурга. Пережившие шестимесячную осаду оренбуржцы
называли князя своим спасителем.
Поведав о роли Потемкина в гибели Голицына, Пушкин бросил на
Светлейшего тень. Сделал он это довольно осторожно, но все же обязан был
проверить ходивший по Москве слух.. Не составляло большого труда посмотреть
в Донском монастыре надгробие П. М. Голицына. Из эпитафии, кончавшейся
словами «Благополучие человека не состоит ни в животе, ни в смерти, но в
том, чтоб жить и умереть со славою», можно было узнать, что несчастливый
князь родился 15 декабря 1738 года. Следовательно, был годом старше
Потемкина. Видавший виды 36-летний генерал, к тому же вдовец, не
соответствовал образу молодого соперника всесильного Потемкина. Пушкин
этого не знал.
Не знал он и того, что императрица заметила «князя-куколку» не на
балу, а на официальном приеме. Приехав из Петербурга в Москву вместе с
Потемкиным (находившимся при ней безотлучно), Екатерина остановилась
сначала в селе Всехсвятском. Здесь 23 января 1775 года она дала прием
генералитету. Как сообщает Камер-фурьерский церемониальный журнал,
отмечавший официальные события при дворе, «во внутренние комнаты по
Высочайшему повелению позван был генерал-майор князь Петр Михайлович
Голицын, на которого Ее Императорское Величество соизволила возложить орден
святого Александра Невского». Том журнала за 1775 год был издан в 1874
году. Пушкин читать его не мог. Зато люди, читавшие Пушкина, приняли
легенду на веру
В 1864 году основатель и издатель журнала «Русский архив» П. И.
Бартенев, обожавший великую государыню, опубликовал письма императрицы
московскому обер-полицмейстеру Н. П. Архарову. «Николай Петрович, —
говорилось в первом письме. — Князь Петр Михайлович Голицын просит у меня
сатисфакцию на майора Лаврова, и как сей человек вам отдан, то не
освободите его прежде моего приезда; но как судить можно по его поступкам,
что он сумасшедший, то дозволяю вам его отдать на Рязанское подворье, о чем
Генерал-Прокурору можете дать знать. Пребываю доброжелательна.
Екатерина. Ераполча. 17ч. 1775 г. Завтра к вечеру буду в городе[13].
В примечаниях к письму Бартенев сообщил, что Ераполча (Ярополец) —
большое поместье графа 3. Г. Чернышева в Волоколамском уезде, в 115 верстах
от Москвы; что на Рязанском подворье, в начале Мясницкой улицы, содержались
лица, находившиеся под следствием. О князе П. М. Голицыне было сказано, что
он «только что прославился тем, что нанес первый решительный удар по
Пугачеву. Он известен также своею красотою и несчастною кончиною на
поединке с Петром Амплеевичем Шепелевым, который потом женился на одной из
девиц Энгельгардт, племяннице князя Потемкина. Какую он имел ссору с
майором Лавровым, мы не знаем».
Бартенев осторожнее Пушкина. Он совсем опустил слова о том, что
Голицын был заколот, «сказывают, изменнически» и что «молва обвиняла
Потемкина». Можно только удивляться, как талантливый исследователь (а
Бартеневу в это же время стало известно о венчании Екатерины II с
Потемкиным) не заметил в словах императрицы Архарову важного указания.
выводящего к истине. Ссора Голицына с Лавровым настолько серьезна, что
привлекла внимание обер-полицмейстера, генерал-прокурора и самой
государыни. Бартенева подвела неправильная датировка письма. Он отнес его к
январю 1775 года и ошибся. 17 января Екатерина со свитой находилась в
Новгороде, направляясь из Петербурга в Москву А вот 15 сентября того же
года государыня вместе с Потемкиным навестила графа Захара Григорьевича
Чернышева в его роскошном имении Ярополец. На другой день она совершила
«шествие чрез с. Ярополч, в дом Его Высокопревосходительства генерал-аншефа
и кавалера Александра Артемьевича Загряжского». Почтенный генерал был
родственником матери Потемкина. По просьбе своего тайного мужа императрица
оказала Загряжскому великую честь. 17 сентября она покинула «Ераполчу» и на
другой день вечером, как и обещала Архарову, вернулась в Москву
Вывод напрашивается сам собою: майор Лавров не последнее лицо в
истории «князя-куколки», умершего 11 ноября 1775 года.
