ХРИСТИАНСКИЕ МОТИВЫ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ
ожидаемое, – но зачем же объявилось бесславие, зачем
попустился позор, зачем это поспешное тление, «предупредившее естество?..
Где же Провидение и перст его? К чему сокрыло оно свой перст в самую нужную
минуту (думал Алеша) и как бы само захотело подчинить себя слепым, немым,
безжалостным законам естественным» (2, 21). Вопросы о «справедливости», о
Провидении, о мировом зле, так трагически переживаемые Алешей, – вопросы
Ивана. В роковую минуту послушник вдруг чувствует свою духовную близость к
брату-атеисту. Он неустанно припоминает свой разговор с Иваном. «Какое-то
смутное, по мучительное и злое впечатление от припоминания вчерашнего
разговора с братом Иваном вдруг теперь зашевелилось в душе его, и все более
и более просилось выйти на верх ее». Но «бунт» Ивана кончается
богоборчеством и отрицанием Божьего мира; «бунт» Алеши завершается
мистическим видением воскресения: он спасается подвигом личной любви. Алеша
уходит из монастыря, попадает во власть своего Мефистофеля – Ракитина, и
тот везет его к Грушеньке. В целомудренном юноше просыпается карамазовское
сладострастие. «Инфернальница» садится к нему на колени, угощает
шампанским. Но, узнав о смерти старца Зосимы, набожно крестится и «как в
испуге» соскакивает с его колеи. Алеша «громко и твердо» говорит Ракитину:
«Видел, как она меня пощадила? Я шел сюда злую душу найти – так влекло меня
самого к тому, потому что я был подл и зол, а нашел сестру искреннюю, нашел
сокровище – душу любящую. Аграфена Александровна, я про тебя говорю, ты мою
душу сейчас восстановила» (2, 34, 35). Грушенька рассказывает басню о
луковке. Злющая-презлющая баба за всю жизнь ничего доброго не сделала; раз
только подала нищенке луковку, и после смерти эта луковка помогла ей
выбраться из огненного озера. «Луковкой» была для Алеши жалость Грушеньки,
«луковкой» оказалось и для ее оскорбленного сердца сострадание Алеши.
«Сердце он мне перевернул, – восклицает она. – Пожалел он меня, первый,
единый, вот что! Зачем ты, херувим, приходил прежде, – упала вдруг она
перед ним на колени, как бы в исступлении. – Я всю жизнь такого, как ты,
ждала, знала, что кто-то такой придет и меня простит. Верила, что и меня
кто-то полюбит, гадкую, не за один только срам» (2, 41). Встреча Алеши с
Грушенькой – мистическое обручение жениха с невестой-землей. Закон смерти
(сладострастие) побежден воскрешающей любовью. Души понимают свою
родственность и мистическое единство. Алеша несет вину Грушеньки, Грушенька
– вину Алеши. «Все за всех виноваты». В общей вине – они любящие брат и
сестра. Духовное перерождение совершилось: Грушенька готова жертвенно
разделить искупительный подвиг Мити. Алеша открыт для мистического видения
«Каны Галилейской».
Послушник возвращается в монастырь и молится у гроба старца. Сквозь
дремоту слышит, как отец Паисий читает евангельский рассказ о браке в Кане
Галилейской. И вот раздвигаются стены – гроба уже нет; он видит гостей,
брачный чертог. Старец Зосима «радостный и тихо смеющийся» говорит ему
«Веселимся, пьем вино новое, вино радости новой, великой; видишь, сколько
гостей? Вот и жених и невеста, вот и премудрый Архитриклин, вино новое
пробует... А видишь ли Солнце наше, видишь ли Его? Не бойся Его. Страшен
величием перед нами, ужасен высотою своею, но милостив бесконечно...» (2,
45,46). Видение Алеши – символ воскресения, радость Царствия Божия. Он
выходит из кельи; падает, как подкошенный на землю, обнимает и целует ее.
«Он плакал в восторге своем даже и об этих звездах, которые сияли ему из
бездны, и «не стыдился исступления сего». Как будто нити от всех этих
бесчисленных миров Божиих сошлись разом в душе его, и она вся трепетала,
«прикасаясь мирам иным». Простить хотелось ему всех и за все и просить
прошения, о! не себе, а за всех, за вся и за все..» (2, 47). После света
воскресения – космический восторг и видение преображенного мира. Это та
секунда «мировой гармонии», которую предчувствуют и по которой томятся
герои Достоевского. Сердце человека – мистический центр вселенной, нити
всех миров сходятся в нем, и новый Адам, восстановленный в своей
первозданной славе, «плача, рыдая и обливая слезами», целует Землю, святую
Мать которую осквернил некогда своим грехопадением. Карамазовская
«земляная» сила превращается в силу преображающую. Экстаз Алеши отвечает
исповеди Ивана. Иван не понимает, как может простить мать замученного
ребенка. Алеша понял: в новом мире прощают «за всех, за все и за вся».
