Художественная деталь
тарое,
лоснящееся и с потертыми манжетами.
Пейзаж и портрет очень выигрывают от использования детали: именно она
придает индивидуальность и конкретность данной картине природы или внешнего
облика персонажа. В выборе изобразительной детали четко проявляется точка
зрения автора, актуализируются категория модальности, прагматической
направленности, системности. В связи с локально-темпоральным характером
многих изобразительных деталей, можно говорить о периодической актуализации
локально-темпорального континуума через изобразительную деталь.
Основная функция уточняющей детали — путем фиксации незначительных
подробностей факта или явления создать впечатление его достоверности.
Уточняющая деталь, как правило, используется в диалогической речи или
сказовом, перепорученном повествовании, о котором речь пойдет ниже. Для
Ремарка и Хемингуэя, например, характерно описание передвижения героя с
указанием мельчайших подробностей маршрута — названий улиц, мостов,
переулков и т. п. Читатель при этом не получает представления об улице.
Если он никогда не бывал в Париже или Милане, у него не возникает ярких
ассоциаций, связанных с местом действия. Но у него возникает картина
движения — быстрого или неторопливого, взволнованного или спокойного,
направленного или бесцельного. И эта картина будет отражать душевное
состояние героя. Поскольку же весь процесс движения крепко привязан к
местам реально существующим, известным понаслышке или даже из личного
опыта, т. е. вполне достоверным, фигура вписанного в эти рамки героя тоже
приобретает убедительную правдивость.
Скрупулезное внимание к незначительным подробностям повседневного быта
чрезвычайно характерно для прозы 60—80 годов (например, для английских
пролетарских писателей, для советских авторов так называемой «городской»
новеллы и повести). Расчлененный до минимальных звеньев процесс утреннего
умывания, чаепития, обеда и т. п. знаком каждому (при неизбежной
вариативности каких-то составляющих элементов). И персонаж, стоящий в
центре этой деятельности, тоже приобретает черты достоверности. Более того,
поскольку вещи характеризуют своего обладателя, уточняющая вещная деталь
весьма существенна для создания образа персонажа. Отмечая это, К. С.
Станиславский говорил о Чехове: «Чехов — неисчерпаем, потому что, несмотря
на обыденщину, которую он будто бы всегда изображает, он говорит всегда в
своем основном, духовном лейтмотиве не о случайном, не о частном, а о
человеческом с большой буквы». Следовательно, не упоминая впрямую человека,
уточняющая деталь участвует в создании антропоцентрической направленности
произведения.
Характерологическая деталь — основной актуализатор
антропоцентричности. Но выполняет она свою функцию не косвенно, как
изобразительная и уточняющая, а непосредственно, фиксируя отдельные черты
изображаемого характера. Данный
тип художественной детали рассредоточен по всему тексту. Автор не дает
подробной, локально-концентрированной характеристики персонажа, но
расставляет в тексте вехи — детали. Они обычно подаются мимоходом, как
нечто известное. Весь состав характерологических деталей, рассыпанных по
тёксту, может быть направлен либо на всестороннюю характеристику объекта,
либо на повторное выделение его ведущей черты. В первом случае каждая
отдельная деталь отмечает иную сторону характера, во втором — все они
подчинены показу главной страсти персонажа и ее постепенному раскрытию.
Например, понимание сложной закулисной махинации в рассказе Э. Хемингуэя
«Пятьдесят тысяч», завершающейся словами героя — боксера Джека "Ifs funny
how fast you can think when it means that much money", подготавливается
исподволь, настойчивым возвращением к одному и тому же качеству героя. Вот
боксер вызвал по междугородному телефону жену. Обслуживающий его штат
отмечает, что это его первый телефонный разговор, раньше он отправлял
письма: "a letter only costs two cents". Вот он уезжает из тренировочного
лагеря и дает негру-массажисту два доллара. На недоуменный взгляд своего
спутника отвечает, что за массаж уже уплатил антрепренеру по счету. Вот,
уже в городе, услышав, что номер в отеле стоит 10 долларов, возмущается:
"That's too steep". Вот, поднявшись в номер, он не торопится отблагодарить
боя, притащившего чемоданы: "Jack didn't make any move, so I gave the boy a
quarter". Играя в карты, он счастлив при грошовом выигрыше: "Jack won two
dollars and a half... was feeling pretty good" и т. п. Так, многократно
повторяемыми замечаниями о мелочной скупости героя, на счету которого в
банке лежит не одна тысяча, Хемингуэй делает его ведущей характеристикой
страсть к накоплению. Читатель оказывается внутренне подготовленным к
развязке: для человека, цель которого — деньги, сама жизнь дешевле
капитала. Автор тщательно и осторожно подготавливает вывод читателя,
направляя его по вехам-деталям, расставленным в тексте. Прагматическая и
концептуальная направленность обобщающего вывода оказывается таким образом
скрытой под мнимой самостоятельностью читателя в определении собственного
мнения. Характерологическая деталь создает впечатление устранения авторской
точки зрения и поэтому особенно часто используется в подчеркнуто
объективированной прозе XX в. именно в этой своей функции.
Имплицирующая деталь отмечает внешнюю характеристику явления, по
которой угадывается его глубинный смысл. Основное назначение этой детали,
как видно из ее обозначения,— создание импликации, подтекста. Основной
объект изображения — внутреннее состояние персонажа. Например, рассказ Д.
Г. Лоуренса «Прусский офицер» весь построен на использовании имплицирующей
детали. Истинный характер противоестественных страстей офицера, сочетание
высокомерного аристократизма и низменных инстинктов, сложность раздирающих
его внутренних противоречий — все представлено через серию имплицирующих
деталей, отмечающих внешние штрихи отношений офицера и солдата, скрывающих
их внутренний конфликт. Примерами имплицирующей детали являются и фрагменты
рассказа У. Фолкнера «Вечернее солнце», приведенные выше.
Имплицирующая деталь является основным средством создания СПИ, поэтому
ее справедливо можно считать актуализатором именно данного вида
информативности текста. Она всегда антропоцентрична и всегда выступает в
системе других типов детали и прочих средств актуализации.
В определенном смысле все названные типы детали участвуют в создании
подтекста, ибо каждая предполагает более широкий и глубокий охват факта или
события, чем показано в тексте через деталь. Однако каждый тип имеет свою
функциональную и дистрибутивную специфику, что, собственно, и позволяет
рассматривать их раздельно. Изобразительная деталь создает образ природы,
образ внешности, употребляется в основном единично. Уточняющая — создает
вещный образ, образ обстановки и распределяется кучно,
по 3—10 единиц в описательном отрывке. Характерологическая — участвует в
формировании образа персонажа и рассредоточивается по всему тексту.
Имплицирующая — создает образ отношений между персонажами или между героем
и реальностью.
Так, например, к разряду художественной детали можно отнести
изобразительные слова — слова, наделенные дополнительной выразительностью
даже в изолированном виде. Чаще всего это глаголы, обозначающие какое-либо
действие и одновременно с этим сообщающие манеру его протекания: to sprint
(=to run fast); to gobble ( = to swallow in big rapid lumps); to plod (=to
walk heavily). Изобразительные глаголы не располагают словарной
стилистической маркированностью, но они экспрессивны и эмоционально
окрашены за счет закрепившегося коллективного отношения к определенному
качественному проявлению действия. Наличие оценочных и эмоциональных
компонентов усиливает изобразительную силу подобных слов.
В определенных условиях художественная деталь может стать
художественным символом.
О символике современной литературы пишут много. Причем нередко разные
критики усматривают разные символы в одном и том же произведении. В какой-
то мере это объясняется полисемией самого термина. Символ выступает в
качестве выразителя метонимических отношений между понятием и одним из его
конкретных репрезентантов. Знаменитые слова «Перекуем мечи на орала»,
"Sceptre and crown will tumble down" - примеры метонимической символики.
Здесь символ носит постоянный и важный для данного явления характер,
отношения между символом и целым понятием реальны и стабильны, не требуют
домысливания со стороны реципиента. Раз обнаруженные, они часто повторяются
в разнообразных контекстах и ситуациях; однозначность расшифровки ведет к
устойчивой взаимозаменяемости понятия и символа. Это, в свою очередь,
обусловливает закрепление за символом функции устойчивой номинации объекта,
которая вводится в семантическую структуру слова, регистрируется в словаре
и устраняет необходимость параллельного упоминания символа и
символизируемого в одном тексте. Языковая закрепленность метонимического
символа лишает его новизны и оригинальности, снижает его образность.
Второе значение термина «символ» связано с уподоблением двух или более
разнородн
| |  скачать работу |
Художественная деталь |
