Искусство Москвы 17 века
наглядно судить о
том, насколько перерыв в строительстве, вызванный Смутным временем, повлиял
на развитие архитектуры.
Проведенное сравнение не позволяет говорить о значительном забвении
годуновской архитектуры. Напротив, ее приемы и принципы были сохранены, что
позволило добиться достаточно точного повторения не только внешних форм
образца, но и деталей интерьера и конструкции свода. Архитектура церкви
Покрова в Рубцове, связанная с годуновским образцом, сыграла роль одной из
"связующих нитей" между традицией конца XVI в. и зодчеством Романовского
времени.[7]
Однако в 1620-е гг. были потеряны равновесие пропорционального строя
годуновских бесстолпных храмов и цельность системы декора, ориентированной
на итальянские постройки Кремля. Архитектура церкви Покрова демонстрирует
нам утрату актуальности крещатого свода со ступенчатыми распалубками, т.к.
в рубцовском храме не повторена важнейшая черта этой конструкции - ее
вертикализм, а также - исчезновение интереса к "итальянизирующим" элементам
(или утрату способности к их воспроизведению).
Часть 3. Тенденции развития живописи в XVII веке
В живописи того времени все более расширяется тематика, увеличивается
удельный вес светских (исторических) сюжетов, в качестве «образцов»
используются западноевропейские гравюры.
Начало XVII века ознаменовано господством в живописи двух
художественных направлений, унаследованных от предшествующей эпохи.
Названия этих направлений связаны с именами заказчиков и с их
художественными пристрастиями.
Годуновская школа ориентировалась на традиции прошлого, на рублевско-
дионисиевскую школу. Здесь палитра икон и фресок плотная, сдержанная.
Рисунок дробный, композиция перегруженная.
Строгановская школа - это искусство иконной миниатюры с тщательным
мелким письмом, изощренным рисунком, полихромным колоритом с серебром и
даже золотом.
Элементы из Строгановской школы иконописи получили развитие в
творчестве царских изографов Оружейной палаты, главой которых был Симон
Ушаков (1626-1686). В 1667 году в «Слове к люботщателям иконного писания»
он изложил такие задачи живописи, которые, по существу, вели к разрыву с
иконописной традицией, принесенной из Византии вместе с христианством. Одно
из новшеств - светотени, другое - пространственность, перспектива в отличие
от икон более ранних, где тени допускались лишь под ногами парящих над
землею божеств.
В живописи XVII века проявились черты, которые станут присущи
творчеству будущего. Ярче всего это проявилось в искусстве «парсуны» -
изображении реального исторического лица, то есть портрета. Первые парсуны
появляются еще в конце XVI - начале XVII века, но особенно большое
распространение парсунное письмо получило во второй половине семнадцатого
столетия. Писание парсун и обучение этому русских художников вменялось в
обязанность иностранным художникам, приглашенным в Россию. Парсуны пишут на
холсте маслом в западной манере и технике и на доске, что более привычно
для русских мастеров. Парсуны писали и известный нам Симон Ушаков и менее
известные Федор Юрьев, Иван Безмин и другие. «Парсунное письмо» - первый
чисто светский жанр в русской живописи. Иван Максимов и Дмитрий Львов,
писавшие парсуны, были также и мастерами книжной миниатюры. «Евангелие»
1678 года содержит 1200 прекрасных миниатюр, выполненных этими мастерами.
Школа Оружейной палаты стягивала к себе самые одаренные
художественные силы со всей России. Здесь трудился Гурий Никитин -
вероятно, самый выдающийся стенописец XVII века.
Фресковая живопись в этом столетии переживает последний взлет. Артели
фрескистов насчитывают уже по 50-100 человек с узкой специализацией
каждого. В 1635 году возобновляется стенопись в Троице-Сергиевом монастыре,
а в 40-х - 50-х годах один за другим расписываются храмы Московского
Кремля. Характерной чертой фресковой живописи второй" половины XVII века
стал «бытовизм» - интерес к человеку, к его повседневной жизни. Гурий
Никитин и Сила Савин с артелью в 1681 году расписывают в Ярославле церковь
Ильи Пророка. «Жатва» - фрагмент фрески, где изображены настоящая жанровая
сцена и впервые - русский пейзаж.[8]
С середины XVII века влияния барочной культуры Западной Европы
(которая была уже культурой Нового времени) становятся все более
очевидными.
С присоединением Украины (1654) и части белорусских земель становятся
более активными культурные связи с этими землями, испытавшими сильное
влияние католической барочной культуры. Белорусские мастера были авторами
резных иконостасов и изразцового декора второй половины века.