Герой жития преодолевает «искушения».
Мистический опыт послушника становится источником его духовной
энергии. Она изливается на мир, просветляя его изнутри. В романе показано
только начало этого служения. Алеша входит в жизнь школьников, дружит с
ними, примиряет их с умирающим в чахотке Илюшей и на могиле его кладет
основание «всечеловеческому братству». Новая община, в противоположность
социалистическому муравейнику, строится на личности и любви. Это –
свободное объединение друзей покойного Илюши – личная любовь к одному
становится обшей любовью всех. «Все вы, господа, милы мне отныне, – говорит
Алеша мальчикам, – всех вас заключу в мое сердце, а вас прошу заключить и
меня в ваше сердце! Ну, а кто нас соединил в этом добром, хорошем
чувстве... кто, как не Илюшечка, добрый мальчик, милый мальчик, дорогой для
нас мальчик навеки веков» (2, 500). Илюша не умер: в любви объединенных им
друзей он будет жить «навеки веков».
Коля Красоткин заставляет «юного человеколюбца» высказать свою мысль
до конца. «Карамазов! – крикнул Коля. – Неужели и взаправду религия
говорит, что мы все встанем из мертвых и оживем и увидим опять друг друга и
всех, и Илюшечку?
– Непременно восстанем, непременно увидим и весело, радостно расскажем друг
другу все, что было, – полусмеясь, полу в восторге ответил Алеша» (2, 500).
Роман заканчивается торжественным исповеданием веры в воскресение.
Заключение
По несомненному убеждению писателя, современное человечество находится
в ситуации неизбежного выбора, подобной той, в какой оказался в конце
романа Дмитрий Карамазов – оставаться ли «Бернаром презренным,
воспользоваться неправедной силой предлагаемых братом Иваном денег и бежать
в Америку к «механикам» и «машинистам», чтобы идти в ногу со всем миром,
уклонившимся от «прямой дороги», или же по примеру Христа через страдание и
воскресение обрести в себе новую личность, остаться в России и стать
подлинным братом ближнему своему. Склоняясь ко второму варианту, Митя как
бы приглашает и всех людей на земле отказаться от чванливых претензий,
корыстных интересов, эгоистической обособленности и со всей прямотой
осознать, что для них есть лишь две полярные возможности: или обняться, или
уничтожить друг друга, или вечная жизнь, или вечная смерть. «Были бы
братья, – настаивает в своих беседах старец Зосима, – будет и братство, а
раньше братства никогда не разделятся. Образ Христов раним, и воссияет как
драгоценный алмаз по всему миру… Буди, буди» (1, 373). Поэтому и так важно,
заключает писатель, беречь этот драгоценный алмаз хотя бы в единицах или в
чине юродивого, что «знамя Христово» не дает забыть человеку о «высшей
половине» его существа, сохраняет критерии различения добра и зла и
способность понимания, на какие, темные или светлые, стороны человеческой
души опираются разные явления жизни. И пока свет неугасимой лампады светит
во тьме, до тех пор, пока жива спасительная надежда на воскресение и
обновление, захватившая детские сердца на похоронах Илюши, на обретение
высшей свободы, которая горит даже в сердце Великого Инквизитора поцелуем
Христа.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ф.М. Достоевский «Братья Карамазовы». В 2 т. Тула, Приокское книжное
издательство, 1994.
2. Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание». М, «Художественная
литература», 1978.
3. Неизданный Достоевский. Записные книжки и тетради 1860-1881. М., 1971.
4. Библия. Синодальное издание.
5. Христианство и русская литература (сборник статей)./Отв. ред. В.А.
Котельников. Сп-б, «Наука», 1994.
6. О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881 - 1931
годов. /Сост.: Борисова В.М. , Рогинский А.Б. М., 1990.
7. Русская литература XIX века и христианство. М., Изд-во Моск. ун-та,
1997.
8. Достоевский: материалы и исследования. Т. 11. Сп-б, 1994.
9. Достоевский в зарубежных литературах./Отв. ред. В.И. Реизов. Л.,
«Наука», 1978.
10. Русская литература в оценке современной зарубежной критики. М., Изд-во
Моск. ун-та, 1981.
11. М.М. Бахтин «Проблемы поэтики Достоевского». М., «Советская Россия»,
1979.
12. Я.В. Кирпотин «Мир Достоевского». М., «Советский писатель», 1983.
13. Ю.Г. Кудрявцев «Три круга Достоевского (Событийное. Социальное.
Фило
| | скачать работу |
ХРИСТИАНСКИЕ МОТИВЫ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ |