Григорий Александрович - князь Потемкин-Таврический
о для города избрали неудачно, и его перенесли на
Днепр. Относительно Екатеринослава Потемкин вынашивал грандиозные планы. Он
предполагал разместить там университет, обсерваторию и 12 промышленных
предприятий, соорудить множество фундаментальных зданий, в том числе
колоссальных размеров храм, подобный собору св. Петра в Риме, «судилище,
наподобие древних базилик», огромные склады и магазины.
Все эти планы не были реализованы, хотя начали строиться даже дома для
профессоров университета. Из предприятий Потемкин успел пустить только
чулочную фабрику, на которой были изготовлены для поднесения Екатерине
шелковые чулки — такие тонкие, что уместились в скорлупе грецкого ореха.
Детищем Потемкина явились также Никополь, Павлоград, Николаев и другие
города.
Основным занятием населения наместничества было земледелие. Об его
успехах можно судить по тому, что оно уже в 1790-х годах превратилось в
экспортера пшеницы и пшеничной муки, правда пока еще в скромных размерах: в
1793 году было продано свыше 264 четвертей пшеницы и пшеничной муки.
Особым попечением Потемкина пользовались ремесло и промышленность. Он
проводил покровительственную политику, полагая, что «всякое новое
заведение, особливо в крае, никаких еще мастеров не имеющем, требует со
стороны казенной поощрения и помощи». Успех здесь был невелик отчасти из-за
отсутствия полезных ископаемых, отчасти из-за нехватки необходимых
специалистов. Поэтому в наместничестве сосредоточивались промыслы,
связанные с обработкой продуктов земледелия и скотоводства; винокурни и
кожевенные предприятия, а также кирпичные заводы, которых в 1793 году
насчитывалось 26, — новые города предъявляли большой спрос на кирпич и
строительные материалы.
Глава VII.
Великая Таврида
Обстановка в Европе и Османской империи благоприятствовала намерениям
Екатерины Единственной страной, которая могла помешать России, была
Австрия, но с ней Россия находилась в союзе За день до обнародования
Манифеста о присоединении Крыма Екатерина писала Иосифу II "Я надеюсь, что
на этот раз собственные силы моего государства будут достаточны для того,
чтобы принудить Порту к миру надежному, выгодному и .соответствующему моему
достоинству" (Брикиер А Г История Екатерины II Т ИМ 1991 С 402.).
Интерес Екатерины к присоединению Крыма искусно и энергично подогревал
Потемкин "Крым положением своим, - рассуждал князь в конце 1782 года, -
разрывает наши границы Нужна ли осторожность с турками по Бугу или со
стороны кубанской - в обоих сих случаях и Крым на руках Тут ясно видно, для
чего хан нынешний туркам неприятен. для того, что он не допустит их чрез
Крым входить к нам, так сказать, в сердце. Положите же теперь, что Крым ваш
и что нету уже сей бородавки на носу - вот вдруг положение границ
прекрасное по Бугу турки граничат с нами непосредственно, потому и дело
должны иметь с нами прямо сами, а не под именем других Всякий их шаг тут
виден Со стороны Кубани сверх частных крепостей, снабженных войсками,
многочисленное войско Донское всегда тут готово".
Под конец Григорий Александрович хорошо изучив натуру императрицы,
пустил в ход еще один, едва ли не важнейший, аргумент: "Неограниченное мое
усердие к вам заставляет меня говорить: презирайте зависть, которая вам
препятствовать не в силах. Вы обязаны возвысить славу России. Поверьте, что
вы сим приобретением бессмертную славу получите и такую, какой ни один
государь в России еще не имел. Сия слава проложит дорогу еще к другой и
большей славе: с Крымом достанется и господство в Черном море. От вас
зависеть будет запирать ход туркам и кормить их или морить с голода".
Князь четко представлял себе, как сковать силы турок и удержать их от
объявления войны. Он предлагал увеличить численность войск на западной
границе с Турцией, а также на Кубани и Кавказе, а для экономической
изоляции Османской империи рекомендовал отправить в архипелаг флот с
задачей воспрепятствовать доставке продовольствия из Египта и островов.
Обычно действия Екатерины, продуманные и осторожные, отличались от
импульсивных поступков князя. На этот раз роли поменялись: Потемкин затеял
тонкую дипломатическую игру, а императрица, напротив, выражала нетерпение:
"Прошу тебя всячески: не мешкай занятием Крыма". Но князь "мешкал'',
намереваясь организовать присоединение Крыма так, чтобы сами татары просили
об этом императрицу . Это было веским поводом к добровольному отречению
хана от престола. В июле 1783 года он извещал Екатерину: "Все знатные уже
присягнули, теперь за ними последуют и все. Вам еще то приятнее и славнее,
что все прибегли под державу вашу с радостию". Историческое значение этой
акции князь вполне оценил. "Род татарский, - писал он Екатерине в августе,
-тиран России некогда, а в недавних временах стократный разоритель, коего
силу подсек царь Иван Васильевич. Вы же истребили корень. Граница
теперешняя обещает покой России, зависть Европе и страх Порте Оттоманской.
