Из истории психологических тестов
«золотой список», который вывешивался у Восточных ворот столицы, об их
победах на конкурсе сообщалось в родную общину. Имена наиболее отличившихся
высекались на специальных каменных стелах, установленных в Храме
Литературы.
Интересные данные приводятся В. Н. Басиловым в отношении шаманства. У
некоторых народов (например, у эскимосов) чуть ли не каждый взрослый
мужчина считал себя способным к шаманству, но эти претензии отвергались в
процессе испытаний. Проверка и, как результат ее, признание были
непременными условиями шаманской деятельности. У разных народов, проверка
шамана принимала свои формы. В частности, когда у казахов кто-либо объявлял
себя шаманом, то он по требованию народа должен был, как сообщается, ходить
по снегу в трескучий мороз босиком и с обнаженной головой, лизать языком
раскаленные докрасна железные предметы. У народности ханты неудачного
претендента считали сумасшедшим. У ульчей шаман подвергался испытаниям во
время поминок. Такой же обычай был у нанайцев.
Приведенный здесь краткий исторический экскурс позволяет сделать
вывод о необходимости рассматривать испытания индивидуальных способностей
как важную и неотъемлемую часть общественной жизни многих (если не всех)
народов мира со времен древнейших цивилизаций и до наших дней. Однако можно
ли, на основании приведенных данных говорить о глубокой истории и широкой
распространенности тестов? Если согласиться с наиболее известными сейчас
определениями теста даваемыми как перевод с английского слова «test» —
испытание проверка, проба, то на поставленный вопрос надо отвечать
утвердительно. Дело, однако, в том, можно ли в наше время так определять
тест.
Определения подобного рода Маркс удачно называл простым названием
идеи, создающим только видимость познания. «Объяснение, - писал он, - в
котором нет указания на differentia specifica (т. е. специфическое
различие), не есть объяснение». Для научного анализа приведенная выше
трактовка теста уже недостаточна, ибо она не раскрывает тех существенных
признаков, которые выделяют тест из других средств психодиагностики,
контроля знаний методов оценки способностей. «Слишком короткие определения,
- отмечал В. И. Ленин, - хотя и удобны... все же недостаточны, раз из них
надо особо выводить весьма существенные черты того явления, которое надо
определить»).
В случае с тестами научный анализ дает классический пример видимого
совпадения вещей по форме и их действительных различий по существу.
Различия начинаются с рассмотрения основного понятия. В марксистско-
ленинской философии сложилась традиция рассмотрения научных понятий с двух
противоположных позиции. Как отмечал Б. М. Кедров, каждое понятие может
быть зафиксировано, во-первых, как сложившееся готовое на данный момент
времени, а потому как относительно неизменное, постоянное. Во-вторых,
научные понятия могут и должны быть рассмотрены, исходя из того, что они
выражают и резюмируют собой на каждом этапе научного развития определенную
ступень движения науки. В результате складываются две логические системы:
формально-логическая, оперирующая относительно неизменными. готовыми
понятиями, и диалектологическая, оперирующая изменчивыми развивающимися
или, по терминологии Энгельса, текучими понятиями.
С течением времени обыденное представление о тесте и научное
понимание теста все больше удалялись друг от друга. Хотя всякий тест
включает в себя элемент испытания, он не сводится только к нему, ибо это
сейчас метод исследования, включающий в себя ряд чисто научных требований.
На каждом этапе развития науки требования к тестам и они сами менялись.
Игнорирование этого диалектического момента нередко приводит к
упрощенчеству в его оценках.
Настоящая история тестов началась век назад, в канун периода ломки
устаревшего общественного строя, революционного изменения общественного
сознания, совпавшего по времени с научным кризисом, поразившим
естествознание. Диалектика и материализм потрясли идеалистический фундамент
психологии и стали основой новой методологии.
2. Первый тест XX века и возникновение идеи о средстве измерения в
тесте
К началу XX в. практические потребности изучения преобладающих
способностей были сформулированы в виде научной проблемы исследования
индивидуальных различий. Эта проблема и дала импульс к появлению первых
тестов. Ф. Гальтон, известный английский ученый, в течение 1884—1885 гг.
провел серию испытаний, в которых посетители лаборатории в возрасте от 5 до
80 лет могли за небольшую плату проверить свои физические качества (силу,
быстроту реакции и др.), ряд физиологических возможностей организма и
психических свойств - всего по семнадцати показателям. В число последних
вошли показатели роста, веса, жизненной емкости легких, становой силы, силы
кисти и удара кулаком, запоминаемости букв, остроты зрения, различения
цвета и другие. По полной программе было обследовано 9337 человек. Ф.