Во фресковой росписи храмовых интерьеров, которая в XVII веке
сочетается с темперной прорисовкой, активно используются барочные
композиционные схемы, заимствуемые из европейских гравюр (особенно
популярна была "Библия Пискатора").
Возникают новые тенденции в живописи, представленные творчеством
кремлевских мастеров Оружейной палаты Симона Ушакова, Федора Зубова, Иосифа
Владимирова. Для их живописи характерно использование приемов, близких к
нехарактерной для иконописи светотеневой моделировке. Новым явлением стало
написание трактатов о живописи (С. Ушаков, И. Владимиров).
3.1. Творчество Симона Ушакова
Одной из центральных фигур в искусстве XVII века был Симон Ушаков
(1626—1686). Значение этого мастера не ограничивается созданными им
многочисленными произведениями, в которых он стремился преодолеть
художественную догму и добиться правдивого изображения — «как в жизни
бывает». Свидетельством передовых взглядов Ушакова является написанное им,
очевидно, в 60-х годах «Слово к любителю иконного писания». В этом трактате
Ушаков высоко ставит назначение художника, способного создавать образы
«всех умных тварей и вещей... с различным совершенством создавать эти
образы и посредством различных художеств делать замысленное легко видимым».
Выше всех «существующих на земле художеств» Ушаков считает живопись,
которая «потому все прочие виды превосходит, что деликатнее и живее
изображает представляемый предмет, яснее передавая все его качества...».
Ушаков уподобляет живопись зеркалу, отражающему жизнь и все предметы.
«Слово к любителю иконного писания» было посвящено Ушаковым Иосифу
Владимировичу, московскому живописцу, уроженцу Ярославля,
пользовавшемуся в 40—60-х годах значительной известностью.
Иосиф Владимиров — автор более раннего трактата об иконописании, в
котором он, хотя и не столь определенно, как Ушаков, также заявлял
себя: сторонником новшеств и требовал большей жизненности в искусстве.[9]
Ушаков — художник, ученый, богослов, педагог— был человеком новой
эпохи, новым типом мыслителя и творца. Будучи новатором в искусстве, он в
то же время понимал ценность старинных традиций русской культуры и
тщательно оберегал их. Достаточно вспомнить его роль при росписи
Архангельского собора в 1666 году. Именно в силу названных качеств,
отмеченной редкой широты взглядов он смог более тридцати лет стоять во
главе русского искусства.
Занимаясь воспитанием учеников и всячески стремясь передать им свои
знания, он задумал даже издание подробного анатомического атласа. «Имея от
господа бога талант иконописательства... не хотел я его скрыть в землю...
но попытался... выполнить искусным иконописательством ту азбуку искусства,
которая заключает в себе все члены человеческого тела, которые в различных
случаях требуются в нашем искусстве, и решил их вырезать на медных
досках...» — писал о своем замысле Ушаков, однако атлас, по-видимому, издан
не был.
Примером ранних работ Ушакова может служить икона «Благовещение с
акафистом» 1659 года, написанная им вместе с двумя другими иконописцами —
Яковом Казанцем и Гавриилом Кондратьевым. Великолепием архитектурных фонов
и миниатюрной тонкостью письма икона во многом напоминает работы
строгановских мастеров начала XVII века, подробно иллюстрируя сложное
песнопение.
С первых лет самостоятельного творчества определился интерес Ушакова
к изображению человеческого лица. Излюбленной темой его становится Спас
Нерукотворный. Изображений Спаса работы Ушакова сохранилось несколько — в
собрании Третьяковской галереи, в иконостасе Троицкого собора Троице-
Сергиевой лавры в Загорске, в Историческом музее и т. д. Самая ранняя из
этих икон относится к 1657 году и хранится в Московской церкви Троицы в
Никитниках. Настойчиво повторяя эту тему, художник стремился избавиться от
условных канонов иконописного изображения и добиться телесного цвета лица,
сдержанной, но отчетливо выраженной объемности построения и почти
классической правильности черт. Правда, иконам Спаса работы Ушакова
недостает одухотворенности русских икон XIV—XV веков, но это в известной
мере искупается искренним старанием художника воссоздать на иконе возможно
правдоподобнее живое человеческое лицо.
Ушаковым была написана икона Владимирской богоматери, носящая
название «Насаждение древа государства Российского» (1668). Икону эту
следовало бы считать картиной триумфа русско
| |  скачать работу |
Искусство Москвы 17 века |
