Как началась война
Другие рефераты
Годы смягчили остроту восприятия трагических событий, которые произошли
более 50 лет назад, в самую короткую ночь 22 июня. Но не сняли главные
вопросы поставленные ими.
Долгое время наши неудачи в начале войны объясняли тем, что враг, имея
хорошую подготовленную, отмобилизованную армию, напал внезапно, вероломно.
Историки утверждали, что в великой тайне, рождаются войны, но в еще большей
они начинаются. В последние годы появилось много публикаций, утверждающих,
что вся беда исходила от «субъективного фактора», от политического
руководства страны, которое не приняло должных мер ни в самый канун войны,
ни в начале её.
Обнаруженные в последнее время новые документы, ни снимая огромной
ответственности за начало войны ни с И.В. Сталина, ни с военных, уточняют
обстановку того времени, дают возможность избежать крайностей, более
спокойно и объективно взглянуть на прошлое.
Историкам, а теперь уже и широкой общественности, известно множество
документов, в которых приводятся донесения наших военных и невоенных
агентов, различных секретных и не секретных служб, высокопоставленных
иностранцев во многие учреждения страны, вплоть до Политбюро ЦК ВКП(б), что
немцы сосредоточили на востоке огромные военные силы и нападут на Советский
Союз в мае-июне 1941 года. Затем уточнялось, что в 20-х числах июня и,
наконец, точно – 22 июня. Иностранцы говорили: «Все уже устали
предупреждать русских».
Знал ли об этих сообщениях Сталин? Безусловно. Знал, и значительно
больше, чем мы сейчас. Они поступали к нему по самым разным каналам. Никто
не имел такую информацию как он. Недавно был обнаружен ещё один документ,
подтверждающий это. 21 июня Георгий Димитров сообщил по телефону точный
срок фашистского нападения, получив его из китайских источников. Правда,
главе Коминтерна не удалось связаться со Сталиным, и он передал В.М.
Молотову предупреждение Чжоу Эньлая, полученное им от Чан Кайши. Нарком по
иностранным делам ответил неопределённо, говорил о возможной провокации, о
том, что обо всем этом имеется особое мнение. Такое мнение было, прежде
всего, у Сталина. В чём же оно состояло?
Напомним, что осенью 1940 г. при посещении Молотовым Берлина (это было
время, когда немцы поставили мат Франции и сделали шах английскому королю,
язвили дипломаты), Гитлер сделал предложение Советской России вступить в
блок «оси» (Германия, Италия, Япония), чтобы вместе добить Англию, а затем
разделить её колониальную Россию (России предлагалась Индия). Уход
советского наркома от этого разговора сильно раздражал фюрера. Он не
рассчитывал на практическое выступления России на стороне Германии. Важен
был сам факт согласия, чем достигалась изоляция Советского союза от США,
Англии и Франции. Гитлер надеялся убедить Сталина в том, что Англия
остаётся главным врагом Германии, что нападение готовится именно на неё
(хотя план войны с СССР – план «Барбаросса» – уже начал разрабатываться).
Взаимоотношения Гитлера и Сталина вообще развивались своеобразно.
Заверяя друг друга в личных симпатиях, они твердо знали, что смертельная
схватка неизбежна. Велась крупная военно-политическая игра. Фюрер и его
ближайшее окружение, готовясь к войне, рассчитывали на то, что Красная
Армия не скоро оправится от тяжелых потерь, которые ей нанесли массовые
репрессии 1937 – 1938 гг. И финская компания действительно подтвердила, что
Красная Армия не готова вести современную войну.
Понимая это, Сталин стремился всеми силами оттянуть столкновение хотя
бы на год, чтобы закончить перестройку и вооружение армии. Скоро он и сам
уверовал в то, что Гитлер может напасть на СССР только после того, как
расправится с Англией, т.е. не раньше 1942 года. И это мнение стало
руководящим от мала до велика. Другого никто не смел иметь. Нарком
внутренних дел, член Политбюро ЦК ВКП (б) Лаврентий Берия писал Сталину
накануне войны: «Я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше
мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападёт».
Советскому диктатору подыгрывал и глав военной разведки, генерал-
лейтенант Ф.И. Голиков. Обобщая донесения агентов о подготовке Германии к
нападению на Советский Союз и сроках этого нападения, он делал вывод, что
верить этим людям нельзя. Рихарда Зорге он, например, считал «двойником»,
работавшим одновременно на нас и на немцев, и не принимал его донесения в
счёт, а они были очень ценные.