Гальтон писал, что практика вдумчивого и методичного тестирования — не
фантазия; она требует рассмотрения к эксперимента.
Это был первый существенный отход от тысячелетней практики испытаний
и проверок, основанной на интуиции. Применительно к тестам значение
деятельности Ф. Гальтона можно сравнить с тем, что сделал Г. Галилей для
физической науки своими остроумными экспериментами. Набиравший силу
радикальный эмпиризм рассматривался рядом ученых конца XIX в. как вполне
приемлемая альтернатива идеализму, а эксперимент - как настоящий фундамент
науки. «Только тогда психология сможет стать действительной и точной
наукой, - писал, например, Дж. Кэттелл, - когда она будет иметь своей
основой эксперимент и измерения».
Дж. Кэттелл, по-видимому, первым увидел в тестах средство измерения,
казалось бы, не измеряемых свойств человеческой психики. В работе,
опубликованной в 1890 г., он дал список 50 лабораторных тестов, которые мы
бы сейчас назвали не тестами, а контрольными заданиями. Эти задания
обладали только двумя из известных сейчас требований к тестам - имелась
инструкция по их применению и подчеркивался лабораторный (т. е. научный)
характер испытаний. В частности, указывалось, что лабораторию следует
хорошо оборудовать, в нее не допускаются зрители во время тестирования; все
испытуемые одинаково инструктируются, они должны хорошо усвоить, что и как
нужно им делать.
Надо ли говорить, сколь непривычной казалась идея измерения для
психологии XIX века. Измерение с помощью тестов казалось тогда, а многим
кажется и по сей день, делом если не странным, то претенциозным. Обыденное
сознание исходило при этом из аналогии физическими измерениями и
рассматривало эти попытки математизации как чуждый для гуманитарной
психологии уклон. Примерно с такими же трудностями сталкивалась и
психофизика.
Тем не менее, к концу 20-х годов нашего столетия все больше стал
ощущаться потребность в создании специфического направления, связанного с
особенностями использования числа и меры. В психологии эту роль выполняла
психометрия, в биологии — биометрия, в экономике — эконометрия, в науке в
целом — наукометрия. К ним следовало бы добавить и социометрию, но
последнюю Дж. Морено и Г. Гурович свели к элементарным методам оценки
взаимодействий индивидов в малых группах.
С момента первых публикаций Ф. Гальтона и Дж. Кэттелла идея тестового
метода сразу же привлекла к себе внимание ученых разных стран мира.
Появились первые сторонники тестов и первые же противники. В числе
сторонников были: в Германии — Г. Мюнстерберг, С. Крепелин, В. Онри, во
Франции — А. Бине, в США — Дж. Гилберт и другие. Это были исследователи
нового типа, стремившиеся связать психологию тех лет с запросами практики.
Однако стремление к прикладным исследованиям в психологии прошлого
расценивалось как отход от науки. Дж. Кэттелл, например, сообщал, что он
начал свои первые тестовые лабораторные исследования индивидуальных
различий в 1885 году, но публиковаться не мог из-за противодействия В.
Вундта.
Итак, научный статус тестов не был определен, возможность измерений в
психологии подвергалась сомнению. Психология переживала трудный период: она
уже не могла развиваться на старой основе, но и не научилась еще смотреть
на мир по-новому. "Причина кризиса,— писал Л. С. Выготский,—лежит в
развитии прикладной психологии, приведшей к перестройке всей методологии
науки на основе принципа практики. «Этот принцип давит на психологию и
толкает ее к разрыву на две науки». Общественная практика требовательно
выдвигала одну проблему за другой и ни одну из них, старая психология
решить не могла — у нее не было подходящих методов.
Появление в этой ситуации прикладной психологии не было случайностью.
Ей было дано название психотехника. Прикладное направление появилось и в
педагогике. Хотя педология претендовала на звание науки о комплексном
развитии ребенка, в тот период она была в основном прикладной педагогикой.
Будучи не принятыми, в традиционной науке — в психологии и в педагогике,
тесты быстро нашли себе применение в прикладных направлениях. В общем,
произошло так, как говорили в древности: если какой-либо науке не
находится м
| |  скачать работу |
Из истории психологических тестов |