В 1865 году М. Н. Лонгинов, блестящий знаток екатерининского времени,
издал свой перевод сочинения саксонского дипломата Георга фон Гельбига
«Случайные люди в России». Гельбиг служил в Петербурге в последние годы
царствования Екатерины II. Императрица даже хлопотала через барона Гримма
об отзыве Гельбига из России за его, с позволения сказать, занятия русской
историей. Автор первой научной биографии Потемкина А. Г. Брикнер, разбирая
«труд» Гельбига о князе Таврическом, писал: «Автор далеко не
беспристрастен. Он сильно предубежден против императрицы и ее друга и
сотрудника. Так как главным источником при составлении сочинения Гельбига
служили сплетни в среде иностранных дипломатов, то нужно пользоваться этим
трудом с крайней осторожностью. Местами встречаются фактические неточности
и промахи. Тон раздражения, в котором i сверится о Потемкине, придает этим
статьям Гельбига характер памфлета или, по крайней мере, скорее
публицистического, нежели серьезно-исторического труда».
Разберем только одну из заметок Гельбига. Она посвящена Дмитрию
Андреевичу Шепелеву, ставшему при Елизавете Петровне обер-гофмаршалом
(главным распорядителем при императорском дворе). Саксонец утверждает, что
этот Шепелев был сыном русского простолюдина и начинал свою карьеру
смазчиком колес придворных карет. Петр I якобы заметил его и в 1716 году
сделал своим дорожным маршалом. «Шепелева все ненавидели за его грубость, —
безапелляционно заявляет Гельбиг. — Его сын, майор гвардии, на которого
рассчитывали мятежники в день восшествия на престол Екатерины II и который
по ошибке не явился вовремя, первый почувствовал на себе верховную власть
новой императрицы. Он был арестован и уже не скоро мог опять добиться
милости государыни. Сын его женился на племяннице кн. Потемкина-
Таврического, урожденной Энгельгардт. Уже это одно доказывает, что молодой
Шепелев имел значительный чин и немалое состояние...»
Лонгинов вынужден поправлять Гельбига на каждом шагу: у Д. А. Шепелева
не было сына. Речь может идти о его племяннике Амплее Степановиче. Не
удалось отыскать сведений о майоре гвардии Шепелеве, якобы арестованном в
самый день восшествия Екатерины II на престол. Зато о Шепелеве, женатом на
племяннице Потемкина, Лонгинов разразился целой статьей[14].
Маленькая история, осторожно рассказанная Пушкиным, разрослась у
Лонгинова до невероятных размеров, хотя никаких новых данных о поединке он
не привел.
Отметим важную подробность: ненавидевший Потемкина Гельбиг знает о
женитьбе Шепелева на племяннице князя Таврического, но ничего не говорит об
убийстве князя Голицына. Очевидно, легенда о «злодействе Шепелева» еще не
сложилась к тому времени, когда Гельбиг впервые выпустил в свет свою книжку
(1809). Вот бы Лонгинову и заняться этим, но он предпочел выдумать
подробности козней Потемкина против «князя-куколки».
Измышления Лонгинова подверглись справедливой критике. В 1867 году
Бартенев предоставил страницы «Русского архива» некоему Дмоховскому,
приславшему «Заметки о роде Шепелевых».
Дмоховский приводит замечательные подробности: «Амплей Степанович
Шепелев, отец Петра, женившегося на Энгельгардт, был сам женат на графине
Матвеевой, принадлежавшей, как известно, к знаменитому роду». Лонгинов «не
заметил», что «готовый на злодейство ради разных выгод и покровительства»
Петр Амплеевич Шепелев был правнуком знаменитого государственного деятеля и
дипломата боярина Артамона Сергеевича Матвеева. Царь-преобразователь
пожаловал сыну Матвеева Андрею Артамоновичу графский титул. На дочери
последнего император женил своего любимца Александра Румянцева.
Следовательно, фельдмаршал Румянцев-Задунайский приходился «злодею»
Шепелеву двоюродным братом!
Этот факт не оставляет камня на камне от легенды о причастности к
«злодейству» Потемкина. После смерти «князя-куколки» прошло четыре года.
Племянница Потемкина стала госпожой Измайловой и, лишь овдовев, вышла замуж
за Шепелева.
В 1901 году во Франции были изданы дневники барона Мари Даниеля Бурре
де Корберона, где сообщалось, что князь Голицын был заколот на дуэли не
Шепелевым, а другим офицером.
Корберон (тогда еще маркиз) прибыл в Москву летом 1775 года на
должность поверенного в делах. Под 13/24 ноября 1775 года он записал:
«Обедал я у графа Ласси, а вечером был у князя Волконского. Это отец
невесты того князя Голицына, который был убит неким Лавровым и которого
завтра хоронят[15]. История весьма запутанная и необыкновенная. Несколько
времени тому назад князь Голицын ударил палкой офицера Шепелева. Тот
оставался спокоен, но через несколько месяцев покинул полк, в котором
служил, и, приехав в дом князя Голицына в Москве, потребовал у него
удовлетворения и тут же дал ему пощечину. Князь велел его вывести, и дело
как будто этим кончилось. Все были удивлены тем, что князь Голицын не
захотел драться. Но он возражал, что ему не подобает выходить
| |  скачать работу |
Григорий Александрович - князь Потемкин-Таврический |