Голиков писал, а Сталин с удовлетворением читал, что Германия, скорее
всего, нападет на Англию, после этого, возможно, и на СССР. Подкреплял
Голиков и сталинскую версию о том, что главный удар немцы будут наносить,
скорее всего, на Украину. Сталинское «предвидение» вроде бы подтверждалось:
прошёл май 1941 года, а войны нет, пролетела первая половина июня, а Гитлер
молчит...
Он считал, что Гитлер запугивает его своими войсками. Но он, Сталин, не
из пугливых, нервы его выдержат.
Вначале так думал не только один Сталин, но и Черчиль, Рузвельт, даже
японцы. Советский лидер знал их мысли. Но к лету и английский, и
американский руководители, и японские военные изменили свою точку зрения.
Они поняли, что Гитлер серьезно собирается воевать с Россией, и в самое
ближайшее время. После этого усилились предупреждения об угрозе СССР с
Запада. Но Сталин расценил их, как стремление столкнуть Россию с Германией.
Он продолжал цепляться за старую идею.
Возникновению у Сталина идеи фикс способствовала фигура умолчания со
стороны высшего военного командования, прежде всего наркома обороны С.К.
Тимошенко, начальника Генерального штаба Г.К. Жукова, командующих военными
округами западных районов страны. Советские историки до сих пор не
обнаружили ни одного серьезного документа, в котором военные на основе
всестороннего анализа обстановки предупреждали Сталина, Политбюро ЦК ВКП
(б) о грозящей опасности со стороны немцев именно в 1941 году. Не осмелился
сделать это и НКВД.
Сталин возлагал большие надежды на переговоры с немцами, особенно в
последнее время. Надо было «протянуть» лето 1941года. Начать войну осенью
фашисты не отважатся. На этом и строились расчеты Сталина. Чтобы не дать
повода для ссоры, строжайше приказал не отвечать ни на какие провокационные
действия фашистской армии. По утверждению Н.С. Хрущева, советский лидер
панически боялся войны. Он думал, что немецкие генералы могут без указания
Гитлера или даже вопреки его замыслам начать боевые действия. Красная Армия
ответит, и начнется война. Он категорически запретил советскому
командованию выводить советские войска на боевые рубежи, что можно
рассматривать как реверанс перед Гитлером.
Правильны ли были такие действия советского руководителя? Маршал А.М.
Василевский, начальник Генерального штаба Красной Армии во время войны,
например, считал, что политика Сталина на затягивание Сроков вступления
Германии в войну против СССР была правильной. Вина же его заключалось в
том, что он не уловил того предела, дальше которого такая политика
становилась крайне опасной.
Большинство военных историков придерживаются мнения, что если советский
руководитель за неделю, даже за 4-5 дней до нападения отдал распоряжение
привести войска в боевую готовность, война пошла бы по-другому, Красной
Армии не пришлось бы отступать до Москвы, тем более до Волги. Значит,
Сталин вовремя не осознал, что немцы против нашей воли подвели ситуацию к
рубежу войны. Забыл он и народную мудрость: когда много пушек, они сами
начинают стрелять.
А оружия было действительно много. Это особенно хорошо знал Гитлер. За
день до начала войны он получил самые последние сведения. Их недавно
опубликовал немецкий историк:
Немецкие силы:
- дивизии 188
- танки 3580
- артиллерия и минометы 30000
- самолеты 4000
Русские силы:
- дивизии 174
- танки 15000
- артиллерия и минометы 26000
- самолеты 6000
Содержание документа не так уж далеко от истины. Советские силы на
самом деле составляли 170 дивизий, 9200 танков, 46830 артиллерийских орудий
и миномётов, 8450 самолетов. Правда, большинство советских самолетов и
танков по качеству уступало немецким. Но артиллерия была превосходной.
Сталин не располагал такими точными сведениями. Ему докладывали, что
советских дивизий больше, чем немецких.
Люди старшего поколения помнят, что за восемь дней до войны, 14 июня,
опубликовано «Заявление ТАСС», опровергающее слухи о том, что Германия
скоро начнет войну против Советского Союза. Это было сделано по указанию
Сталина. Если до этого он вводил в заблуждение военную элиту, то теперь
затуманил сознание всей армии, всего народа. Трудно придумать другой шаг,
который бы так демобилизировал страну перед решающей схваткой с немецким
фашизмом. Выходит, искусственно, сверху создавалось такое положение, при
котором последовавшее после нападение не могло не стать ни чем иным, кроме
как внезапным? То есть фактор внезапности, немцы получили из рук Сталина,
как метко выразился один историк.
А что случилось вечером 21 июня 1941 года, т.е. накануне нападения
немцев, и в первый день войны? Как вели себя Сталин, высшие партийные и
военные руководители? Суще
| |  скачать работу |
Другие рефераты
| 