Взойди на трофей, не обагренный кровью, и прикажи историкам заготовить
больше чернил И бумаги" (Екатерина и Г.А Потемкин..М 1997. с. 180).
Полуостров отошел к России без единого выстрела, без пролитой капли крови.
В декабре 1783 года Турция скрепя сердце признала этот факт. Екатерина
вполне оценила труды своего супруга - он стал называться Потемкиным
Таврическим, а в 1784 году был пожалован чином фельдмаршала и должностью
президента Военной коллегии.
Следующая забота Потемкина состояла в хозяйственном освоении
Таврической области, как стало отныне называться Крымское ханство. После
Кючук-Кайнарджийского мира там осталась только треть населения - примерно
50 тысяч человек. Секретный рескрипт Потемкину на сей предмет императрица
отправила еще 14 декабря 1782 года, предоставив князю право опубликовать
его, когда сочтет надобным. В нем дано обоснование необходимости
присоединения полуострова: чтобы сохранить независимость Крыма, сказано в
рескрипте, Россия должна изнурять себя содержанием близ границ значительной
армии. "Бдение над крымскою независимостью принесло уже нам более семи
миллионов чрезвычайных расходов, не считая непрерывного изнурения войск и
потери в людях, кои превосходят всякую цену".
Потемкин воспользовался самым выездом части татар в Турцию и части
христиан - в Россию. Задача состояла в том, чтобы численность жителей Крыма
увеличить за счет переселения туда государственных крестьян, отставных
солдат, рекрутов, старообрядцев, выходцев из Турции и Речи Посполитой, а
также беглых крестьян.
Князь придавал огромное значение установлению дружеских контактов с
местным населением. От командующего русскими войсками генерала Дебальмена
он требовал, чтобы солдаты и офицеры "обращались с местными жителями как с
собратьями своими", а у императрицы просил денег "на содержание некоторых
мечетей, школ и фонтанов публичных".
Не забыты были интересы татарской верхушки. Хану, поселившемуся в
России, Екатерина пожаловала колоссальный по тем временам пенсион - 200
тысяч рублей в год. Татарской знати в количестве 354 человек в 1791 году
были предоставлены права и привилегии российского дворянства.
Современники резко отрицательно отзывались об управлении Потемкиным
Военной коллегией. Граф С. Р. Воронцов писал своему брату: "Князь Потемкин
даром, что он военный министр, ничуть не годится для этой должности: он
вздумал сооружать крепости при помощи нехороших топографических карт; таким
образом был построен Херсон, таким образом сооружена Моздокская линия
укреплений, напрасно специалисты, люди знающие, старались убеждать князя в
невозможности такого образа действий, он считал себя Вобаном и верил
безусловно в свою способность в математике''.
Критика подобного рода содержала в себе зерна правды. Военная коллегия
находилась в столице империи, а ее президент бывал в Петербурге лишь
наездами. Кроме того, рутинная канцелярщина противоречила натуре князя,
питавшего пристрастие к живому делу, результаты которого видны
невооруженному глазу.
И все же Потемкин оставил о себе добрую память, прежде всего среди
солдат, введением новой военной формы. Весной 1783 года он подал
императрице записку с обоснованием необходимости избавить солдат от одежды,
стеснявшей движения, плохо защищавшей тело от непогоды и требовавшей
огромных усилий, чтобы содержать себя в надлежащем порядке. Речь шла о
косах, шляпах, клапанах, обшлагах, ружейных приемах. "Словом, - заключал
князь, - одежда войск наших и амуниции таковы, что подумать почти нельзя
лучше к угнетению солдата, тем паче, что он, взят будучи из крестьян, в 30
почти лет возраста узнает узкие сапоги, множество подвязок, тесное нижнее
платье и пропасть вещей, век сокращающих".
Потемкин изъяснялся вполне конкретно: шляпа негодна, ибо "головы не
прикрывает и, торча во все стороны, озабочивает навсегда опасность, чтоб ее
не измять"; лосиные штаны в коннице выдаются на такой длительный срок, что
солдат, чтобы сохранить их, должен был приобретать суконные, расходуя
собственные деньги; сапоги настолько узки, что их с трудом надевают и с еще
большими трудностями снимают, в особенности если они в непогоду намокли.
''Завивать, пудриться,
| |  скачать работу |
Григорий Александрович - князь Потемкин-Таврический |
